Экхаут Ван - Молчать нельзя

• Название: Молчать нельзя
• Автор: Экхаут Ван
• Жанр: Зарубежная классика

---

Но ему нечего было бояться, чти он разучится ненавидеть. У чувствительного интеллигентного Януша Тадинского будут еще причины для ненависти...

Внизу у лестницы стояла акушерка. Она улыбалась ему. Это была странная улыбка.

- Ты заставил себя долго ждать,- сказала она. - Мы думали, ты придешь гораздо раньше.

- Кто это "мы"?- спросил Януш.

В облике женщины он почувствовал скрытую угрозу.

- Мои друзья из тайной полиции и я,- ответила она.

Он в западне! Взгляд метнулся к двери на черный ход.

- Нет!- поспешно предупредила она. - На этот раз тебе не удастся нас провести. Этот выход отрезан. Не поднимай шума. Твоей жене не обязательно знать об этом.

Тебя ждут на улице. Если будешь благоразумным, твою жену, может быть, оставят в покое.

- Если с ней что случится... - хриплым голосом произнес Януш. - Если с ней что случится, то я...

- Лучше думай о себе,- прервала немка. - Если будешь сговорчивым и усвоишь, что от тебя требуется, то она, может быть, и не понадобится.

У него похолодели: руки. Если бы он мог задушить эту тварь... Но тогда они схватят вместо него Геню. Его, Геню, нежную, чистую, невиновную.

- Не горячись,- прошипела "акушерка". - Выходи на улицу да не забудь поднять руки. Тебя там ждут!

Их было четверо. Здоровенные парни в гражданском. Они стояли, засунув руки в карманы, около заведенной машины.

- Без шума!- грубо прорычал один из них. - Садись! - кивнул он в сторону машины. Если сейчас попытаться бежать, то его пристрелят. Придется подчиниться, тогда у них не будет причин придраться к Гене. Хватит ли у него мужества? Вряд ли. Особенно теперь, когда он увидел, какой удивительно прекрасной может быть мирная жизнь. Надо выдержать во что бы то ни стало. А вдруг все эти рассказы о зверствах преувеличены? А вдруг его просто посадят в тюрьму?. .

Януш сел в машину. За рулем сидел ефрейтор, на заднем сиденье - офицер СС с пистолетом в руке.

- Наконец-то,- пробурчал недовольно офицер. - Ты мог бы появиться и несколькими месяцами раньше, паразит.

- Не понимаю по-немецки!- сказал Януш.

- Посмотрим,- засмеялся немец. В машину сел еще один немец, заняв месте рядом с Янушем, а третий сел рядом с водителем.

- Поехали!- приказал офицер шоферу.

Януша подвезли к зданию тайной полиции. Улица была пустынна. Поляки обходили этот район, как зачумленный. За малейшую оплошность их здесь хватали часовые и тащили в помещение.

Януш вышел из машины. Под охраной четырех солдат его ввели в дом, принадлежавший до войны богатому еврею. Теперь хозяин особняка сидел в каком-нибудь концентрационном лагере, если чудом остался жив.

По широкой мраморной лестнице Януша провели в роскошную большую комнату. Офицер сел за стол и посмотрел на Януша, сзади которого встали солдаты.

- Я майор Циммерман,- сказал офицер. - Никогда не слышал обо мне?

Януш не ответил. Он почувствовал себя так, словно его окатили ледяной водой. О Циммермане ходили страшнейшие слухи. Если даже одна десятая доля их была правдой... Януш смотрел в окно. Росадане ошибся. Януш был слаб духом. Все в нем дрожало от страха. Он пытался ни о чем не думать и только смотреть в окно. На крыше соседнего дома прыгали два воробья, с проводов слетал снег...

- Я считаю, что все же следует побеседовать, - сказал Циммерман. Говори ты, а я послушаю. Плохо, если начнешь врать. Итак, сколько фальшивых, документов ты сделал?

Януш продолжал смотреть на улицу. Прилетел третий воробей. Они сразу же улетали, как только их что-то пугало, но каждый раз возвращались обратно.

- Ты что, не слышишь, свинья, о чем тебя спрашивает господин майор? заорал один из немцев, стоящих сзади. Януша сильно ударили кулаком в спину. У него перехватило дыхание.

- Я не понимаю по-немецки,- с трудом произнес он.

Циммерман иронически улыбнулся. Из-под нависших бровей хмуро смотрели холодные глаза, большой ястребиный нос почти касался тонкой верхней губы. Он выдвинул ящик стола, вынул папку, развернул ее и громко прочел:

Януш Тадинский. Родился в Варшаве 4 декабря 1918 года. Надо же, сегодня как раз твой день рождения. И если ты не разговоришься, то этот день рождения будет для тебя крайне неприятным.

- Не понимаю по-немецки, - упрямо твердил Януш. - - Учился в технической школе,- - продолжал читать Циммерман. - Одновременно посещал трехгодичные вечерние курсы по немецкой торговой экономике, которые окончил с высшей наградой. Так, значит, не знаешь немецкого?

