Мишель Зевако - Двор чудес

• Название: Двор чудес
• Автор: Мишель Зевако
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4444-7900-1

Правление Франциска I, «короля-рыцаря», как он сам себя называл, — это эпоха французского Возрождения и становления абсолютизма. Потеряв после битвы при Павии «всё, кроме чести», король не привык считаться с чужим мнением и жил по принципу «ибо так нам угодно». Будучи сторонником идей гуманизма и веротерпимости, Франциск поддерживал то католиков, то протестантов. В его правление цвели буйным цветом костры инквизиции, которые сам король посещал во главе триумфальных шествий.

Однако не всё было плохо во Французском королевстве. На благо страны широко использовались заморские таланты Леонардо, Рафаэля, Челлини, вдоль Луары строились замки дивной красоты, расширялся флот. А кроме того, было принято смелое решение нарушить вековой договор с королевством Арго. Пристанище парижских воров и бродяг подлежит уничтожению.

«Двор чудес» продолжает события, начатые в романе «Трибуле». На русском языке публикуется впервые.

---

— Государь, я имею в виду, что некий человек имеет к вам прошение, но не смеет обратиться. Если дозволите, я буду говорить за него.

— Говори! — сказал король и бросился в кресло.

— Помнит ли Ваше Величество, что обещали однажды трем своим дворянам?

— По какому поводу?

— По поводу ее светлости герцогини де Фонтенбло.

Ла Шатеньере произнес эти слова самым непринужденным и равнодушным тоном. На самом деле он знал, какое действие они окажут на Франциска I.

— Помню! — отрывисто произнес король.

— Тогда я спрошу Ваше Величество, остались ли вы при тех же намерениях. Я напомню: король тогда желал сочетать браком юную герцогиню с одним из своих фаворитов.

В первую секунду Франциск I подумал, не сошел ли Ла Шатеньере с ума. Придворный был так хорошо осведомлен о любви короля, что тот даже не стеснялся думать при нем вслух и считал его своим конфидентом.

Ла Шатеньере с крайним вниманием наблюдал за ходом мысли короля.

— Государь, — продолжил он с улыбкой, — прежде всего, замечу Вашему Величеству, что я говорю не за себя, а за одного из своих друзей…

— Д’Эссе?

— Я не сказал, что это он.

— Стало быть, за Сансака?

— И этого я не сказал. Но позвольте мне закончить, государь. Естественно, этот друг не в неведении о чувствах, которыми Ваше Величество изволили почтить молодую герцогиню.

— Что же, твой друг испытывает желание прогуляться в Бастилию?

— Нет, государь, мой друг испытывает желание дать королю доказательство своей совершенной преданности.

— Говори ясней, черт тебя дери!

— Да ведь и дело непростое, государь. Если бы речь шла обо мне, я бы, конечно, ничего не стал говорить. Итак: говоря честно и откровенно, мой друг открыл мне сердце. Он дал мне понять, что намерен принять звание супруга, не домогаясь супружеских прав. Ваше Величество улыбается — стало быть, вы начинаете понимать… Ясно, государь, что вскоре молодой герцогине понадобится защитник. Она должна быть выше подозрений! Вослед ей не должно быть улыбок. А кто может вбить клевету в глотки сплетникам, кто может стереть улыбки с уст, как не человек, которому это право даст звание супруга, подкрепленное доброй и прочной шпагой?

Король задумался на несколько минут и наконец сказал:

— Ты прав.

Ла Шатеньере весь затрясся от радости.

— Что мне передать другу? — спросил он.

— Передай, что королю приятно иметь такого друга, как он, что его преданность будет вознаграждена сторицей. Теперь скажи: фамилия твоего друга — Ла Шатеньере?

Фаворит глубоко поклонился. Король дружески похлопал его по плечу:

— Скажи ему, что я доволен им. Месяца не пройдет, как он получит титул герцога де Фонтенбло.

Чтобы скрыть сиявшую в глазах радость, Ла Шатеньере опять поклонился, согнувшись чуть не до земли, а король с презрительной улыбкой думал:

«На, на косточку!»

Ла Шатеньере, сияя, вышел от короля. В передней он встретил капитана гвардии Монтгомери, который взял его за руку и сказал:

— Думаю, дорогой друг, нам надобно поговорить об очень важных и срочных делах.

Помимо прочих своих достоинств Монтгомери в совершенстве владел одной наукой, которую продвинул ее до предела своих возможностей: наукой подслушивать у дверей.

Разговор короля с Ла Шатеньере он тоже слышал.

— О каких же? — спросил королевский любимец.

— О вашей женитьбе на герцогине де Фонтенбло, — без всякого стеснения ответил капитан.

Ла Шатеньре посмотрел Монтгомери прямо в глаза.

— Черт возьми, вы недурно осведомлены! — сказал он. — Право, молодец.

— Что ж такого? Каждый старается как может. Мне надобно знать, что делается при дворе, я и стараюсь узнать как можно больше.

— Да, но дело о моей женитьбе решилось только что, да она еще и не наверняка состоится.

— Отойдемте подальше, там поговорим. Здесь есть и еще любопытные уши… кроме моих.

