Оксана Семык - Капкан на охотника

• Название: Капкан на охотника
• Автор: Оксана Семык
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Иронический детектив, триллер и любовный роман «в одном флаконе». Девяностые годы двадцатого века. Татьяна Рощина, разведенная женщина слегка за тридцать, не прочь устроить вновь свою личную жизнь, разместив брачное объявление в Интернете. Но погибает ее подруга, и Татьяна случайно выясняет, что эта смерть — не единственная в цепочке других, подозрительно похожих преступлений. Обстоятельства складываются так, что Татьяна начинает на свой страх и риск самостоятельное расследование. В это же время в ее жизни появляются ищущие ее внимания мужчины. Неужели кто-то из них — серийный убийца? Самое ужасное, что маньяк начинает охоту и на нее. Сможет ли Татьяна расставить ему ловушку?

---

— Да ладно, шут с ними, с книгами. Пусть остаются родственникам.

Я делаю бодрое лицо, но для меня как для сыщика известие про опечатанную комнату — удар. Место преступления осмотреть не получится. Жаль. Возможно, там отыскались бы ещё какие-нибудь улики.

Что ж, пора уходить. Я сажаю кошку в коробку. Годзилла на удивление терпеливо переносит такое насилие над своей личностью и, чуть повозившись и пошуршав внутри, спокойно укладывается на бок. Уже стоя в коридоре у порога, обмениваемся со старушкой последними вежливостями.

— Спасибо вам, Ираида Сергеевна, за вкусный чай и за беседу.

— Да не за что, деточка. Мне, старому одинокому человеку, только в удовольствие с кем словом перемолвиться. Ты заходи ещё. Не забывай старуху-то. А то я тут совсем одна. Скучно одной, да и страшно тоже. Тут намедни Барабашка в квартире хулиганил.

— Барабашка? — машинально переспрашиваю я, не вникая в старухину болтовню и уже занося ногу над порогом.

— Ну да, Барабашка. Я про Барабашек по телевизору ещё раньше слыхала. Говорили, они навроде привидений, только безобидные. По квартире ходят, стучат, вещи иногда переставляют. А зла не причиняют. Да только кто их знает. Вот и этот бродил у нас на кухне.

Я шагнула назад в квартиру. Кажется, уходить мне ещё рано. Это дело надо прояснить. Тут может быть два варианта: либо бабушка Ираида тихо и незаметно для себя самой слегка тронулась умом, либо всё гораздо серьёзнее.

— Ираида Сергеевна, расскажите мне про этого Барабашку, — прошу я, прислоняясь к дверному косяку и перехватывая поудобнее коробку с кошкой.

Бабуля рада-радёхонька, что наша беседа получила продолжение.

— Он только раз появлялся, днём. Агаточка в Барабашку не поверила. Посмеялась надо мной. Ведь ключи она всегда носит с собой. И замки в тот раз нетронутые остались. А только я сама следы видала на кухне. Я сперва полы-то отмыла, а только потом сообразила, что надо было их соседке-то показать, а уж потом затирать. Тогда бы и она поверила в Барабашку этого.

— Следы? Какие это были следы? Мужские? Женские? — вновь дрожа от приступа сыскной лихорадки, спрашиваю я, чувствуя, что приближаюсь к какой-то важной отгадке.

— Грязные они были, а уж чьи, не могу сказать. Не то чтобы уж очень они были заметные. Да только я накануне, с утра только, полы на кухне помыла, потом пошла на рынок. Вернулась часа через два. Захожу на кухню продукты из авоськи выложить. Стала лимон вынимать, а руки-то у меня уже не те, лимон возьми и упади на пол. Я за ним нагнулась, смотрю: а на чистом линолеуме земля понасыпана, словно с чьих ног грязных. Точно Барабашка хулиганил. А кому ещё это быть? Агаточка-то на работе до вечера.

— А когда вы следы эти видели?

— Как раз за день до Агаточкиной смерти. Не случайное это совпадение. Видать, чуял Барабашка-то смерть эту. Может, предупредить хотел, потому и явился.

— А после убийства Барабашка появлялся?

— Вроде нет, после того он пропал. Уж, почитай, две недели прошло, всё спокойно. А всё равно страшно мне. Теперь-то я совсем одна осталась. А потом еще неизвестно кто в освободившуюся-то комнату въедет. Мож, алкоголики какие да наркоманы.

Так. Значит, Барабашка появлялся перед смертью Агаты. Мне всё меньше нравится этот представитель потусторонних сил. Выпытав у бабуси все подробности странного посещения, я торопливо с ней прощаюсь. Мне хочется скорее остаться одной и обдумать свежеполученную информацию.

Я еду в автобусе с коробкой на коленях, и пассажиры косятся на картонку, из которой периодически доносится недовольное «мяу» — наверное, Годзиллу там укачивает.

Таинственная записка жжёт меня сквозь карман, побуждая к действиям. Я чувствую, что напала на след преступника. Я в этом почти уверена.

Итак, нет сомнений, что старушка видела именно убийцу. И, разумеется, именно он был тем самым таинственным Барабашкой.

Но как он проник в квартиру? У него были свои ключи или открывал отмычкой?

А еще эта странная записка… Если предположить, что записку со словом «завтра» написал злодей, и на машинке Берсеньевой это слово напечатал тоже он, то получается, что убийца предупреждает свою жертву? Он что, играет с ней, как кот с мышью?