- Ну что, все еще не понимаешь по-немецки?- проревел немец, стоявший сзади Януша. Новый удар в спину, от которого чуть не лопнули легкие. Януш широко раскрыл рот, силясь перевести дыхание. Ему стало стыдно, что он был так беспомощен перед врагом.

- Я ничего не знаю,- ответил он.

- Ну и ну,- удивился Циммерман. Его голос звучал почти дружелюбно, но это настораживало гораздо больше, чем грубые окрики его подчиненных. - Не знаешь, с кем встречался в течение этих пяти месяцев? Не знаешь, где спал и что ел? Не знаешь, где работал и кому отдавал свои маленькие произведения искусства? А нам как раз именно это хотелось бы знать, мошенник. И ты скажешь, иначе... Поляки подробно рассказывают о наших методах. Рассказы не преувеличены. Слышишь, Тадинский? Смотри, не пришлось бы испытать их на собственной шкуре. Дошло?

Воробьи нашли, кажется, что-то съестное. Один схватил добычу и улетел в сторону, остальные бросились за ним. Поднялась драка.

"Даже воробьи ведут войну",- - подумал Януш и произнес вслух: - Я ничего не знаю.

- На твоем месте я сначала хорошенько подумал бы, Тадинский, продолжал Циммерман. - Насколько мне известно, у тебя красивая жена. К тому же у тебя родился сын. В России полно солдатских борделей. Твоей жене, верно, не очень понравится, если мы пошлем ее туда вложить свою лепту в дело окончательной победы.

Нежная, милая, чистая Геня. Геня, с ясными, непорочными глазами. Геня, излучавшая столько душевного благородства, что даже он, ее муж, мог приблизиться к ней лишь с волнующей робостью.

- В Смоленске мы открыли дом исключительно с благородными дамами и женами высших чиновников. Наши мальчики любят повозиться с этими изысканными женщинами, у которых лица святош. Я могу обеспечить там местечко и для твоей Гени. Видишь, мне все известно, даже ее имя.

Воробьи чего-то испугались и улетели. Впрочем, Януш все равно их уже не видел. Он ничего больше не видел. Глаза застилала серая пелена тумана, а за ней - Геня в постели, с ребенком у груди. Тут же Росада, и Лямпка, и все безымянные люди, которым он помог. И Польша, которая должна жить и ради которой нужно идти на жертвы. Что стоит жизнь одного незаметного чертежника, делавшего фальшивые документы? Какое значение имеет честь простой польской женщины в то время, когда на карту поставлено будущее цивилизаций?

- Я ничего не знаю,- упрямо повторил Януш.

- Если твою жену отправят, Тадинский, то сын останется один, - ехидно сказал Циммерман. - Но для него мы тоже что-нибудь подыщем. У тебя почти арийская морда, грязный поляк. Если жена не обманывала тебя, то, возможно, мы направим твоего сына в одно из специальных заведений в Германии. Там из мальчишек делают настоящих мужчин, Тадинский. Чистокровных нацистов, ясно тебе?

- Подлецы!- крикнул Януш. - У вас нет ни стыда, ни совести. Вы проиграете эту войну, потому что у вас нет чести. Да, я боролся с вами скромными средствами, которыми я располагал. Но я все равно ничего не расскажу. Возможно, я не вынесу всех ваших пыток и признаю себя виновным. Я не родился героем и все же буду держаться до конца. Но какое отношение к этому имеет мой сын? При чем здесь моя жена? Я здесь, и вы можете расправиться со мной. Но предупреждаю, это будет не так легко сделать. С божьей помощью мне удастся выдержать и...

- Не смей трогать бога, грязный поляк,- закричал Циммерман, впервые потеряв самообладание. - Все вы проклятые коммунисты.

- Но, во всяком случае, мы не проявляем свой героизм, расправляясь с женщинами и детьми!- воскликнул Януш.

Циммерман посмотрел на свои дрожащие руки, вынул сигарету и закурил.

- Взять его!- приказал он, сдерживая бешенство. Отведите его в соседнюю комнату и поработайте над ним.

Два солдата схватили Януша и поволокли. Циммерман пошел следом. Он несколько раз затянулся, потом вынул из кармана мундштук, выбил его о ноготь большого пальца и вставил сигарету.

"Начинается,- подумал Януш в смятении. - Мне страшно. Я трус. Я не переношу боли и не выдержу более четверти часа".

Его ввели в большую полупустую комнату с белыми крашеными стенами. Посредине стоял тяжелый дубовый стол. На нем лежали зловещие предметы: резиновая дубинка, железная цепь, бамбуковая палка, железный брусок, длинный кнут. Над столом - мощная лампа под белым стеклянным абажуром. С потолка свисал толстый канат с петлей на конце. В углу комнаты - умывальник, у стен - несколько стульев.

- Раздевайся,- приказал Циммерман. - Посмотрим, как ты сейчас запоешь. - Януш не пошевелился, и Циммерман сказал солдатам: - Помогите-ка этому ребенку снять штаны.