SnkT - Первоисточник

• Название: Первоисточник
• Автор: SnkT
• Жанр: Прочие приключения

Категория: гет, Рейтинг: R, Размер: Макси, Саммари: Хоркруксы. Не так уж много тех, кто о них знает. Еще меньше тех, кто решился на их создание. И почти никто не задумывался, что послужило основой идеи раскалывать собственную душу.Для наших героев поиск ответов начинается с того, что на конфронтацию с Квирреллом Гарри отправляется вместе с Гермионой и повторяется канонное «Kill the spare!»

---

Времени на стабилизацию состояния, после которой удалось вернуть себе контроль над пострадавшим телом, потребовалось немногим больше, чем после падения с метлы. Проблемой была необходимость дальнейшего лечения, из-за чего пришлось даже кинуть оглушалкой в школьного колдомедика, чтобы покинуть замок. Раненная часть самостоятельно перемещаться не могла, но магия выручила и здесь, позволив достаточно быстро достигнуть границы, после которой можно было аппарировать.

В относительной недосягаемости дома Блэков была наконец отправлена весть Сириусу. Это нужно было сделать и раньше, но вряд ли рядом с ним не было посторонних ушей. А сообщать миру о своем местоположении как-то не хотелось.

Что-то подсказывало, что некоторые заинтересованные лица могут истолковать произошедшее как-то не так. Особенно при наличии такой улики, как волшебная палочка Гермионы Грейнджер, которой были убиты, ни много ни мало, глава департамента правопорядка и сам министр магии.

Глава 64. Сделав дело - гуляй подальше.

Процесс пробуждения шел как-то медленно и неохотно. Гарри находился в том подвешенном состоянии, когда сон уже отступил и не спешит возвращаться, но бодрость тела и ясность ума еще не успели занять освобожденное место. Мысли в голове ворочались вяло и лениво, не хотелось подниматься, не хотелось никуда идти, вообще не хотелось хоть как-то шевелиться.

Последнее, что помнил Гарри — решение их общего «Я» разделиться на самостоятельные личности. Раненное тело несло ему примерно те же ощущения, что обычный человек мог бы получить, если бы у него внезапно отнялись руки или ноги, ослеп глаз и оглохло ухо. Видеть одной парой глаз, слышать одной парой ушей, не иметь возможности пошевелить и пальцем пострадавшей части — это было неудобно, непривычно… просто неправильно, в конце концов! Ощущать эту вынужденную ограниченность было крайне неуютно, и потому, оказавшись в относительной безопасности дома на Гриммо, единый разум перешел к той форме существования, в которой такое положение вещей было ближе к нормальному.

Отделившись от целого, сознание Гарри поспешило принять состояние, наиболее соответствующее состоянию принадлежавшего ему тела. А наиболее соответствующим в тот момент было состояние бессознательное.

Теперь же, когда он сумел прийти в себя, неплохо было бы узнать, что за это время успело произойти, где он сейчас находятся и можно ли позволить себе вот так вот спокойно лежать.

Впрочем, в значительной степени на эти вопросы молчаливо отвечала прижавшаяся к нему справа Гермиона. Закинув руку ему на грудь и плотно обхватив его ноги своими, она обнимала его всем телом, словно не желая отпускать ни на мгновенье. Чем-то необычным тут можно было счесть разве что тот факт, что он сам просто лежал на спине, с вытянутыми вдоль тела руками, не пытаясь хоть как-нибудь прикоснуться к такому близкому теплу. Как правило, засыпая в одной кровати, они всегда просыпались в обнимку, инстинктивно стремясь к как можно большему контакту.

И именно привычность и правильность обнимавшей его Гермионы была самым верным доказательством, что можно расслабиться и не суетиться. Что бы ни случилось и где бы они ни находились, именно сейчас им ничего не угрожает. Ведь будь иначе, вряд ли бы они могли вот так спокойно лежать под одним одеялом.

Впрочем, раз уж он проснулся, неплохо было бы осмотреться. Сосредоточившись, с некоторым усилием Гарри разлепил веки.

Обстановка была незнакомой. Пусть слабое зрение и не позволяло рассмотреть деталей, но стены, потолок, мебель — все выглядело совсем не так, как в их с Гермионой комнате на Гриммо. Не было похоже это ни на спальню в башне Гриффиндора, ни на вотчину мадам Помфри. И судя по тому, что теперь находятся они непонятно где, без сознания он провалялся не так уж и мало.

«Три дня», — автоматически ответила Гермиона, пробужденная потоком его размышлений.

Заворочавшись и повернув голову вверх, она открыла глаза.

«А, уже утро… Значит, четвертый день пошел», — поправила она сама себя.

Несколько мгновений поборовшись с любопытством, нежелание шевелиться нехотя отступило. Вот только попытка приподняться и осмотреться в поисках очков натолкнулась на внезапное препятствие. Тело было словно ватное и подчиняться хозяину просто так не хотело.

