Дональд Гамильтон - Путешествие будет опасным [Смерть гражданина. Устранители. Путешествие будет опасным]

• Название: Путешествие будет опасным [Смерть гражданина. Устранители. Путешествие будет опасным]
• Автор: Дональд Гамильтон
• Издательство: ТЕРРА
• Жанр: Политический детектив
• Год: 1997
• ISBN: 5-300-01478-8

Дональд Гамильтон — мастер детективного жанра, современный американский писатель.

В сборник его произведений вошли романы из серии детективов о Метью Хелме — агенте секретной службы, выполняющей особые задания правительства.

---

Я был пай-мальчиком довольно долго, и Тони к этому времени совсем расслабился. Используя его предплечье, как рычаг, я в борцовском стиле бросил парня через плечо, сломав ему руку о свое колено в конце броска. Он взвизгнул, когда разнообразные мышцы и сухожилия порвались в нескольких местах сразу, потом ударился головой о мостовую и затих. Расправа была жестокой, и мне стало немного жаль парня. В отличие от коллег Тони не старался, как они, превзойти других в подлости.

Пистолет упал на асфальт, но не выстрелил, и слава богу. Он отлетел под машину, что тоже меня устраивало: мне он был не нужен, так как в отношении Рикки Пружинного Ножа у меня имелись иные, не такие шумные планы.

Он как раз открывал дверцу машины, когда прозвучал и тут же оборвался визг Тони. На лице Рикки появилось очень комичное выражение, когда он осознал, что его партнер выбыл из игры и действовать ему предстоит самостоятельно. Следует отдать парню должное: нож на свет появился почти мгновенно. Он нажал на кнопку, и тонкое длинное лезвие выскочило из ручки и встало на стопор.

— Отлично, ублюдок, — произнес он своим самым грозным тоном. — Хочешь получить это здесь, здесь и получишь. По полной программе.

Я вынул руку из кармана и встряхнул кистью — так можно легко открыть складной нож, если он прочищен и смазан, и вы владеете приемом. Двумя руками открыть его безопасней и надежней, но это не так впечатляет противника. Глаза Рикки расширились, и он замер на месте. Я вел себя не по правилам: когда Рикки достает нож, мирные прохожие и им подобные слюнтяи должны пятиться в испуге, позеленев от страха. Они никак не должны вытаскивать свои ножи.

Он поколебался, но, заметив, что мой режущий инструмент вдвое короче его, снова обрел уверенность и бросился вперед. У меня возникло искушение поиграть с ним, но день был жарким, я устал и хотел спать, а когда вы начинаете играть в кошки-мышки с противником, то можете нарваться (и иногда нарываетесь) на неприятности. Я уклонился от неуклюжего выпада, повернулся, сделал шаг вперед и прислонился спиной к груди парня. Крепко сжав левой рукой его запястье, я резким движением правой сделал аккуратный хирургический надрез. Нож выпал из пальцев Рикки, он попятился и схватился за кисть правой руки, но кровь продолжала хлестать. Теперь эта парочка очень надолго, а может быть, и навсегда, стала левшами.

Я сказал:

— Тебе бы лучше побыстрее сделать перевязку, а то истечешь кровью.

Я сделал шаг назад, наступил на лезвие его ножа, а рукой согнул рукоятку. Нож легко сломался. Сталь, похоже, была дрянная. Я подтолкнул обломки к ногам Рикки.

— Чем дешевле ублюдок, — заметил я, — тем длиннее нож.

Я попятился, не спуская с Рикки глаз, пока не удалился на достаточное расстояние, чтобы быть уверенным, что даже если он выйдет из транса и выудит откуда-нибудь пистолет, то все равно не сумеет сделать что-либо путное левой рукой. Потом я повернулся и пошел через стоянку, вытирая на ходу носовым платком свой нож. Неожиданно маленькое авто, уже знакомое мне, сделало такой резкий поворот, выезжая с улицы на стоянку, что любую обычную машину обязательно бы занесло, несмотря на тормоза. Я остановился и ждал. Девушка распахнула дверцу справа.

— Залезай! Быстро!

— Зачем спешить? — спросил я с нарочитым недоумением в голосе: как-никак она была хорошенькой девушкой, с которой я провел ночь, и ничто человеческое мне не чуждо.

Она разглядывала меня пару секунд, перевела взгляд на нож и платок в темных пятнах, которым я лениво его протирал, затем окинула взглядом окрестности и увидела одного человека без сознания на земле и другого возле машины, тщетно пытающегося остановить кровь, льющуюся из правого запястья.

— Черт возьми, хватит воображать! Садись в машину, пока тут не собралась толпа!

Я забрался в кабину, девушка развернула руль и резко бросила маленький «мерседес» вперед.

— С тобой все в порядке? — спросила она, не поворачивая головы.

— Да.

— Чем они тебе угрожали?

— Насколько я помню, среди всего прочего планировалась некая операция…

Девушка судорожно глотнула воздух.

— Можно ли быть большим мерзавцем, а? — И хрипло добавила: — Впрочем, если такой способ есть, он его найдет!

