Санта Монтефиоре - Соната незабудки

• Название: Соната незабудки
• Автор: Санта Монтефиоре
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 966-343-188-1

Действие романа разворачивается в Херлингеме — британском пригороде Буэнос-Айреса, где живут респектабельные английские семьи, а сплетни разносятся так же быстро, как и аромат чая «Седой граф». Восемнадцатилетняя Одри Гарнет отдает свое сердце молодому талантливому музыканту Луису Форрестеру. Найдя в Одри родственную душу, Луис пишет для нее прекрасную «Сонату незабудки», которая увлекает их в мир запрещенной любви. Однако семейная трагедия перечеркивает надежду на счастливый брак, и Одри, как послушная и любящая дочь, утешает родителей своим согласием стать женой Сесила, благородного и всеми любимого старшего брата Луиса. Она горько сожалеет о том, что в минуту душевной слабости согласилась принести эту жертву. Несмотря на то что семейная жизнь подарила Одри не только безграничную любовь мужа, но и двух очаровательных дочерей, печальные и прекрасные аккорды сонаты ее любви эхом звучат сквозь годы, напоминая о чувстве, от которого она отказалась, и подталкивая ее к действию…

* * *

Она изливала свою печаль, любовно извлекая из инструмента гармоничные аккорды. Единственный мужчина, которого она когда-либо любила, уехал, и в музыке звучали вся ее любовь и безнадежность.

Когда Одри оставалась одна в полуночной темноте, то ощущала присутствие Луиса так явственно, что чувствовала его запах. Пальцы вопреки ее воле скользили по клавишам, а их мелодия разливалась по комнате, пронизывая время и пространство.

Их соната, единственная ниточка, связывавшая их судьбы. Она играла ее, чтобы сохранить Луиса в памяти таким, каким знала его до того вечера в церкви, когда рухнули все ее мечты. Одри назвала эту мелодию «Соната незабудки», потому что до тех пор, пока она будет играть ее, Луис останется в ее сердце.

---

Алисия всю дорогу хмурилась, вспоминая слова Сисли. Леонора, увидев маму, разрыдалась, подбежала и обняла ее. Перелет был долгим и утомительным. Одри нежно поцеловала дочь в лоб. Она испытала облегчение, уловив знакомый запах ее волос. Леонора от счастья потеряла дар речи. Она висела на матери, словно обезьянка, даже когда та обнимала Алисию и когда они все вместе уселись в машину. Ничто не могло заставить ее разомкнуть объятия: Леонора скучала по маме сильнее, чем когда-либо, и теперь, когда они снова были вместе, ей хотелось прижаться к ней покрепче и убедиться в том, что это и впрямь ее мама, которая так часто являлась к ней во сне.

Алисия повеселела, осознав, что снова окружена благодарными зрителями. Тетушка Эдна была за рулем, а Роуз заняла пассажирское место, усадив Одри с девочками сзади.

— У Лягушки, нашей училки французского, так воняет изо рта, что мы подмешали зубную пасту ей прямо в чай, — хихикнула она.

— Вы, конечно же, не называете ее Лягушкой в классе? — Одри была счастлива увидеть своих дочерей дома.

— Нет, на самом деле ее зовут мадам Дюваль, но за глаза мы зовем ее Лягушкой. Она ест слишком много чеснока. А еще мы постоянно закатываем полуночные вечеринки, прямо как в книжках, но Лео боится на них приходить. Она же у нас пай-девочка!

— Надеюсь, так оно и есть! — сказала тетушка Эдна. Она вовремя спохватилась, чтобы не сказать, что именно из-за дурного характера Алисии девочек отправили учиться в Англию.

— Я много слышала о твоем художественном клубе, Леонора. Это, наверное, большая ответственность! — оживилась Роуз.

Леонора сидела, прижавшись к матери, посасывая большой палец и почесывая нос мохнатыми ушами своего Потрепанного Кролика.

— Гуззи устраивает чаепития с пирогами по четвергам, — тихо промолвила она. — Мне она очень нравится.

— Я уверена, что ты ей тоже нравишься.

— А я вот ненавижу рисовать! Мне больше нравится заниматься спортом. В спортзале так здорово! — вклинилась в разговор Алисия. — Знаете, там есть один конюх, Ларри, так он шепелявит! Вы знаете, как это — «шепелявить»?

— Разумеется, знаем, — ответила Одри.

— Он не может сказать «Алисия», он говорит «Алифия», — и она от души расхохоталась. — Мэтти утверждает, что он дебил, потому что не умеет нормально разговаривать.

Леонора знала, что Алисия с Мэтти беспощадно насмехаются над Ларри, но не хотела выдавать сестру. К счастью, Ларри был немного не от мира сего, а потому не понимал, насколько они жестоки, и наслаждался их вниманием.

— Ифак, Алифия, я офедлаю лофадку по имени Фолененький для фебя, — продолжала кривляться Алисия.

Роуз и тетушка Эдна отнюдь не находили это забавным, но Одри все равно обняла Алисию и поцеловала ее в висок.

На пороге дома их уже ожидали Мерседес и Оскар с Лоро. Визжа от возбуждения, Алисия вылетела из машины и опрометью кинулась к ним.

— Девочка моя дорогая, — вздохнула старая кухарка, — ты точно подросла на целый дюйм!

— Ты получала все мои письма? — спросила Алисия, обнимая Мерседес за широкую талию.

— Конечно! По крайней мере, писать вас там, в Англии, научили.

— И не только писать. Я, между прочим, еще и по-французски умею говорить!

— И какая тебе от этого польза?

— Я смогу разговаривать с французами.

