Анна Сьюэлл - Дымка. Черный Красавчик (сборник)

• Название: Дымка. Черный Красавчик (сборник)
• Автор: Анна Сьюэлл
• Жанр: Вестерн
• Год: 2016
• ISBN: 978-617-12-0293-1, 978-617-12-0292-4, 978-5-9910-3452-4, 978-617-12-0289-4, 978-617-12-0291-7

В те дни, когда жители Америки начали пересаживаться с лошадей на автомобили, в прерии родился жеребенок. На первый взгляд, он мало чем отличался от остальных своих собратьев. Но в один прекрасный день Дымка превратился в видного и норовистого красавца. Никого не подпускал он к себе. Лишь умелому ковбою Клинту удалось оседлать его. С этого и началась дружба человека и коня, которую каждый из них пронес через годы… (Виль Джеймс. «Дымка»)

В издание также вошла повесть Анны Сьюэлл «Черный Красавчик».

---

Семья Дины жила в маленьком сельском доме в конце дороги, обсаженной деревьями. К дому примыкал зеленый луг с прекрасными тенистыми деревьями. На этом лугу паслись две коровы. Молодой человек, брат Дины, предложил Джери выпрячь меня, чтобы поставить в коровник, а тележку оставить на лугу. Он выражал сожаление, что у них нет лучшего стойла для меня.

– Если ваши коровы на это не обидятся, – сказал Джери, – то лучше всего моей лошади погулять часа два на траве вашей прекрасной лужайки. Она у меня смирная, и ей будет настоящим праздником такой отдых.

– Пожалуйста, пустите ее на луг, – отвечал молодой человек. – Мы рады служить вам всем, что у нас есть, в благодарность за вашу добрую услугу сестре. У нас скоро будет готов обед, и я надеюсь, что вы с нами пообедаете, несмотря на беспорядок в доме из-за болезни матери.

Джери поблагодарил его, но от обеда отказался, говоря, что у него с собой есть чем закусить и что ему тоже приятно погулять, пока лошадь отдыхает.

Очутившись на свободе, я не знал, что делать от удовольствия. Хотелось и травки пощипать, и поваляться, и полежать, отдохнуть; хотелось и попрыгать по мягкой траве, проскакать через весь луг. Я поочередно отведал всех этих редких для себя удовольствий.

Хозяин мой, по-видимому, наслаждался не менее моего. Он сидел на зеленом пригорке, под тенистым деревом, слушал пение птиц, пел и читал свою любимую в коричневом переплете книгу. После того он обошел луг и нарвал много цветов подле маленького ручья, протекавшего в одном конце луга.

Когда я хорошенько успел отдохнуть, он дал мне овса, и я не заметил, как пролетело время среди этого блаженства. Со времени пребывания в парке Эрльшоля я не видел настоящей деревни.

Мы потихоньку вернулись домой.

– Мы с Джеком не потеряли нашего праздника, Полли, – сказал Джери по приезде домой. – Я заслушался песен птиц во славу Творца, а Джек резвился не хуже жеребенка.

Долли запрыгала от радости, получив от отца букет цветов.

XXXVI. Долли и настоящий человек

Настала ранняя зима. Снег иногда лежал на мостовой или шел дождь с изморозью целыми неделями, лишь изредка сменяясь светлыми днями с пронзительным холодным ветром. На лошадях эта погода тяжело отзывалась. Еще в холодные дни нас согревали теплые попоны, но во время продолжительных дождей даже двойные попоны промокали насквозь. У некоторых извозчиков были заведены непромокаемые покрышки для лошадей, – это славная выдумка, но многие были слишком бедны и не имели средств защитить себя и животных от стужи. Много пострадало в суровую зиму и людей, и зверей. Нам, лошадям, по крайней мере удавалось хорошо отдохнуть и согреться после тяжелой работы в течение половины дня, а хозяева наши не сходили с козел до двух-трех часов ночи.

Хуже всего было везти экипаж по скользкому грунту; бывало, устанешь больше, чем когда приходится везти тяжелый воз, хотя едешь налегке. Конечно, это оттого происходит, что надо напрягать все мускулы, чтобы удержаться на скользкой дороге.

В очень плохую погоду большинство извозчиков с биржи уходили в ближайший трактир, оставляя кого-нибудь сторожить лошадей и экипажи. Но они нередко пропускали таким образом ездока, теряя вдвойне, так как и в трактире пропивали деньги. Джери этого никогда не делал.

Неподалеку от нашей биржи находилась маленькая кофейня, куда он иногда ходил отогреться чашкой горячего кофе, или он покупал пироги и стакан кофе у старого разносчика, приходившего в нашу сторону Джери был того мнения, что после водки и пива человек становится еще чувствительнее к холоду, а лучшие средства против непогоды – сухое платье, хорошая домашняя пища, радушие и ласка семьи. Извозчик, имеющий в своем распоряжении такие хорошие вещи, никогда не озябнет, какая бы ни была погода, – вот как рассуждал Джери.

