Александр Поляков - Без права выбора

• Название: Без права выбора
• Автор: Александр Поляков
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1983

Остросюжетная повесть о работе ЧК в период гражданской войны на Дону и Кубани. Она документальна и основана на действительных событиях, происходивших на юге России, где в самом начале двадцатых годов был один из самых напряженных и решающих участков борьбы за власть Советов.

---

— Вы правы, — задумчиво произнес Марантиди. — Англия постепенно отходит на второй план. Вы правы… Продолжайте, Григорий Петрович.

— К сожалению, бежать мне не удалось. Я едва не сел в тюрьму. Помог один человек. Эта история стоила мне всех сбережений и половины здоровья. Заодно пришлось отказаться и от последней семейной реликвии — фамилии. Теперь я — Глебов, скромный совмещанин, горячо одобряющий новую экономическую политику. Как видите, все это напоминает возвращение Одиссея, трактованное в стиле трагического фарса.

— Что поделать, Григорий Петрович, — вздохнул Марантиди. — Всем нам приходится идти кругами Дантова ада… Во всяком случае, я ждал вас не меньше, чем Пенелопа Одиссея. Чем вы думаете заниматься?

— Еще не знаю. Сначала нужно осмотреться.

— Да, да… — рассеянно кивнул головой Марантиди. Он встал и, грузно ступая, прошелся по комнате. Видно было, что ему не дает покоя какая-то мысль.

Невзоров налил в рюмки вина:

— Тосты еще не исчерпаны, Аршак Григорьевич.

— Да, конечно… Может быть, впереди — самый главный. — По внезапно изменившемуся тону, по какой-то новой, напряженной нотке, прозвучавшей в голосе Марантиди, Невзоров понял, что грек сейчас заговорит о том, что заставляло его с такой настойчивостью искать этой встречи. И он не ошибся.

— Григорий Петрович, — заговорил Марантиди, — я решил уехать в Грецию. Того, что у меня есть, хватит не только для начала. Все мои сбережения находятся в швейцарском банке. Нельзя без конца испытывать судьбу. Но у меня здесь большое, хорошо налаженное дело, в котором заинтересованы определенные круги за границей. Мой преемник должен быть абсолютно надежным человеком. Только при этом условии я смогу уехать. — Он остановился против Невзорова, пристально взглянул ему в самые зрачки. — Григорий Петрович, я не вижу никого, кроме вас, кому можно было бы доверить дело…

— Я должен подумать, — медленно сказал Невзоров. — Не знаю, стоит ли игра свеч… Ведь сейчас можно прилично заработать, почти ничем не рискуя.

— Заработать — да. Сделать состояние — нет. А без этого незачем пересекать Атлантику.

— Предположим, я соглашусь. Вы уверены, что эти… гм, круги… одобрят ваш выбор?

— В принципе это уже согласовано. За вас буквально все — ваше прошлое, деловые качества, опыт конспиративной работы, связи, знание языков…

— Хорошо, не позже чем послезавтра я дам вам ответ… Но как бы там ни было, я очень рад нашей встрече… Рюмки ждут, Аршак Григорьевич, — улыбнулся Невзоров. — Ваш тост.

— Я никогда не любил Россию, — Марантиди поднял рюмку. — Дикая страна, сумасбродный народ, шарахнувшийся от старообрядчества к социализму. Мне трудно дождаться того дня, когда я навсегда покину эту скифскую степь с ее каменными бабами, вставшими на пути цивилизации. От вас я могу не таиться, Григорий Петрович. Деловой человек новой формации выше национальных предрассудков. Оставим их в утешение нашим фанатикам. Наша Эллада там, где нам хорошо. Выпьем за эту общечеловеческую родину!..

Только теперь, встретив Марантиди, Невзоров в полной мере осознал, какая непроходимо глубокая борозда отделила его прошлое от того, что с ним произошло в последние месяцы. История возвращения Одиссея отнюдь не походила на трагический фарс. В ней было зерно будущего возрождения.

В долгих ночных раздумьях, в беседах и спорах с Зявкиным Невзоров заново переосмысливал историю своей страны. Если бы ему до ареста сказали, что человеком, который заставит его отказаться от прежних убеждений, будет председатель Дончека, он счел бы это неумной шуткой, не более. Но случилось именно так.

Невзоров теперь ясно ощущал превосходство Зявкина. Тот обладал разносторонней эрудицией, огромным жизненным опытом, глубоким, гибким умом, и его аргументы, основанные на точном знаний фактов, были неотразимо убедительны. Невзоров понял, что председатель Дончека прав, говоря об исторической необходимости и необратимости совершавшихся в России преобразований.