«Ты еще не до конца отошел от лекарств, — тут же пришло пояснение. — Зелий в тебя влили уже несколько бутылок. Подожди секунду, я сейчас».

Оторвавшись от подушки, Гермиона потянулась рукой куда-то в сторону, перегнувшись через него и порадовав в процессе зрелищем своей обнаженной груди.

«Увы, Гарри, — вздохнула она в ответ на его мысли, аккуратно надевая на него очки, — пока все не пройдет, ты сможешь только лежать и смотреть».

Ее прическа, обычно уверенно сохранявшая состояние «творческий беспорядок», за время сна достигла позиции «творческий кавардак». Гарри с силой выдохнул, изогнув губу, чтобы отбросить попавшие ему на лицо волосы. И одновременно весьма нелестно подумал о побочных эффектах некоторых зелий.

«Колдомедики были бы не нужны, если бы зелья были хороши сами по себе, — комментарий сопровождался отголосками воспоминаний о чужих словах. — Без нужных заклинаний они работают слишком долго».

«А…» — чуть замешкавшись, пытался сформулировать вопрос.

«Потому что посторонним показываться было нельзя, — Гермиона поняла и так, что он хотел сказать. — Мало ли что… А если рядом нет умелого колдомедика, остаются только зелья. Мадам Помфри, конечно, подлечила тебя достаточно, чтобы ты больше не пытался умирать, но до полного выздоровления было еще далеко».

«И поэтому я так долго был без сознания?»

«Не без сознания, а просто спал. Чтобы ты… точнее даже мы… — поправилась она, имея ввиду передающиеся между ними телесные ощущения. — В общем, ускоренное заживление таких глубоких ран — процесс не из приятных, и потому тебе давали в том числе и снотворные с обезболивающими».

Поскольку никаких неудобств, кроме нежелания шевелиться не ощущалось, можно было сделать вывод, что лечение уже окончено.

«Да, вчера тебя перестали поить самыми сильнодействующими зельями… И наконец-то стало можно как следует обнять, не боясь навредить», — уже успев снова лечь рядом, она покрепче прижала его к себе.

Ее воспоминания о прошедших днях были… сложно было сходу подобрать подходящее для этого слово. Нельзя было сказать, что Гермионе было печально или тоскливо — она знала, что худшее уже позади и ничего страшного с ним не произойдет. Скорее, ей было… было очень неуютно. Было странно и непривычно. Оказывается, они уже и забыли, каково это, жить, не слыша чувств друг друга. Погруженный в волшебный сон, Гарри был совершенно «немым», от него не доносилось ни единой вспышки эмоций, ни единого проблеска мысли. Единственное, что не позволяло сдаться тоске и печали — ощущение его присутствия поблизости. Безмолвного, но все-таки присутствия.

«Чертов Волдеморт… Надеюсь, ему понравился сюрприз от невыразимцев», — искры гнева, сопровождавшие слова Гермионы, разгорелись медленным огнем удовлетворенного злорадства.

«А я бы порадовался, что он ограничился обычными режущими и не проклял какой-нибудь трудноизлечимой гадостью», — Гарри не стал зацикливаться на негативе.

«Да, по твоему неистощимому оптимизму я тоже успела соскучиться… Но ты прав, это как-то странновато».

Из памяти Гермионы выходило, что во время его отсутствия она пыталась осмыслить этот шаг противника. И если сама попытка сделать «контрольный выстрел» выглядела вполне логично…

«… После двух Авад в меня он все-таки заметил, что это не работает как следует…»

«… И, убивая меня, он решил подстраховаться…»

… Вот только имевшаяся у Волдеморта репутация не позволяла заподозрить его ни в излишнем милосердии, ни в страхе перед использованием черной магии, с последствиями которой справиться полностью подчас было невозможно. И, тем не менее, заклятый враг Волдеморта отделался «чистыми» ранами, с которыми мадам Помфри справилась в два счета.

«Может быть, слишком спешил к тебе и потому не стал заморачиваться с чем-то сложным», — начал с простых идей Гарри.

«Если ты не помнишь, Сириус показывал пару проклятий, — пришло воспоминание о сражении на чемпионате по квиддичу. — Я бы не сказала, что они требуют так уж много времени. Уж точно не больше, чем нужно на Аваду».

Не имея возможности найти немедленного ответа, Гарри решил перейти к другим насущным вопросам.

«Я так понимаю, мы уже не в Канзасе», — вспомнил он подходящую цитату.

«По-моему, «Волшебника Оз» читала только я, так что не «вспомнил», а… ладно, неважно. В общем, ты немного неправ — как раз к Канзасу мы теперь намного ближе, чем раньше».

«И где же именно?» — задал Гарри ожидаемый вопрос, не став отказывать ей в маленьком удовольствии просветительской работы.