Эй. Джи. Рич - Рука, кормящая тебя

• Название: Рука, кормящая тебя
• Автор: Эй. Джи. Рич
• Жанр: Иностранный детектив
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-85781-4

Результат блестящего сотрудничества двух талантливых писателей – Эми Хемпл и Джилл Симент!

Морган Прагер счастлива – ведь она встречается с лучшим мужчиной на свете. Все идет к свадьбе, пока однажды она не находит Беннета мертвым. Напуганная и опустошенная, девушка отправляется к родителям жениха, чтобы рассказать о его смерти. И – о ужас! – она узнает, что Беннет не тот, за кого себя выдавал. Вся его жизнь была ложью! А тут еще женщины, связанные с ним, начинают погибать. Значит, и Морган грозит смертельная опасность? Выход один – чтобы остаться в живых, надо узнать всю правду о женихе.

---

– Хочешь, чтобы мой человек продолжал поиски? – спросил Стивен.

– Конечно хочу.

Когда Стивен ушел, Джоди, жуя шоколад, заметила:

– У нас в универе есть преподша по литературному творчеству, и с ней было почти то же самое. Она познакомилась в Интернете с одним парнем из Англии и влюбилась.

– А с чего бы вдруг преподавательница стала тебя посвящать в свои любовные приключения? – спросила я, хотя в тот момент мне было явно не до Джоди. Я размышляла над тем, что сказал Стивен: что Беннетт родился вовсе не в том городке, который называл мне местом своего рождения.

– По учебному плану нам отвели полчаса в неделю для обсуждения моих сочинений. Обсуждать там особенно нечего. Мы обе это понимаем. А парню, как оказалось, было всего лишь двенадцать лет.

– Да, такое нередко случается, – сказала я.

Я потянулась выключить лампу на тумбочке у кровати, но Джоди воскликнула:

– Погоди! Я наконец поняла, на кого ты похожа. На не очень удачную копию этой актрисы… Шарлотты Рэмплинг. Те же тяжелые сексапильные веки, те же глаза, что меняют цвет от светло-карего до зеленого в зависимости от освещения, те же скулы… Да, точно! А то я никак не могла сообразить, и меня это бесило.

– На не очень удачную копию, – повторила я.

– И слегка укороченную, – сказала Джоди. – Мы с сестрой всегда говорили, что мы сами – не очень удачные копии Джоан Фонтейн и Оливии де Хэвилленд. Мы с ней обожаем старые фильмы. А твой брат, с другой стороны, – это явно улучшенный вариант Ника Кейджа.

– Думаю, он был бы не против, – ответила я и добавила, стараясь казаться дружелюбной: – Я не знаю твою сестру, но тебя я не назвала бы чьей-то там неудачной копией. – Я все-таки выключила лампу на тумбочке. – Спокойной ночи, – сказала я Джоди и повернулась лицом к стене, давая понять, что на сегодня все разговоры окончены. Но свет из коридора проникал в палату сквозь окошко в двери, и как бы я ни притворялась, что я одна, мне в это не верилось.

Почему он меня обманул насчет места рождения?

Да, мужчины нередко врут женщинам, но эта конкретная ложь как-то уж очень меня озадачила. Я никак не могла понять, в чем ее смысл. Разве что он поменял имя. Основные причины, по которым люди меняют имя – за исключением замужества, когда женщина берет фамилию мужа, – заключаются в том, чтобы обрубить связи с прошлым и начать все сначала. Но если он поменял имя, что еще он мог переиначить… Истории о своем детстве? Он всегда говорил о родителях с искренней теплотой и любовью. Может быть, он рассказывал о таком детстве, которого у него не было, а хотелось, чтобы было? Кто эти люди на фотографии? Беннетт был очень похож на мужчину на снимке.

Я перевернулась на другой бок, лицом к койке Джоди. Даже если она не спала, то лежала тихо. Из головы никак не шла ее глупая игра в сравнения. Чьей не очень удачной копией был Беннетт? Я мысленно перебирала старых актеров из фильмов, которые смотрела по телевизору в ночном эфире, и в конце концов остановилась на легендарном Монтгомери Клифте. Он попал в очень серьезную автоаварию – врезался в дерево во время съемок «Округа Рейнтри», – и, хотя пластические хирурги совершили настоящее чудо для пятидесятых, его лицо «после» было уже далеко не таким, как «до». Мне подумалось, что Беннетт был второй производной: не очень удачной копией не очень удачной копии Монтгомери Клифта. Мне сразу же стало стыдно за эти ехидные мысли. Беннетт всего лишь соврал мне о месте своего рождения.

Джоди по-прежнему лежала тихо. Как мне хотелось, чтобы на ее месте была Кэти! Будь здесь Кэти, я бы не стала выключать свет и поворачиваться спиной. Мы с ней со всех сторон обсудили бы эту странную ситуацию, разобрали бы все вероятные объяснения и начали бы измышлять совершенно безумные сценарии, пока обе не захлебнулись бы смехом. В конечном итоге она предложила бы двойственное решение: что мне надо все выяснить и разузнать – и быть готовой пойти на риск, который всегда присутствует в безоговорочной вере.

