Сычев К. В. - Роман Молодой

• Название: Роман Молодой
• Автор: Сычев К. В.
• Жанр: Исторические любовные романы

Четвертый исторический роман из серии «Судьба Брянского княжества» повествует о событиях из истории Средневековой Руси, связанных с жизнью и деятельностью князя Романа Михайловича Молодого (1330–1401), его управлением Брянским княжеством (1357–1363), службой великим московским князьям (1363–1392) и великому литовскому князю Витовту (1392–1401). Брянское княжество в это время приходит в упадок и со смертью Романа Молодого прекращает свое существование, войдя в состав Великого княжества Литовского, как отдаленная пограничная провинция. По-новому, сквозь призму фактов, исторических документов и исследований ученых-историков, автор описывает важнейшие битвы, в том числе под Шишевским лесом (1365), принесшую первую победу русским воинам над большим татарским войском, умышленно «забытую» апологетами московских князей, не желавших славить победителя – великого рязанского князя Олега Ивановича. Автор отказался от традиционного восхваления курса великих московских князей и рассматривает события с учетом общечеловеческих ценностей.

---

Князь Василий поскакал к дурачку. – Зачем ты говоришь такие крамольные слова?! – сурово вопросил он, приблизившись. – Неужели ты совсем потерял голову, если хулишь своего князя?!

– Ты не князь, Васька! – крикнул со смехом юродивый, скорчив и без того препротивную рожу. – А наш законный князь – Роман Михалыч Молодой!

– Он же – литовец и названный сын поганого князя Ольгерда! – прохрипел князь, приходя в ярость. – Ты хвалишь чужеземного врага?!

– Ты сам враг, злобный Васька! – взвизгнул дурачок. – Слава Литве и могучему Ольгерду! Слава Роману Молодому!

– Слава, слава Роману Молодому! – понеслось по городу, и князю показалось, что зашумел, закричал весь Брянск.

– Ах ты, вор и бесстыжий разбойник! – вскричал брянский князь, выхватывая из-за пояса свой тяжелый меч и обрушивая его на голову несчастного дурачка.

– Э – эх! – только и успел выдохнуть тот, рассеченный едва не надвое, падая на сырую землю.

Конные дружинники, стоявшие за спиной князя, перекрестились. – Вот какой грех! – буркнул седовласый Радята Чурилович, служивший еще князю Василию Храброму. – Теперь будет беда!

Князь повернул своего коня и быстро поскакал к городской крепости. Дружина последовала за ним.

На следующий день, к рассвету, город был разбужен колокольным звоном. Со всех церковных колоколен гудел тревожный набат, призывавший горожан на борьбу.

На этот раз князь решился прибегнуть к боярскому совету. – Эй, Типко! – крикнул он, проснувшись от колокольного звона. Мальчик-слуга вбежал в княжескую спальню и, увидев полуголого, лежавшего рядом с ключницей Шумкой князя, опустил глаза. – Беги же, Типко, – распорядился князь, – к моему огнищанину: пущай собирает боярский совет! И позовите владыку. А сюда пусть немедленно придет мой тиун! И давай ко мне Белько!

Постельничий Белько пулей влетел в княжескую опочивальню с ворохом одежды. Не обращая внимания на раздетую, накидывающую на себя халат Шумку, он поспешно стал натягивать на князя теплую, греческой ткани, рубаху…

Когда княжеский тиун, он же воевода, Борил Воятович, недавно назначенный князем на место опального Супони Борисовича, вошел в княжескую опочивальню, князь был уже одет и готов идти на боярский совет. Увидев своего тиуна, он весело сказал: – Молодец, мой славный Борил: ты пришел вовремя!

Польщенный воевода улыбнулся в ответ: князь Василий был скуп на похвалу.

– Иди, мой праведный тиун, и хорошенько осмотри нашу крепость! – приказал князь. – Из города доносится мятежный шум! Нам угрожают крамольники!

– Для нас это привычное дело, княже! – решительно молвил княжеский тиун. – В нашем городе уже давно поселилась крамола! Покричат, покричат и затихнут, а если надо, мы пресечем это зло острым мечом! – И он ударил своей правой рукой по рукояти меча.

– Ну, ладно, иди, Борил, – улыбнулся успокоившийся князь. – Побыстрей огляди наш детинец и беги на боярский совет!

– Слушаюсь, княже! – повернулся к двери воевода.

Князь вышел в простенок и медленно, не торопясь, двинулся в сторону думной светлицы.

Все бояре уже были в сборе и гудели, как рассерженные пчелы, обсуждая последние события. Князь приблизился к своему креслу и, остановившись перед ним, повернулся лицом к боярам, вставшим в знак приветствия. – Здравствуйте, славные бояре! – громко и весело сказал он.

– Здравствуй, княже! – ответили нестройным хором мрачные бояре.

– Садитесь! – бросил князь, усевшись в свое большое кресло. – Я собрал вас здесь, чтобы поговорить о городской смуте. Судя по набату, вся городская чернь восстала против законной власти! А значит, мы должны дать отпор этим лютым крамольникам!

В это время в думную светлицу вошел брянский епископ Нафанаил. Перекрестив князя и бояр, он быстро подошел к передней скамье и уселся на свое, свободное до этого место.

– Я прошу вашего совета, как нам пресечь беспорядки! – продолжал после недолгой паузы князь. – Вы хорошо знаете город и горожан и можете подсказать, где обычно скапливаются главные мятежные силы и куда лучше послать моих воинов!

В светлице стояла мертвая тишина. Бояре настороженно смотрели перед собой и не решались говорить.

