Галактион Табидзе - Стихотворения

• Название: Стихотворения
• Автор: Галактион Табидзе
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Поэзия
• Год: 1983

Народный поэт Грузии Галактион Васильевич Табидзе (1892–1959) сыграл выдающуюся роль в становлении и развитии грузинской советской поэзии. Творческий путь его начался еще до Великой Октябрьской социалистической революции. Уже первые сборники Г. Табидзе обогатили грузинскую поэзию новыми темами и поэтическими формами. Победу Октября и установление Советской власти в Грузии поэт встретил восторженно. В годы Великой Отечественной войны Г. Табидзе посвящал свои стихи подвигу советских людей в борьбе с фашизмом. В послевоенные годы он выступал преимущественно как поэт-лирик. Проникновенная и тонкая поэзия Г. Табидзе высоко гражданственна и глубоко человечна.

В настоящем издании представлены стихотворения Г. Табидзе в переводах П. Антокольского, А. Межирова, Б. Ахмадулиной, Н. Гребнева, В. Леоновича, К. Симонова и других известных русских поэтов.

---

167. «Когда в Цицамури убили Илью…» Перевод Д. Беридзе

Когда в Цицамури убили Илью,
С ним нехотя век величавый скончался.
Но мост феерический в небе качался,
Когда в Цицамури убили Илью.
Здесь раньше цвели пасторалей луга,
В садах пожинали плоды просвещенья.
Как трудно найти мне слова утешенья,
Как просто я пел и влюблялся тогда.
А время войну предвещало садам,
И дни, как в театре, меняли обличье,
Но славных имен роковое величье
Гремело по весям и по городам.
Настал год восьмой. Но грядущий пример
Маячил мне тенью лишь в снах вожделенных:
Плыл «Даланд» по волнам восставшей вселенной,
И ветер пророчил мою «Crâne aux fleurs».[21]

1920

168. К Готье. Перевод Д. Беридзе

Вы обитель свою нарекли «Пимодан».
Пусть всегда ее красят цветы Деляроша.
Нас любви и чудес убаюкал обман,
Зеленеющих лавров недолгая ноша.
Это время нам светит, как чистый кристалл!
В каждом жили Лозенов и Брюммелей грезы,
Но куда-то исчезли из праздничных зал
Живописцы, поэты и девы-мимозы.
А слепые потоки тех памятных дней,
А слепые потоки, легки и прекрасны,
Нашу жизнь украшали легендой теней,
Скромный домик сверкал, словно замок алмазный,
В нем мы спорили громко о сути вещей,
В рифмах века искали грузинские ноты.
Где сегодня игравшие в жерле ночей
Эти «крылья валькирий» и эльфов полеты?
Завершен этот путь, весь в колючих шипах.
С той поры по каким нас путям не носило!
А теперь я один, как церквушка в горах,
Провожаю предсмертной улыбкой светило.

1920

169. Настает осень. Перевод В. Леоновича

Горит в огне любовный лепет…
Слова оставили меня.
Клубится мрака черный лебедь
Над красным лебедем огня.

Погибли милого былого
Несбывшиеся письмена.
Любовь — как поле Ватерлоо.
Возмездье. Утро. Тишина.

Взывать к прошедшему напрасно,
А будущего — не хочу.
Кругом — растерзано пространство.
Оглядываюсь и молчу.

Горят безумные посланья —
Огнем надежду утоли!
Опять — рекой — воспоминанья
Нахлынули — и понесли…

1920

170. Ты и осень. Перевод Д. Беридзе

Поэта блажь — он часто вспоминал
Тебя, и вот сравненье: ты и осень.
Напрасно луч я в яхонте искал,
Увы, и он пропал, и ты, и осень.

Сегодня ночь бежит, темным-темна,
И Вельзевул усердно ветры гонит.
А ты сидишь и плачешь у окна,
Любовь ныряет, как челнок, и тонет.

Но памяти в беспамятстве служа,
Пощады друг у друга мы не просим.
Пустыня — сердце, но родник — душа,
И снова: ты и осень, ты и осень.

1920

171. Тбилиси. Перевод В. Леоновича

Глициния. Лестница витая.
Осыпавшаяся листва,
Чеканная и золотая,
Лежит воздушно — как слова.

