Елена Мищенко - Помпея ХХ века

• Название: Помпея ХХ века
• Автор: Елена Мищенко
• Издательство: Литагент «Стрельбицький»f65c9039-6c80-11e2-b4f5-002590591dd6
• Жанр: Короткие истории

Эта серия книг посвящается архитекторам и художникам – шестидесятникам. Удивительные приключения главного героя, его путешествия, встречи с крупнейшими архитекторами Украины, России, Франции, Японии, США. Тяготы эмиграции и проблемы русской коммьюнити Филадельфии. Жизнь архитектурно-художественной общественности Украины 60-80х годов и Филадельфии 90-2000х годов. Личные проблемы и творческие порывы, зачастую веселые и смешные, а иногда грустные, как сама жизнь. Архитектурные конкурсы на Украине и в Америке. Книгу украшают многочисленные смешные рисунки и оптимизм авторов. Серия состоит из 15 книг, связанных общими героями и общим сюжетом. Иллюстрации Александра Штейнберга.

---

– Почему так рано? – поинтересовался я.

– Так у нас же вечерняя школа. Юбилей, так сказать, без отрыва от производства.

Банкет шел в отдельном зале. Столы были накрыты весьма обильно. Вел это мероприятие сам новый директор (старого убрал райком после истории с названиями). Он проработал всю жизнь в военном духовом оркестре, служил между барабанами и тубами и особой изысканностью не отличался. Когда мы пришли, основные здравицы уже закончились, и директор перешел на начальственный тон.

– Убедительная просьба, товарищи, укреплять дисциплину. А то некоторые наши сотрудники, понимаешь, особенно клавишники, начали праздновать юбилей еще вчера вечером. Это недопустимо. Я проходил мимо некоторых классов и слышал оттуда в промежутках между этюдами на аккордеоне играли «Мурку», произносили кавказские и еврейские тосты и цокались гранчаками. Двери были заперты. Я понимаю, что юбилей, поэтому ломать двери не стал, но завтра мы разберемся. А сейчас, у кого пустые бокалы – доливайте, а то шото все скисли, как неродные. У меня к вам есть мощный тост. У всех нолито?

Он поправил галстук, приосанился и торжественно произнес:

– Давайте выпьем за музыканта. Не за великих – о них и так много говорено-переговорено. А еще больше написано в разных книгах и в журнале «Советская музыка». А я хочу, чтоб мы выпили за простого советского музыканта, не заслуженного и не народного, а за того, который каждый божий день бегает как заяц с концерта на радиозапись, с утренника на спектакль, со спектакля на другую запись, забегая по дороге еще на уроки. И так весь божий день в потрепанном пальто, прохудившихся туфлях с галошами со стареньким футляром для скрипки в руках.

В это время распахнулась дверь, и в комнату вбежал маленький, лысенький человечек в потрепанном пальто, в галошах и со стареньким скрипичным футляром в руках. Раздался гром аплодисментов и веселый жеребячий смех. Я был поражен – неужели специально придумали такую мизансцену к этому тосту. Совсем уже походило на цирк. Между тем человечек, услышав аплодисменты, сначала остановился в полной растерянности, потом на цыпочках прошел к столу в районе директора, деловито отодвинул тарелки, уложил скрипичный футляр и осторожно его открыл.

– Неужели он будет играть на скрипке в пальто и в такой неподходящей обстановке? – спросил я у Нади.

Она промолчала. Человечек между тем осторожно вынул из футляра четыре бутылки водки, облегченно вздохнул и произнес: «Вот, пожалуйста. Еле достал!», закрыл футляр и чинно удалился.

– Матвей Исаакович, куда же вы? Присядьте с нами, – позвал его директор.

– Нет, мне осталась еще одна ходка.

В наступившей тишине бутылки мгновенно распределили между жаждущими в разных концах стола. Надя мне объяснила, что Матвей Исаакович это заместитель директора по административно-хозяйственной части, которому выделили на банкет весьма скромные суммы. И поэтому напитки он сам доставлял челночным методом в сугубо музыкальной таре.

В это время электричка подошла к моей станции. Я вышел на перрон. Это была обычная поселковая станция с типовым маленьким вокзальчиком, голубоватым домиком уборной и корявой грунтовой площадью. На площади разместилась чайная и грубо сколоченный прилавок, на котором две бабы разложили свой нехитрый товар – грудки картошки, вязанки лука и чеснока, морковку и буряки. Бабы сидели на магазинных ящиках и о чем-то болтали. Я отправился прямо к ним:

– Здравствуйте! Не расскажите вы мне, как добраться до колхоза «Путь к коммунизму?».

– О, це вже вы дуже невдало прыихалы. Автобус тилькы пишов. А слидуючий аж через чотыры годыны.

– А может быть как-нибудь другим транспортом можно добраться?

– Э, хлопець, вы не в Кыеви. У нас тут такси не бувае.

– Та шо ты кажешь, Прокоповна? Он бачишь биля чайной стоить полуторка. Це колхозна, а Василь, значить, у чайний. Вин тебе и выдвезе.

В чайной было всего три посетителя. Так что найти Васыля не было проблемой. Он заявил, что только поснидае, и тут же едет в колхоз. Снидал он капитально: Борщ, гуляш и два компота. Через полчаса мы уже подъехали к центру поселка. Возле клуба стоял «Москвич-408», из которого сразу вышел мужчина и поздоровался со мной.