– Не бойтесь! – буркнул князь. – Я умею ценить полезные советы!

– А зачем тебе, такому мудрому князю, наш совет? – сказал вдруг хриплым голосом бывший мечник Сотко Злоткович, вставая из середины зала. – Разве ты прислушиваешься к нашим словам? Или чтишь своих думных людей? Ты уже давно не собирал боярский совет! И прогоняешь всех, кто верно и честно тебе служит! Вот и боятся тебя знатные люди, а потому и молчат! Я сам прослужил столько лет на славу князя! И теперь стал не нужен! А там и других с позором прогонишь! – Он сел, а бояре одобрительно, дружно загудели.

– Не надо обижаться, – пробормотал покрасневший от досады князь Василий. – Мы скоро разберемся, кто из бояр нам друг, а кто недоброжелатель. А сейчас в нашем городе мятеж! Какие тут споры? Мы все ходим под Богом!

– Вот что я скажу тебе, сын мой, – подал голос епископ. – Никакой беды не случилось и не надо прибегать к оружию! Дело, конечно, беспокойное, но не гибельное! Я послал своих людей во все церкви, чтобы они осмотрели колокольни, поговорили со священниками и убедили их, что нужно проповедовать мир и покой…Они постараются отговорить народ от волнений. Ну, а если не удастся успокоить людей добрыми словами, тогда подумаем о применении силы…

– А я считаю, что дело не такое простое! – молвил, вставая, сильно постаревший и сгорбившийся боярин Кручина Миркович. – Если весь город охвачен набатом – значит, опасность велика! По всему городу бродят толпы мятежников, вооруженных кольями и железными прутьями! Из темницы вышли все воры и разбойники. Они – зачинщики беспорядков! Нам нужно ждать жестокой смуты! Конечно, наш славный владыка прав, что нужно избегать кровопролития…Но я думаю, без этого не обойдется!

– Неправда, славный Кручина! – возразил, вставая, сидевший рядом с епископом Коротя Славкович. – Люди святой церкви уже остановили набат, а простолюдины охотно пошли в церкви, чтобы послушать Божьи слова…Есть надежда, что они успокоятся!

– К тому же, злые люди не угрожают нашему детинцу, а ходят только по городу и посаду, – поддакнул его брат Ясеня Славкович. – Зачем нам посылать войско и еще больше озлоблять горожан?

– Как это «не посылать войско»? – удивился князь Василий. – Это же крамола? Пусть пока без погромов и пожаров, но мятеж есть мятеж! Не хватало еще, чтобы чернь объединилась в один кулак! А может, ударим по этим злодеям прямо сейчас и разобьем их по частям, пока не поздно?

– Это неправильно, сын мой, – покачал головой епископ. – Мы и без того наделали много ошибок! Зачем было убивать того несчастного дурачка Вавилу?! Теперь не так просто успокоить толпу! Вот если бы ты, сын мой, был прав и сражался только с врагами, тогда можно было бы послать войско на мятежников…Нелегко справиться даже с жалкой толпой, если она верит в правоту своего дела!

– Удивительно слышать такие слова! – развел руки князь Василий. – Неужели чернь сама успокоится?

– Успокоится, княже, – весело сказал Юрко Брежкович. – Куда им деваться? Пошумят, покричат, а там и сядут на непотребное место!

– Именно так, именно так – пробурчали в знак согласия остальные бояре.

– Ну, если так, – умиротворенно сказал брянский князь, – тогда будем ждать…

И он распустил боярскую думу.

– Как мудр наш владыка! – сказал, спускаясь по ступеням княжеского терема, боярин Сотко Злоткович своему приятелю Борилу Мирковичу. – Надо же: утихомирили смутьянов без острого меча! А там, настанет время, и мы разом сковырнем этого злобного Василия!

– Давно пора прогнать этого вздорного князя из нашего Брянска, а на его место призвать Романа Михалыча Молодого! А лучше бы позвать самих литовцев! – ответил боярин Борил. – Наши горожане правы, брат мой! Нам надо быть подальше от Москвы! А разве этот Василий не московский прислужник?

– Да, брат, – кивнул головой Сотко Злоткович. – Пора уже нам готовить горожан к новому князю! Помоги нам, Господи! – И друзья-бояре разом перекрестились.

В самом деле, горожане, не получив жестокого отпора, довольно скоро успокоились. Уже через три дня открылись купеческие лавки, заработал рынок и, казалось, ничто не предвещало новых бед.

Но брянские бояре, возненавидевшие своего князя, знали, что «тишь и благодать», установившиеся по зиме в городе, лишь на время оттягивают предстоящие суровые события.

ГЛАВА 8 ЛИТОВСКАЯ НАПАСТЬ

Осенью 1356 года полки великого литовского князя Ольгерда Гедиминовича шли на восток. Политика мира, во время которой литовцы пытались помешать смоленскому и брянскому князьям сотрудничать с Москвой, закончилась провалом. Ни Иван Смоленский, ни Василий Брянский, его сын, ссориться с Москвой не пожелали. Вместо этого они установили с молодым великим московским и владимирским князем Иваном Ивановичем самые тесные связи и готовились заключить союз. Этого литовцы допустить не могли и начали войну. А перед тем в Смоленск и Брянск были засланы многочисленные лазутчики, которые не только собирали сведения о противнике, но и сами разжигали во вражеских городах страсти: распространяли среди горожан всевозможные клеветнические слухи о тамошних князьях, восхваляли Литву и великого князя Ольгерда и особенно прославляли князя Романа Молодого, которого прочили удельным князем в Брянск.