Он уже нетерпеливо ждал газет, отпечатанных однообразными шрифтами на плохой бумаге. С их страниц на него смотрела — глазами петербургских металлистов, московских строителей, ивановских ткачих, ростовских железнодорожников — действительность новой России, С конвейеров Генри Форда каждые двадцать секунд сходила машина. Русские рабочие собирали первый автомобиль, каждый узел — радиатор, мотор, коробку скоростей, сцепление — вручную. Но конвейер Генри Форда в своем непрерывном механическом движении оставался на месте. А русские рабочие верили: после первого автомобиля они соберут второй и Россия, которой коммивояжеры иностранных фирм сбывали спички и пуговицы, ведра и лопаты, будет производить все, что должна производить передовая индустриальная держава.

В этой действительности Невзорову многое было непонятно, многое казалось чем-то чуждым, но он уже знал, что процесс кристаллизации форм новой жизни длителен, труден и противоречив.

Он снова вспоминал свою собственную жизнь — увлечение бакунинскими теориями, участие в «эксах» и спекуляциях, неотступное желание стать «сильным мира сего», ожесточенное неприятие большевистского Октября… Казалось, все шло к своему логическому завершению, к последнему вздоху у какой-нибудь глухой кирпичной стены. Но чекисты пощадили его, дали возможность искупить вину.

Теперь он отказался от прошлого, от которого не мог отказаться космополит Марантиди. И того, чего втайне побаивался Невзоров, готовясь к встрече со своим бывшим партнером, не случилось: разговаривая с Марантиди, он не испытывал ни скованности, ни смущения, ни раскаяния.

* * *

Невзоров вспомнил и такой случай. Недавно они встречались с Зявкиным на лоне природы, на левой стороне Дона. Была жара, комары одолевали. Деловой разговор уже подходил к концу. Вокруг них увивалась какая-то птичка. Зявкин попросил Невзорова отойти на несколько шагов. Позвал птичку: «Пичужка, пичужка», — и вдруг птичка быстро подлетела и спокойно села на плечо Зявкина.

— Вы чародей! — воскликнул Невзоров. — Как вы сумели приручить эту птичку?

И Зявкин рассказал: «Это было совсем недавно, весной. Я, как заядлый рыбак, в тот воскресный день сидел с удочками… Поплавки спокойно дремали. Около меня начала сновать небольшая проворная птичка. Хвост у нее был очень длинный, и она им все время трясла — недаром и называется трясогузкой. Очень полезная птичка, истребляет в большом количестве вредных насекомых и их личинки. Я приметил ее маршрут, по которому она улетела с полным клювом. Отправился к кусту лозняка и там без труда разыскал ее гнездышко. На меня смотрели три пары больших глаз. Птенцы были еще голые, разинув свои клювики, просили пищи. Я их стал подкармливать из своей баночки, где у меня хранились полевые кузнечики. Птенцы охотно принимали от меня пищу. Мать в страхе летала вокруг. Так стал я вторым воспитателем, а точнее, кормильцем детей трясогузки.

На третий или четвертый раз при встрече страх ее заметно стал исчезать. При моем приближении она слетала с гнезда, садилась вблизи меня и зорко следила за кормлением ее потомства. В маленьких глазках у нее светился огонек успокоения. Я ее называл просто «пичужкой», и на этот зов она уже прилетала сама. Птенцы подросли, улетели, а пичужка совсем подружилась со мной и, как видите, даже садится мне на плечо. Доверяет вполне. Это птичка-то… Когда же, спрашивается, мы, люди, обретем взаимное доверие».

— Да… — вздохнув, закончил Зявкин. — Впереди будет счастливое время! В нети уйдут преступления, исчезнут бандиты, и нам с вами, Григорий Петрович, легче жить будет. А сейчас надо бороться за это счастливое будущее. Будем бороться, Григорий Петрович, доверяя друг другу, идя в одной шеренге.

КАРТЫ РАСКРЫВАЮТСЯ

Сведения, которые Невзоров сообщил Бахареву после первой встречи с Марантиди, полностью совпали с информацией, имевшейся у чекистов. Вечером Зявкин собрал ответственных сотрудников всех отделов.

— Надо решать, как быть дальше с Невзоровым. Мы долгое время готовили его к этой операции, начиная с первоначальной проверки его показаний. Не скрою, были опасения. Пока они не подтвердились. Но сейчас операция приобретает совершенно новые масштабы, и ее последствия трудно предвидеть. В этих изменившихся условиях роль Невзорова может чрезвычайно возрасти. Перед нами стоит альтернатива: либо продолжать доверять ему, либо выключить его из операции…

Первым встал Калита:

— Честно скажу, у меня и сейчас на душе скребут кошки. Но второй раз такой случай не представится. Мое мнение — Невзорова из операции не выключать. Пусть возглавляет «дело». Тем более, что помощник у него будет опытный — Бахарев…

— Есть другие мнения? — спросил Зявкин.