– Вы из института? Очень приятно, я из газеты. Директора клуба уже нашли, он пошел за ключами. Вы отсюда в Киев? Я вас подвезу, и вы мне все по дороге расскажете. А в двух словах – в чем дело?

– Обычный самострой, говорят, что положительный пример. Сейчас посмотрим. – На фасаде было выложено стандартное панно с рабочим и колхозницей (время космоса еще не подошло). А в остальном это был все тот же многострадальный клуб № 224-36.

В это время появился директор клуба. Это был пожилой человек в ватнике, ушанке и сильных очках. Мы познакомились. С его лица не сходила преданная улыбка.

– Вы знаете, клуб у нас замечательный. Многие приезжают посмотреть, перенять опыт. Ведь это мы сами строили без всяких проектных институтов. И должен вам сказать клуб получился лучше чем те, что делали по проектам и к тому же дешевле.

– Вы нам и интерьеры покажете?

– Чего показать?

– Ну, внутренние помещения.

– Конечно, с удовольствием. Вот я и ключи взял.

Он отпер входную дверь, зажег все возможное освещение и мы начали осмотр. Да, это был типовой клуб, выполненный аккуратно, только с немножко покалеченной планировкой. Мы прошли в зал. В зале стояли немного перекошенные пакеты стульев.

– А что вы стулья к полу не привинчиваете?

– А зачем их привинчивать? У нас народ честный – он чужого не возьмет.

– Да не в том дело. Вы представляете себе, если в темном зале какой-нибудь идиот крикнет «Пожар», что произойдет с этими стульями а заодно с вашим честным народом.

– Это у нас предусмотрено. Во-первых, у нас таких идиотов нет, во-вторых, у нас в зале курить запрещено. Даже штрафы ввели. Зато мы можем убрать стулья и организовать в зале танцы.

– Так у вас же пол наклонный.

– Это в проекте был-таки пол наклонный. Но мы его выровняли и теперь у нас часто проходят танцевальные вечера.

– Так значит, все-таки, был проект. И вы в нем выровняли пол, так что видимость значительно ухудшилась.

– Какой-то один старый потрепанный проект тут оставили шабашники, но мы им почти не пользовались. А на видимость никто не жалуется.

– Я вижу у вас еще есть балкон. Можно посмотреть?

Мы поднялись на второй этаж. Здесь не успели улучшить проект. Пол на балконе шел ступеньками, стулья были привинчены к полу.

– А что, у вас только один выход с балкона в этот узкий коридор?

– А зачем нам больше? На балконе всего 70 стульев.

– А пожар может быть в этом узком коридоре?

– Надеюсь, Б-г милует. Что вы все пожар да пожар. А что же вы предлагаете?

– А вы найдите старый проект и увидите, что с балкона есть второй выход на наружную пожарную лестницу. Очевидно, у вас достаточно хорошие отношения с пожарником. Вобщем, подумайте обо всем этом, пока не пришло начальство из пожарной инспекции, – у них большие штрафы. Кстати, ни пожарной, ни санитарной инспекции здесь и слыхом не слыхивали. А на первом этаже должны быть большие санузлы. А я смотрю– вместо них рисовальный и шахматный кружки. Рисование и умственные игры – дело полезное, но у людей бывают и другие потребности.

– Ах, это вы насчет этого. Это у нас все предусмотрено. Мы даже на правлении колхоза рассматривали, и все постановили, что такие неприятные помещения нам в клубе не нужны. А вы, как выйдите, то справа увидите сортиры – мужской и женский, кажный на 10 мест, так что гуляй не хочу.

От обеда мы отказались. Корреспондент был за рулем, а он отлично понимал, что значит колхозное застолье. На обратном пути я рассказал ему все об этих самостроях. Я сказал, что в отчете похвалю их за качество строительных работ и поругаю за отступление от пожарных норм. А насчет санитарных норм – это дело тонкое. Я вспомнил, что год назад мы с комиссией от Союза архитекторов посетили одно экспериментальное село. Пока наши коллеги рассматривали клуб и школу, Иван Лазаревич Дабагян – главный архитектор Киевской области предложил мне сьездить с ним на очистные сооружения.

– Ты не кривись – это же первый опыт – по последнему слову сантехники. На эти сооружения подключены клуб, школа и несколько жилых домов.

– Да что там смотреть? Ну, отстойники, ну фильтры. Что мы, архитекторы, в них понимаем?

У него была своя машина. Мы сели и поехали. Проехали несколько километров. Сооружения, действительно, были сделаны аккуратно. Все вокруг чистенько, никакого запаха. Из сторожки вышел дед. Поздоровались.

– Вы тут работаете?

– Ну?

– И как идет работа?

– Та яка тут робота? Ничого не робыть.

– Что-то испортилось?

– Та ни, що вы кажете?

– А почему же не работает?

– Дык зробылы их два годы тому, для начальства, для школы, для клуба та на декилька новых хат. А до села далеко. Ось за два роки гимно ще до нас не прийшло, а де воно блукае, мы цього зараз не знаемо. Може прийде ще через рик, а може ни.