Над городом простерта
                                  слабо
Мерцающая пелена,
И ранних сумерек баллада
Тому причина и вина.

Их бледно-розово-янтарный
Меня тревожит колорит
И больше, чем пожар Верхарна,
Воображенью говорит.

Предгорья — караван печальный.
Бредет обитель «Саване»
Вослед сутулой Арсенальной
Неведомо куда
                      вовне.

Страшись метафор, как навета!
Стояли обе — а потом —
Одни водовороты света
На месте ровном и пустом.

Открылся берег протяженный,
Раскат на северо-восток,
И сумрак сизый, свет тяжелый
На краски города налег.

И ты — единственная милость —
Как я тебя уберегу? —
Мне на мгновение явилась
Седая — в пепле и в снегу.

Разлад, погибель и сиротство…
Не надо!
            Боже, ослепи…
Прости…
            Дай — видеть,
                                быть,
                                       бороться,
Благослови и укрепи!

Мтацминды остов.
                           Небосвода
Свет уходящий — и туда
Ведут ступени эшафота,
Как пишут эти господа.

Не поведут их на закланье,
И Час Судьбы они проспят —
Но, взыскан прежде
                              и заране,
Пророчествующий распят!

А непосильный крест разлада
Давно и строго утвержден.
Постой, постой, моя баллада:
Не спит мой город,
                            верит он…

1920

172. «С мечом кровавая Беллона…» Перевод В. Леоновича

С мечом кровавая Беллона
Стоит на древнем берегу.
По всей земле цветут знамена,
И время согнуто в дугу.
Мы гнали поезда к Тавризу
И воли наглотались всласть,
И в жертву новому Фазису
Кровь наших братьев пролилась.
Кипят Тбилиси и Батуми,
Мятеж с природой говорит,
И, как высокое раздумье,
Орел над родиной парит.

А в дальнем и глухом приделе
В невозвратимой тишине
Тонул и плыл Светицховели
При бледно-огненной луне.
В туман окутанная Мтквари
Идет, влекомая луной,
Между домами и церквами
Широкой призрачной волной —
И с тихим лепетом безумья
Уснувший город залила…
Ночь — ни звезды. Луна-колдунья,
Вода, кресты и купола.

Мы гнали поезда к Тавризу,
Объяты искрами и тьмой,
По вдохновенному капризу,
По зову вечности самой.
Мы вызвали землетрясенье,
Раскалывая пласт о пласт,—
И мысль о собственном спасенье
Презренье вызывала в нас.
А свечи гасли и горели,
И, весь сияющий насквозь,
Тонул и плыл Светицховели,
Как бы сиреневая гроздь,
А там отцы мои святые
Без ропота на божий гнев,
Уже по плечи залитые,
Поют, светильники воздев.

А мы убитых отпевали,
Гнев воссылая небесам…

И вторит литургия Джвари
Святым умолкшим голосам.

1920

173. Над ретортой, в углу паутинном. Перевод Е. Квитницкой

Кто захаживал к Дьяволу в гости,
Пыль будил на шагреневом томе?
Здесь бряцали берцовые кости
На потребу каких анатомий?

Над ретортой, в углу паутинном,
Кто, как Гёте, искривливал губы
И выкачивал спиритус винный
Из глубин перегонного куба?

Кто подкашивал стебли растений,
Роз тепличных, невинных, капризных?
Среди молний, ударивших в стены,
Год двадцатый распался как призрак.

1920

174. Поэзия — прежде всего. Перевод Б. Ахмадулиной

О друзья, лишь поэзия прежде, чем вы,
Прежде времени, прежде меня самого,
Прежде первой любви, прежде первой травы,
Прежде первого снега и прежде всего.

Наши души белеют белее, чем снег.
Занимается день у окна моего,
И приходит поэзия прежде, чем свет,
Прежде Светицховели и прежде всего.

Что же, город мой милый, на ласку ты скуп?
Лишь последнего жду я венка твоего,
И уже заклинанья срываются с губ:
Жизнь, и Смерть, и Поэзия — прежде всего.

12 декабря 1920

175. Песня девушек. Перевод Д. Беридзе