— Держись от них подальше, от этих лягушатников, — сказала Мерседес, вальяжно растягивая звуки. Она вспомнила французского моряка, с которым провела приятный вечер в порту. Это был короткий, но плодотворный союз, потому что у Томаса, родившегося девять месяцев спустя, была смуглая кожа и томный взгляд. Детские болезни, мучившие остальных ее детей, обошли его стороной. «Само собой, благодаря чесноку, попавшему ему в кровь», — решила тогда Мерседес.

Оскар усадил Лоро на плечо и кормил его семечками, чтобы тот помалкивал. У них с Мерседес вспыхнул роман, и они часто предавались страсти в маленькой каморке за кухней. Заслышав гомон, Сесил вышел на улицу с бокалом виски в руке. Его некогда ослепительная искренняя улыбка теперь казалась вялой и горькой. Он по очереди поцеловал Алисию и Леонору в лоб, поглаживая их точно так же, как тетя Сисли погладила их при первой встрече на вокзале.

Роуз и тетушка Эдна знали, что у Сесила проблемы с алкоголем, но не считали себя вправе вмешиваться. Роуз не понимала, какую именно проблему ему приходится топить в стакане, но Эдна-то знала… Если Луис решит остаться в Херлингеме, ей придется обсудить этот вопрос с племянницей тет-а-тет. Он приехал несколько недель назад и до сих пор жил в доме своего брата. «Очень нездоровая ситуация», — беспокоилась Эдна, жалея Сесила, который любил Одри с первого дня их знакомства. Она знала, что племянница сердится на мужа за то, что тот отправил дочерей в пансион, но супружеская измена — не самый удачный способ его наказать… Это не приведет ни к чему хорошему, а больше всех страдать, в конечном итоге, будут дети. Эдна смотрела на сияющую от счастья Одри. Прежде всего та была матерью, и лишь потом — женой. Эдна задавалась вопросом, какие планы строит племянница с Луисом, ведь так не могло продолжаться бесконечно. «Может быть, теперь, когда вернулись близняшки, Одри возьмется за ум и прекратит эту связь. Она всегда мыслит здраво и непременно примет правильное решение».

Алисия исчезла на кухне в обнимку с Мерседес, а Леонора пошла на террасу вместе с матерью, отцом и бабушками.

— Ну, Леонора, расскажи, как тебе учится в Коулхерст-Хаус, — попросил Сесил.

Одри разлила холодный лимонад по стаканам и протянула один дочери, которая тут же жадно его опустошила.

— Мне нравится, — сказала она.

— Отлично, — ответил он. — А что насчет тети Сисли?

— Мне она очень нравится.

— Рад это слышать.

— У нее на поле живет целая семья цыган. Они ухаживают за ее садом и помогают собирать урожай. Я тоже им помогаю.

— Отлично.

— У них у всех очень странные имена. — В глазах Леоноры появился задорный блеск. — Панацель, Маша, Флориен и Равена… — перечислила она, а потом рассказала родным все о своих новых друзьях и поделилась мечтой стать цыганкой, когда вырастет.

Сесил слушал дочь вполуха, куда больше внимания уделяя жене. Одри выглядела потрясающе и лучилась искренней радостью. Теперь он сожалел, что отправил дочерей за границу. Он поступил так из благих побуждений, и они получат самое лучшее образование, но для этого ему пришлось пожертвовать своими отношениями с женой, и цена оказалась слишком высокой. С того момента, когда он объявил о своем решении отправить девочек в Англию, их отношения начали разрушаться. Сейчас это едва ли можно было назвать отношениями. Вне всяких сомнений, Одри предпочитала его обществу общество Луиса, и Сесилу оставалось только догадываться, как далеко они могли зайти. Он не был глуп и трезво смотрел на вещи. Он надеялся, что когда-нибудь она вернется к нему, и был готов дать ей столько времени, сколько понадобится. Так он поступал всегда… А пока что он находил отдушину в выпивке: алкоголь успокаивал боль и подпитывал надежду. Служа в армии, Сесил открыто противостоял любому врагу, но на этот раз у неприятеля в распоряжении было то, чем он не мог рисковать, — сердце Одри. Поэтому он прятал голову в песок, как здешние страусы, и надеялся, что все решится само собой.

Луис провел день у Гаэтано, чтобы Одри могла в полной мере насладиться общением с детьми. Он вернулся домой к ужину. Близняшки не обращали на него внимания, пока он не заиграл на пианино.

— Научи меня, научи меня! — потребовала Алисия, когда Одри рассказала ей, что в Мексике Луис работал учителем музыки. Леонора, которая уже начала брать уроки музыки в школе, показала ему, чему ее успели научить. И хотя маленькие пальчики взволнованной девочки часто ошибались, Луис был очарован.

— Ты станешь очень хорошей пианисткой, Леонора. А теперь попробуй сыграть вот это, — предложил он, садясь рядом с ней и беря первый аккорд. — А теперь вот так!

Вскоре они уже сидели плечом к плечу и играли в четыре руки.

— Я следующая, я следующая! — кричала Алисия, подпрыгивая на месте от нетерпения. — Я хочу научиться играть. И почему я не брала уроки в школе, как Лео?!

— Потому что не захотела, — ответила ее мать.

— А теперь хочу. Луис останется здесь на каникулы? — спросила она с надеждой.

— Я не знаю, спроси у него сама.

— Луис, ты останешься?

— Если захочешь, останусь, — рассмеялся он.

— При условии, что научишь меня играть на пианино, — сказала Алисия совершенно серьезно.

— Договорились! Если твои родители не против разделить со мной рождественский пудинг.

Одри тихонько засмеялась, Сесил напрягся. Девочки же были вне себя от радости.

— Тетушка Сисли приготовила нам пудинг и пирожки с рубленым мясом, так что у нас будет настоящее английское Рождество! — выпалила Леонора. — Знаешь, Санта-Клаус приедет сюда издалека!