Полли часто присылала мужу что-нибудь поесть, когда он не успевал заехать домой. Бывало, из-за угла выглянет личико Долли, высматривающей, тут ли отец. Если он оказывался на бирже, девочка скрывалась и через короткое время появлялась с оловянным судком, в котором была какая-нибудь похлебка или кусок жареной говядины для отца. Надо было удивляться искусству малютки, перебиравшейся через улицу, часто среди вереницы экипажей. Она очень гордилась тем, что приносила своему отцу обед.

Все извозчики ее любили; каждый был готов проводить девочку назад через улицу, если ее отцу нельзя было отойти.

В один холодный, ветреный день Долли принесла судок с горячим супом и стояла подле отца, пока он ел. В это время к нам подошел какой-то господин. Джери поклонился ему, отдал судок Долли и собирался снять с меня попону, но господин остановил его:

– Нет, пожалуйста, доешьте вашу похлебку и проводите вашу девочку через улицу. У меня, правда, не слишком много времени, однако я могу подождать в коляске.

С этими словами он уселся в экипаж, а Джери горячо поблагодарил его.

– Смотри, девочка, – сказал он дочери, – вот этот господин настоящий добрый человек. Он заботливо думает о простом извозчике и его маленькой дочке.

После этого добрый господин нанимал нас довольно часто. Он, видно, любил животных – собак и лошадей; когда мы отвозили его домой, я видел, как к нему выбегали с радостным лаем три собаки. Иногда он подходил ко мне, гладил меня и ласково говорил:

– У тебя хороший хозяин, и ты этого заслуживаешь.

Редко кто замечает лошадь, работающую на него. Этот господин и еще двое или трое ласкали меня и говорили со мной дружелюбно, но большинство об этом никогда и не думало.

Добрый господин был уже немолодой человек с сутуловатой спиной и очень приятной улыбкой. Взгляд у него был проницательный, тонкие губы выражали твердую волю. По ним и по движению головы можно было догадаться, что человек этот всегда исполнит то, за что примется. Голос его внушал безграничное доверие.

Случилось раз, что он нанял наш экипаж с другим господином пополам. Мы остановились возле одной лавки. Другой господин вошел туда, а наш остался рядом с экипажем. Через улицу, ровно напротив, подле винного погреба стояла подвода, заложенная прекрасной парой рослых, красивых лошадей. Возницы не было при них; не знаю, давно ли они так стояли, но им, по-видимому, надоело тут стоять. Они двинулись с места. Не успели они пройти нескольких шагов, как возница выскочил из погреба и остановил их. Он казался сильно возмущенным и принялся изо всех сил хлестать лошадей кнутом, не разбирая, куда сыплются удары, часто попадая по голове. Наш господин видел все это; он быстро перешел через улицу и решительным голосом сказал ломовому извозчику:

– Если вы не перестанете сейчас истязать лошадей, я кликну городового, и вас будут судить за дурное обращение с животными.

Извозчик был, верно, пьян, так как он начал сильно браниться; однако он перестал бить лошадей, подобрал вожжи и сел на подводу.

Наш добрый господин между тем вынул из кармана записную книжку и записал в нее имя владельца и его адрес, выставленные на подводе.

– Это вам на что? – проворчал извозчик, хлопнув бичом и проезжая мимо; но господин ничего ему не ответил и только кивнул с улыбкой, обещавшей мало хорошего пьяному извозчику.

Когда он вернулся к экипажу, его приятель воскликнул:

– Неужели тебе мало своих дел, Райт, что ты занимаешься чужими лошадьми и слугами?

Наш добрый господин помолчал; потом, откинув голову немного назад, спросил своего приятеля:

– Знаешь ли ты, отчего свет так плох?

– Нет, – отвечал тот.

– Так вот я тебе скажу: оттого, что люди думают только о своих собственных делах и не хотят заступиться за угнетенных, не обличают дурного дела. Я никогда не пропускаю злого деяния, если оно происходит на моих глазах, и я получил уже не одну благодарность от хозяев за то, что предупредил их о том, как дурно обращались с их животными.

– Кабы было на свете побольше таких господ, как вы, сударь, – заметил Джери. – Куда как они нужны людям!

Мы продолжали свой путь; когда же мы довезли господ, куда нужно было, я слышал, как добрый господин сказал:

– Я считаю, что если мы видим какое-нибудь зло, жестокость какую-нибудь и ничего не делаем, чтобы остановить людей, то мы сами становимся участниками злодеяния.

XXXVII. Мрачный Сэм

Как видите, мне, извозчичьей лошади, жилось очень хорошо, потому что мой хозяин ездил сам от себя[8] и находил свою выгоду в том, чтобы его лошади пользовались порядочным уходом и не переутомлялись; кроме того, это был замечательно добрый человек. Но в совершенно иных условиях живет извозчичья лошадь, принадлежащая крупному содержателю экипажей: она попадает в руки наемного извозчика, который думает об одном: как бы выручить побольше денег в день, чтобы ему осталось что-нибудь сверх условной дневной выручки в пользу содержателя. Я мало понимал сам во всех этих делах, но слышал разговоры на нашей бирже и не раз видал, как хозяин Грей бранил извозчиков, возвращавшихся на биржу с измученными лошадьми.