Вера сослужила ей добрую службу. Смелый, подчас авантюрный, неукротимый и мудрый дух вел Кэти по жизни, которую многие сочли бы завидной – до определенного момента. В двадцать восемь лет, на третьем году обучения на медицинском факультете Нью-Йоркского университета, ей диагностировали рак груди, и метастазы уже пошли в кость. На первом этапе химиотерапии Кэти продолжала ходить на занятия и на клиническую практику, причем появлялась везде с непокрытой головой: никаких париков, никаких косынок. Она служила живым примером своим пациентам – примером стойкости духа и жизнелюбия в такой ситуации, в которой многие сразу сложили бы лапки.

После того, как Кэти узнала диагноз, она прожила еще восемь лет. Четыре года из этих восьми мы с ней на пару снимали квартиру в Винегар-Хилл, неподалеку от въезда на Бруклинский мост. Она умерла буквально за несколько дней до того, как я встретила Беннетта.

И вот теперь я оказалась в психушке, в одной палате со студенткой колледжа Сары Лоуренс.

Что сделала бы Кэти на моем месте?

Я решила, что завтра же забронирую билет в Монреаль, прилечу туда и воспользуюсь ключом, который дал мне Беннетт. Я выясню все, что смогу.

* * *

– Сегодня после обеда я ухожу домой, – сказала я Селии на следующее утро.

Мы сидели у нее в кабинете и пили чай. Пока я лежала в клинике, мы виделись каждый день, и она обещала, что всегда примет меня амбулаторно, если возникнет необходимость. Я сидела и щипала нитки на дырках своих по-модному драных джинсов.

– Вы уверены, что не хотите остаться еще на несколько дней? – спросила Селия. – По крайней мере, пока у вас не закрепятся опорные элементы.

Собственно, Селия и была моим опорным элементом. Селия и Стивен.

– Стивен нанял людей из службы очистки места преступления, чтобы они убрали мою квартиру, – сказала я.

– Вы уверены, что готовы вернуться домой даже после того, как квартиру очистили?

– А эти службы используют какие-то особенные чистящие средства? Не такие, как у простых смертных? У меня как-то шла носом кровь, так я потом не смогла отстирать платок, – сказала я. – Пока что я не возвращаюсь домой. Я полечу в Монреаль, в квартиру Беннетта. Попробую найти адрес и номер телефона его родителей. Я не могу возвращаться домой, пока не свяжусь с ними.

– Вы считаете, что должны сообщить им о случившемся? Кажется, это дело полиции.

– Никто не может найти их адрес. Даже детектив из фирмы Стивена.

– А вы, значит, сможете их найти?

– Беннетт был очень организованным человеком. Он развешивал по цветам галстуки и рубашки. Наверняка у него где-то записан и адрес родителей. Думаю, найду его на столе. У Беннетта такой аккуратный стол… Я таких в жизни не видела.

– Так вы бывали у него дома?

– Нет, он показывал мне по скайпу.

Мы с Беннеттом часто ужинали по скайпу. Например, договаривались, что сегодня едим что-то китайское, заказывали одинаковые блюда с доставкой на дом и ели, сидя перед экраном – как будто за одним столом напротив друг друга. Только на половине Беннетта на столе была скатерть, а я обходилась пластиковой салфеткой.

– А вы морально готовы к тому, что можете там найти? – спросила Селия.

Это стандартный психотерапевтический вопрос, который я сама не раз задавала заключенным в Райкерсе. Все всегда отвечают «да».

Но сначала мне нужно было увидеть своих – собак.

Я поехала в Восточный Гарлем на поезде-экспрессе. Сперва я решила, что сегодня у нас парад в честь Дня Пуэрто-Рико: повсюду развевались пуэрто-риканские флаги, машины гудели, на улицах образовались ужасные пробки, – но потом сообразила, что парад проходит в июне, а сейчас сентябрь.

Запах муниципального собачьего приюта ударил мне в ноздри еще за квартал до входа: смесь экскрементов и страха. Дверь была сплошь увешана листовками, агитирующими за стерилизацию и кастрацию домашних животных. В тесной приемной, забитой плачущими детьми, нарочито равнодушными подростками и задерганными родителями, присутствовали целых три администраторши – три девчонки не старше двадцати. Но две сидели на телефонах, и только одна беседовала с посетителями, пришедшими либо в поисках пропавшей собаки, либо с намерением отдать питомцев в приют. При таком положении дел мне пришлось бы дожидаться своей очереди не один час.

Я поймала взгляд здоровенного плечистого парня – работника приюта, к которому одна из администраторш обращалась по имени, Энрике. Я тихонько спросила его, не знает ли он, где содержат собак, определенных сюда полицейским отделом по контролю за животными десять дней назад. Он ответил, что к ним поступает больше ста собак в неделю.

– Вы хоть знаете номера клеток?

Я не знала никаких номеров.

– О них писали в газетах. В связи с убийством человека.

– Питбуль с красным носом и такая большая белая псина? – уточнил Энрике.