И верно: по передней прогуливался один из дворян свиты Дианы де Пуатье — Ги де Шабо де Жарнак — и явно любопытствовал, о чем говорят между собой Ла Шатеньере с Монтгомери.

Ла Шатеньере сообразил: капитан гвардии нынче в большой милости. Поэтому он принял руку, предложенную Монтгомери, и так, под ручку, они спустились в парадный двор.

— Теперь поговорим, — сказал Монтгомери. — Вы сказали, дорогой друг, что ваш брак с герцогиней де Фонтенбло еще не наверняка состоится. Вы совершенно правы.

— Так-так! Вы, должно быть, что-то знаете? Есть какое-то препятствие?

— Помните одного парижского вора по имени Манфред?

— Манфред! — воскликнул Ла Шатеньере, побледнев от ярости. — Вы же говорили королю, что он уехал из Фонтенбло!

— Так оно и есть, но неужели вы думаете, что этот человек так легко откажется от любимой женщины? Кажется, он не раз доказывал, что его храбрости и дерзости вам стоит опасаться.

— Что правда, то правда.

— К этому я и клоню. Кажется, я могу решительно утверждать, что скоро Манфред будет опять в Фонтенбло.

— Знать бы только, где у него логово!

— И на этот счет я могу вас просветить. Знаете ли трактир «Великий Карл»?

— На Дровяной улице?

— Именно там. Так вот, дорогой друг: ступайте к «Великому Карлу», попытайтесь осторожненько, незаметно там переспрашивать, посмотреть, послушать — и вы, полагаю, скоро получите известия о том, кто вам нужен.

— Клянусь дьяволом, — сказал Ла Шатеньере, — вы настоящий друг! Я даже выразить не могу, как ненавижу этого человека; он дважды меня унизил, и если когда-нибудь он и впрямь окажется у меня на шпаге, моя благодарность за мной не станет…

— А мне она очень пригодится, дорогой мой. Я уже говорил вам: мы друг другу нужны. Вас при короле было трое. Теперь остались только вы да Эссе: Сансак куда-то пропал. Если бы я занял его место…

— Я вас понял.

— Что для этого нужно? Вовремя ввернуть удачное словечко…

— Положитесь на меня.

— И вы можете положиться на мою дружбу.

Они пожали друг другу руки и разошлись.

* * *

Какой мотив двигал Монтгомери, когда он посылал Ла Шатеньере в трактир «Великий Карл»? Он просто надеялся, что такой рубака, как Ла Шатеньере, повстречается там с Трибуле.

А на шута королевский любимец был зол еще больше, чем на вора. У них была старая вражда, и Монтгомери подумал: «Если Ла Шатеньере встретит Трибуле, старик, может быть, в живых и не останется».

Если же Трибуле будет убит, то Монтгомери рассчитывал легко добиться от Ла Шатеньере сохранения тайны, оказав ему какую-нибудь важную услугу.

Оставшись один, Ла Шатеньере без промедлений направился в трактир «Великий Карл», сел за стол и велел принести себе вина. Но не успел он усесться, как в трактирную залу вошел еще один дворянин и сел неподалеку. Это был Жарнак.

Ла Шатеньере нахмурился. Он заметил, как Жарнак уставился на него еще в передней у короля. Потом Жарнак спустился во двор почти прямо вслед за ним и продолжал шнырять там. И вот он в убогом трактире…

Очевидно было, что он искал ссоры. Однако Ла Шатеньере сдержался.

Но когда трактирщик вошел в залу с бутылкой, заказанной Ла Шатеньере, Жарнак встал, выхватил у опешившего хозяина бутылку из рук, отбил у нее горлышко и сказал:

— Запомни, деревенщина: если в таверне я — меня обслуживать первым! Теперь поди принеси этому господину другую бутылку, если там еще осталось.

Ла Шатеньере встал и подошел прямо к Жарнаку:

— Милостивый государь, вы явились сюда ради ссоры?

— А вы, милостивый государь, что-то долго соображали.

— Может быть, соображал я долго, но шесть вершков стали вам в брюхо могу вогнать куда быстрее!

— Господа, господа! — жалобно заголосил трактирщик.

— Молчи, пьяница! — крикнул Жарнак и, не глядя, далеко оттолкнул беднягу. — Господин Ла Шатеньере, — продолжал он, вставая в позицию, — знаете ли, где теперь ваш друг д’Эссе? Лежит на лужайке в парке, где я оставил его, считая мертвым. А так как вы донесете на меня королю, мне и вас придется убить.

— Негодяй! — завопил Ла Шатеньере. — Ты убил д’Эссе? Ну так скоро сам к нему отправишься!

Продолжая ругаться, господа дворяне обменивались выпадами, и если бы кто-нибудь беспристрастный мог наблюдать за этим зрелищем, оно было бы для него захватывающим.

Добрые четверть часа противники сражались с равным усердием, встречая сложные удары не менее изощренными парадами. Потом они разом, без слов, согласились передохнуть.

Ла Шатеньере был бы совсем не прочь на том и покончить и, быть может, даже и выступил бы с таким предложением, но Жарнак опять встал в позицию и сказал:

— К вашим услугам…

Ла Шатеньере тотчас атаковал. Он тем яростней напала на противника, что сам только что готов был сдаться. Жарнак не отступил. Шпаги скрестились у самых гард.