Но тогда это не обыкновенный преступник, каких тысячи, а псих или маньяк. Ну а если он маньяк, то на одной жертве он не остановится. Или были ещё жертвы? Но как это выяснить? Как?

Глава 14

Вернувшись домой, я первым делом выпускаю Годзиллу из коробки. Она настороженно обходит все углы, знакомясь с новой обстановкой, а я лезу на антресоли за парой старых ванночек для проявки фотографий, которые, вложенные одна в другую, идеально подойдут для кошачьего туалета.

Старая газета послужит наполнителем, а позже куплю в зоомагазине что-нибудь более подходящее для этой цели.

Пока мои руки рвут на части газетную бумагу, мозг продолжает лихорадочно размышлять, Как же выяснить, были ли в городе другие одинокие женщины, убитые и ограбленные подобным образом?

Внезапно мой взгляд натыкается на заголовок «Криминальная хроника» на обрывке газеты в моих руках. Точно! Это идея! Я бросаюсь к своей сумке, вытряхиваю из неё записную книжку с номерами телефонов и открываю страничку на букву «Ш».

Звоню я своему бывшему однокашнику, а ныне сотруднику газеты «Криминальный вестник» Пашке Шурыгину. У меня записан номер служебного телефона Павла, и я, вслушиваясь в длинные гудки, молю провидение, чтобы суббота в редакции оказалась рабочим днём.

После шестого или седьмого гудка в трубке что-то щёлкает, и женский голос произносит:

— Редакция «Криминального вестника».

— Могу я услышать Шурыгина Павла?

— Минуточку…

Я нетерпеливо барабаню пальцами по телефонному аппарату. Наконец в трубке раздается:

— Шурыгин слушает.

— Пашка, привет! Это Рощина.

— Танюшка, ты! Сто лет тебя не слышал.

— Сам знаешь, какая нынче жизнь. Всё дела да хлопоты. Сам-то тоже не звонишь.

Мы с Пашкой подружились ещё в школе, когда вместе участвовали в подготовке школьных вечеров, викторин и прочей развлекаловки.

Он тогда попытался ухлёстывать за мной, но меня на тот момент больше занимала учёба, чем первые романтические опыты, и Пашка получил от ворот поворот, а точнее, предложение остаться друзьями.

Долго расстраиваться по этому поводу он не стал, и вскоре закадрил другую девицу из нашей школы, на которой впоследствии и женился, едва ему стукнуло восемнадцать и с которой, назло всей бракоразводной статистике, до сих пор продолжает жить и растить двоих детей.

Любовь наша не состоялась, зато дружба тянется уже много лет, хотя и не так часто мы видимся, как хотелось бы.

— Как жизнь, Паша?

— Как у всех. По голове то гладит, то бьёт.

— Как семейство?

— Нормально. Младший в первый класс пошёл этой осенью. Старшая так вообще уже в пятый перешла.

— Да ты что? Стареем мы с тобой. Молодёжь на пятки наступает.

— Да ладно тебе плакаться. Уж ты-то ещё, небось, на все сто выглядишь. Ты у нас всегда была девушка симпатичная. Не был бы я женат на Маринке, я бы тебе предложение прямо сейчас сделал. Ты же знаешь, первая любовь она самая трепетная.

Я знаю, что Пашка просто зубоскалит. Жену он свою по-настоящему любит. Но до сих пор он при каждом удобном случае напоминает мне, что был в меня безнадёжно влюблён. Это уже у нас превратилось в своего рода игру.

— Пашуль, а у меня к тебе просьба, — подхалимски говорю я.

— А я и не сомневался, — отвечает Пашка. — С чего бы это ты ещё мой прах потревожила. Ты ко мне постоянно с просьбами подъезжаешь. Пользуешься ты моим к тебе хорошим расположением, чувствами моими к тебе застарелыми. Ох, пользуешься. Знаешь ведь, что не могу тебе ни в чём отказать. Ну, выкладывай, что тебе от меня надобно.

— Паш, срочно нужно подшивку «Криминального вестника» за этот год, а лучше и за предыдущий тоже. У вас ведь наверняка есть в редакции. Я бы сейчас заскочила, взяла, а в понедельник вернула. Никто и не хватится. А?

Я вкладываю в свой голос всё возможное обаяние, какое могу наскрести. И Паша сдаётся.

— Ладно, забирай. Кому эти подшивки могут понадобиться, тем более в воскресенье. Но только в понедельник верни обязательно!

— Торжественно обещаю и клянусь! Ты же меня знаешь. Я тебя никогда не подводила. Ты сегодня до какого часа на работе?

— До трёх. Успеешь?

Я смотрю на часы. Если не обедать, то успеваю. Впрочем, есть мне совсем не охота. Сыскная лихорадка лишила меня аппетита.

— Успею, — говорю я Паше, кладу трубку и подмигиваю Годзилле, сидящей напротив меня:

— Посидишь тут одна недолго?

Опять я выскакиваю из дома и бегу к остановке. Через полчаса я принимаю из Пашиных рук две увесистых пачки подшитых газет. Пашка шутит:

— Хорошо, что у нас еженедельник. А если бы ежедневная была газетка? Хотел бы я посмотреть, как бы ты попёрла тогда две подшивки!