Тут Мойра бросила на меня испуганный вопрошающий взгляд, и я понял, о чем она подумала: я оставался с ее отцом наедине, и вот он я — гуляю на свободе.

— Все в порядке, — успокоил я девушку. — С твоим отцом ничего не случилось.

— Разве я спрашиваю? Разве меня это хоть вот столечко интересует?

— Каким бы он ни был сукиным сыном, — возразил я, — он все-таки твой родной сукин сын. Так ты говорила.

Она рассердилась, хотела что-то сказать, но только вздохнула.

— Конечно. Кровь — это не вода, и прочий вздор. Сожалею, но это так. Я никогда не смогла бы… — Девушка взглянула на меня, покраснела и замолчала. Потом резко сменила тему:

— Ты не спрашиваешь о моем путешествии с этим типом.

— Расскажи мне о вашем путешествии.

— Это жуткий тип!

— Знаю. Он тебе напоминает меня.

Мойра сморщила носик.

— Фенн… — прошептала она, словно пробуя что-то. Вкус ей явно не понравился, — Он не сказал ни одного лишнего слова, не коснулся меня. Но в мыслях! В мыслях он насиловал меня на каждом повороте и дважды, когда попадался светофор. Это ему так запало в голову, что у него от натуги все внутри, наверное, лопалось от боли. Даже страшно подумать, что он околачивается поблизости.

Конечно, все это было в досье, но подтверждение с чисто женской точки зрения пришлось кстати.

— Я была чертовски рада, когда машина, следовавшая за нами, чтобы доставить Фенна обратно, остановилась рядом. Я боялась, что он зайдет в дом, несмотря на запрет отца. Подождав, пока они исчезнут из виду, я прыгнула в «мерседес» и помчалась сюда. Надеюсь, что с Шейком ничего не случится, он там один… Как ты думаешь, бэби, можно нам поехать ко мне домой?

Я задумался над текущим состоянием дел. Мартеллу, может быть, и захочется устроить за мной погоню, но едва ли Фредерикс ему это позволит.

— Я бы сказал, что явно выдал себя, когда избавился от этих подонков. Твой отец сразу увидит, что это работа профессионала.

Она бросила на меня взгляд.

— Профессионала? Наверное, мне лучше не спрашивать, какой профессии?

— Лучше не спрашивай. Я ведь могу взять и сказать.

— Я все еще думаю, что ты из федеральной службы. Даже если…

— Что — даже если?

Она покачала головой.

— Не знаю. И наверное, не хочу знать. Каким образом то, что ты выдал себя, позволяет нам безопасно вернуться домой?

— Твой отец действовал поспешно и потерял пару парней, на время, по крайней мере. Ему не захочется повторить свою ошибку. Он поймет, что я просто повеса-турист, и предпримет серьезное расследование, прежде чем снова приступить к действию.

— Лучше бы тебе оказаться правым, — заметила Мойра, — потому что мы у цели.

Оставив машину у маленького голубого домика, мы вошли внутрь, прихватив с порога свежую газету. У меня снова возникло то же странное чувство вины: я привез девушку домой после долгой и бурной ночи.

Собака лежала на толстой соломенной подстилке возле небольшого камина в углу гостиной. После того как дверь за нами закрылась, пес признал наше присутствие, осторожно открыв один глаз и тут же с облегчением снова его закрыв: мы не были лягающейся разновидностью человечества.

— Ну и сторож! — заметил я. — Где-то мне довелось читать, будто там, откуда они родом, эта порода охотится даже на леопардов. Но плоды современной селекции годятся, наверное, лишь для выставок и охоты на зайцев. Удивительно, как искусственный отбор лишает стойкости и мужества почти любое животное.

Я дразнил Мойру, и она тут же отреагировала:

— Ты не справедлив! Только потому, что он не захотел… Я слишком многого от него требовала. Он просто не понял!

— Может быть, — согласился я, — Но я не поставил бы на него против настоящего дикого кота, а тот весит всего лишь тридцать фунтов… Хорошо-хорошо, — сказал я, ухмыляясь, так как Мойра готова была вспылить. — Он — большой и смелый пес и просто не хочет обижать бедных ребят… Уф!

Девушка лягнула меня, я схватил ее за плечи, и мы слегка поборолись, причем не на шутку. Она действительно разозлилась. Но так же неожиданно гнев исчез, и она засмеялась, но тут же испуганно вскрикнула. Я поднял взгляд, чтобы выяснить причину испуга, и, как и она, увидел в зеркале две порочные личности, слишком долго обходившиеся без сна и смены одежды. Мойра высвободилась и встала прямо перед зеркалом.

— Бог мой! — сказала она. — Неудивительно, что отец…

Оборвав фразу, она поморщилась, сняла пояс и расстегнула сзади молнию так, что платье упало к ее ногам. Шагнув в сторону, девушка пинком ноги отправила платье к дверям в ванную, куда заодно отправилась и слетевшая с ноги туфелька. Швырнув вторую туфлю следом за первой, она подняла руки, чтобы извлечь последние уцелевшие заколки, и, тряхнув головой, распустила волосы. Они оказались длиннее, чем я думал, — мягкие и блестящие на фоне обнаженных плеч.