Эллен Макклой - Макклой Э. Убийство по подсказке. Уэстлейк Д. «361». Макдональд Д. Д. «Я буду одевать ее в индиго»

• Название: Макклой Э. Убийство по подсказке. Уэстлейк Д. «361». Макдональд Д. Д. «Я буду одевать ее в индиго»
• Автор: Эллен Макклой
• Издательство: ТЕРРА
• Жанр: Классический детектив
• Год: 1996
• ISBN: 5-300-00780-3

В сборник включены психологический детектив Эллен Макклой, классический «гангстерский» детектив Дональда Уэстлейка, а также повесть Джона Д. Макдональда, в центре внимания которой — судьба девушки, попавшей в преступную шайку.

---

— Вырубил бы и его тоже, забрал ваши деньги, ключи от машины и рванул бы на юго-запад, потому что полиция решила бы, что я хочу пробраться в Мехико.

— А если бы ты не рассчитал силу удара и убил кого-нибудь из нас?

— Я собирался бежать, — пожал он плечами. — Они и так считают, что я убил остальных, так что какая разница?

Я сел на кровать и набрал номер Энелио.

— Друг мой, мы больше не хотим испытывать судьбу с этим типом. А то он что-то начал умничать и на этом не остановится.

Энелио сказал, что начальник зиматланской тюрьмы Альберто Тиэльма с удовольствием выдаст мне расписку на Несту, и поинтересовался, удалось ли нам узнать у него что-то новое. Я ответил, что ничего из того, что могло бы помочь с первоначальной проблемой — как Бикс оказалась на горной дороге.

— Знаешь, — усмехнулся он, — если меня что-то озадачивает, я стараюсь разузнать об этом как можно больше. Клянусь богом, мне по-прежнему непонятно, почему кто-то несся на этом прицепе по колдобинам так, будто за ним черт гонится. Разве что он хотел избавиться от машины?

— Значит, ты решил съездить еще в одну экспедицию с Майером и Макги?

— Вся беда в том, что я слишком импульсивен. А кроме того, снова и снова повторяю свои ошибки. Ну ладно, что если я заеду за вами в «Маркес» завтра днем?

На том и порешили. Мы отвезли Несту обратно в тюрьму. В машине он сидел с напускным безразличием прирожденного неудачника и за всю дорогу не произнес ни слова.

Глава 15

Энелио Фуэнтес заехал за нами на своем джипе около полудня, когда мы с Майером заканчивали завтракать на веранде отеля «Маркес дель Валье». Выехав на шоссе в сторону Митлы и пытаясь перекричать свист ветра, мы по очереди пересказали ему нашу короткую беседу с Нестой.

— Ну и ну! Как такая скотина смогла вытесать эту потрясающую деревянную голову! — рявкнул он. — Разве такое возможно?

Дорога, которую он искал, начиналась милях в двадцати за Митлой. Это была обыкновенная разбитая колея, проходившая через деревню, примерно в четырех милях от шоссе. Затем она полого спускалась почти на тысячу футов, прежде чем выйти на сухую каменистую равнину. Иногда Энелио удавалось разогнаться, но ему то и дело приходилось притормаживать и сбрасывать скорость, чтобы объехать промытые дождями лощины и бесконечные рытвины, из-за которых окрестности напоминали лунный ландшафт. Затем дорога выровнялась, и ему удалось немного отвести душу.

Вскоре он сбавил скорость, остановился и, вытащив из футляра бинокль, посмотрел на запад.

— Да, через этот горный хребет проходит маленькая дорога на Окотлан, но там одна выжженная земля — песок, скалы да кактусы; деревья растут только вдоль русел высохших рек. Знаете, даже как-то странно, что эти учителя из Техаса оказались здесь так вовремя, да еще смотрели в эту сторону и случайно заметили то, что, по их мнению, было прицепом.

— Но пыль привлекла бы внимание, — возразил Майер.

— Это совпадение — если миссис Найтон действительно его видела — на самом деле вовсе не совпадение, — добавил я. — Как правило, рано или поздно выясняется, что кто-нибудь что-нибудь видел. А если это «что-нибудь» хоть чуть-чуть отличается от привычных вещей — например, машина, идущая  с большой скоростью, — то это запоминается. Если бы пикап ехал помедленнее, она бы никогда не стала так внимательно разглядывать его в бинокль и забыла бы об этом уже на следующий день.

— Но эта дорога никуда не ведет, — пожал плечами Энелио. — Значит, тот, кто спускался вниз, либо должен был вернуться, либо все еще где-то там.

Примерно через шесть миль дорога кончилась. Энелио резко свернул направо и по Широкой дуге начал объезжать нагромождение скал.

Мы проехали уже две трети круга, когда я похлопал его по плечу и указал налево внутрь дуги. На осыпи у красновато-коричневой скалы виднелся четкий след автомобильных шин.

Энелио огляделся по сторонам, приставив ладонь козырьком ко лбу.

— Дорога кончается где-то вон там. Попробуй мысленно провести прямую линию оттуда до следов.

По настоянию Майера мы вылезли из джипа и дальше пошли пешком, стараясь найти еще какие-нибудь улики помимо следов, оставленных машиной.

Ярдов через сто я наткнулся на овраг. Это была извилистая трещина футов двадцать в ширину и пятьдесят в глубину, дно которой покрывали круглые валуны и густые заросли кустарника. Послышался крик Энелио. Стоя на краю обрыва, он рассматривал место, где оползень засыпал дно оврага, образовав что-то вроде песчаного барьера, на верхушке которого было необычайно много сломанных веток.

— Там смерть, — сказал он и перекрестился.

Я это тоже почувствовал — в воздухе висел липкий сладковатый запах гниющей плоти.

Съехав вниз по пологому песчаному откосу, мы раскидали ветки и увидели верхнюю часть задней стенки прицепа. Машина упиралась капотом в валуны и более чем наполовину была засыпана землей. Тошнотворный запах усилился.

— Вы расчищайте дверь, — сказал Энелио, — а я сейчас, надо кое-что принести.

Я начал отгребать землю от двери ладонями, Майер помогал мне. Через несколько минут Энелио вернулся. Над верхней губой его лицо было обвязано куском тряпки. Он вручил нам точно такие же повязки, пропитанные бензином.

— Бензин начисто перешибает все запахи, — пояснил он. — Губы будет немножко щипать, но это все же лучше, чем вонь.

Корпус прицепа лежал под таким крутым углом, что я спокойно взобрался на его алюминиевую поверхность, нагнувшись схватился за дверную ручку и с силой дернул. Дверь распахнулась, и я тут же выпустил ее. Хотя внутри было довольно темно, одного взгляда оказалось более чем достаточно. Энелио поперхнулся, спрыгнул на землю и, отбежав в сторону, согнулся пополам. Его вырвало.

— Ты тоже иди, — сказал я Майеру. — Мне надо убедиться окончательно.

— Я должен тебе помочь.

— Нет уж, ступай.

Я глубоко вздохнул и, цепляясь за различные выступающие предметы, спустился в прицеп.

В узком проходе на спине лежал человек, широко раскинув руки, головой вниз, ногами вверх к двери. Тот, кто прикручивал его проволокой, несомненно, постарался на славу. Проволока впивалась в запястья и лодыжки и была протянута к достаточно устойчивым предметам. Мертвый рот был забит кляпом и перетянут пластырем, бугристый ком спального мешка был подсунут под спину, чтобы тело оставалось выгнутым. Оказавшись рядом с ним, я старался смотреть в сторону. У передней перегородки я нашел его брюки, в кармане которых был бумажник. Повернув его к свету и получив подтверждение своим предположениям, я сунул бумажник в карман и, внимательно рассмотрев труп с близкого расстояния, пулей вылетел из прицепа. На бегу я сорвал с себя повязку и остановился, подставив лицо легкому ветерку и жадно хватая ртом воздух.

У меня за спиной затормозил джип.

Я обернулся и вытянул руку с бумажником так, чтобы Энелио и Майер смогли прочесть имя сквозь пожелтевший пластик.

— Рокленд! — громко воскликнул Майер. — Рокленд?

«Я БУДУ ОДЕВАТЬ ЕЕ В ИНДИГО»

— Описание совпадает с тем, что… что осталось.

— Его застрелили или что? — спросил Майер.

— Я не знаю всего, что с ним сделали. Но думаю, его оглушили, раздели, привязали проволокой врастяжку и заткнули рот кляпом. А потом с ним проделали много разного. Пожалуй, наиболее сильное впечатление производит ножевой порез, который идет поперек живота, потом вниз до середины бедер, потом снова через бедра дюймах в шести повыше коленей. И всю кожу с этого участка аккуратно содрали. По-видимому, глаза ему выкололи чуть позже.

— Буду очень тебе признателен, если ты на этом и закончишь, — сказал Энелио.

— Даже Рокленда нельзя было… — начал Майер.

— Ты в этом уверен? — перебил я.

Немного подумав, он добавил:

— Если бы мы могли понять, в каких условиях формировался характер Уолтера Рокленда…

— То мы бы узнали, — вновь перебил я, — как он стал таким гнусным, поганым и злобным сукиным сыном.

Неподалеку от Оксаки Энелио неожиданно затормозил, остановившись у бордюра, и обернулся, одновременно обращаясь к нам обоим.

— Я уважаемый гражданин штата Оксака. У меня здесь есть определенное влияние. Я счастливый человек и рад оказать любезность своему другу Макги.

— Я очень ценю это.

— Но я не собираюсь идти в полицию и объяснять, как случилось, что мы наткнулись на этот труп. Они уже и так на меня косо поглядывают, а на вас и подавно. Мне бы не хотелось становиться плохим гражданином. Если вы сообщите о трупе, то имейте в виду — я ничего не знаю о сегодняшней поездке. Одна симпатичная маленькая пышка подтвердит, что мы с ней провели долгую-предолгую сиесту. Вообще-то я и в самом деле собирался к ней. Я не люблю, когда меня тошнит, от этого жутко болит голова. Но вы, конечно, имеете полное право сообщить о Рокленде.