Кирилл Еськов - Америkа (Reload Game)

• Название: Америkа (Reload Game)
• Автор: Кирилл Еськов
• Издательство: Алькор Паблишерс
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-906099-35-8

Авторский вариант романа

Америка наша!.. Ну, не совсем. В авантюрной «альтернативной истории» Кирилла Еськова Российская Империя связана с Калифорнийской колонией не только тугой скруткой сюжетных линий, но и родством души. Той самой, которую не изъять, не превратив человека в гаитянского зомби. В первом слое всё, как обычно — стволы, серебряные пули, ниндзя. Во втором — политика, экономика, заговоры. Но все не так просто!..

Техническое предуведомление

Дорогой читатель!

Автору данного текста регулярно приходится отвечать на послания такого приблизительно содержания: «Глубокоуважаемый Кирилл Юрьевич! Мы всем семейством который уж год как читаем забесплатно в сети ваши книжки (за невозможностью купить их в бумажном виде) и испытываем оттого некоторый душевный дискомфорт. Заведите уже себе, Христа ради, какую-нить платежную штуковину, куда бы мы могли заплатить вам электронную денюжку за полученные нами положительные эмоции; а то это как-то неправильно получается!»

Я все эти годы хихикал и отнекивался, а тут вдруг подумал: а какого, собственно, черта? зачем препятствовать людям в преодолении ихнего душевного дискомфорта?

Короче: ежели кто из слушателей пожелает вдруг кинуть монетку в шляпу уличного музыканта — шляпа эта располагается вот тута:

Сбербанковская карточка: 67628038 9568655505 KIRILL ESKOV

Кстати, и самому любопытно стало: чистый эксперимент, ага!

---

— Простите, не понял…

— Ну, чего ж тут не понять: разница между фактической и задокументированной суммами (а она, кстати, огромна) поступит в ваше распоряжение. Вы станете одним из богатейших людей мира, генерал — и вы сами, и те, с кем вы сочтете нужным поделиться.

— Вот как?.. — и Евдокимов уставил на маркиза тяжелый, неприязненный взгляд. — Подразумевается, что делиться я должен с вами, и в число богатейших людей мы войдем на пáру?

— Ваше предположение оскорбительно, генерал, — на щеках маркиза проступил нехороший румянец. — А наносить оскорбление человеку, находящегося в вашей власти и лишенному возможности ответить как дóлжно…

— Ну, вы ведь сами нашли возможным сделать мне не менее оскорбительное предложение, разве нет?

Некоторое время собеседники пристально разглядывали друг друга и, похоже оба пришли к определенным выводам.

— Гм… Позвольте мне принести вам свои извинения, генерал.

— Взаимно. Так в чем всё-таки смысл вашего предложения — раз возможность прикарманить и поделить те денежки мы изначально выводим из рассмотрения?

— А вы подумайте сами, — тяжело вздохнул управляющий Ост-Индской компании. — Чай, не маленький…

— А! Кажется, понял… — непродолжительные размышления Евдокимова завершились коротким смешком. — Ваша Компания хранит здесь, в Калькутте, не только свои настоящие бухгалтерские книги, но и свою «черную кассу». И Компании лучше уж, чтоб те неучтенные деньги испарились вовсе, чем объясняться потом с жадными правительственными ревизорами по поводу их происхождения, и вообще своей двойной бухгалтерии… Верно?

Красноречивое молчание было ему ответом…

— Ладно. Вы напишете мне две расписки: в одной будет настоящая сумма — ее не увидит никто, кроме моего командования в Петрограде, в другой — проставите сколько найдете нужным. Такой вариант устроит ваше лондонское начальство?

— Будем надеяться, что устроит… А наша бухгалтерская отчетность?

— Уедет с нами в Петроград, разумеется — вместе с архивом Политического департамента и «Этнологической экспедиции», — (при этих словах по лицу маркиза пробежало нечто вроде судороги). — О дальнейшей судьбе этих документов вам надлежит договариваться с Конференцией двенадцати негоциантов, опять-таки после заключения мира.

— Ясно… А могу я поинтересоваться вашими дальнейшими планами, генерал? Сколь долго вы собираетесь пользоваться нашим гостеприимством?

— О, оккупировать Калькутту и оборонять ее от Бенгальской армии — если вы это имеете в виду — в наши планы совершенно не входит: ваши британские классики, Дрейк с Морганом, учат нас, что главное в профессии пирата — это вовремя смыться… Так что мы задержимся тут ровно настолько, чтобы уничтожить вашу крепость, и немедля отбудем восвояси.

— Уничтожить крепость?! В каком смысле?

— В прямом, — генерал был сама любезность. — У нас вдоволь взрывчатки, а теперь, благодарение Господу, в нашем распоряжении еще и весь ваш замечательный арсенал! Мы выведем из строя все пушки, взорвем все ворота — это непременно, ну а уж сами стены — это насколько хватит пороха…

— Вы шутите? — на генерал-губернатора больно было смотреть.

— Ничуть! Как это ни прискорбно, господин генерал-губернатор, вам предстоит отныне учиться жить тут с «тюрбанниками» без пушек и крепостных стен. Так что глядите, как бы те ребята не устроили вам торжественное празднование столетнего юбилея истории с «Калькуттской черной ямой»…

Вид генерал-губернатора ясно говорил о том, что шуточки на эту тему он находит мягко говоря бестактными. Сто лет назад, в 1756 году, бенгальский наваб Сирадж уд-Даул, возмущенный тем, что Ост-Индская компания возвела в Калькутте укрепления — что прямо запрещалось договором об аренде территории, — взял приступом Форт-Уильям (не нынешнюю «вобанову звезду», а старой еще постройки четырехугольную крепостицу) и предал ужасной смерти сотню сдавшихся в плен английских солдат. На самом деле там не было никаких специфически-восточных жестокостей — просто военнопленных набили, как сельдей в бочку, в крепостную тюрьму «Калькуттская черная яма», и к исходу запредельно жаркой летней ночи многие из них (и в особенности раненые) умерли от теплового удара и невыносимой духоты. Собственно говоря, наваб лишь выдал белым сахибам сдачу той же монетой, какой они сами годами расплачивались с бенгальцами — но счет за такого рода инциденты, как всем известно, победителям и побежденным история выписывает по разным прейскурантам…

— Прошу меня простить, господин генерал, но… Полученный вами приказ именно таков?

— Скорее нет, чем да, — покачал головой Евдокимов. — Конкретные действия — как именно обойтись с городом и крепостью, оставлены на мое усмотрение, в весьма широких пределах.

Тут он несколько лукавил: приказ Главнокомандующего прямо запрещал ему «озлоблять британцев сверх меры» (конец цитаты), и выполнять свою угрозу насчет разрушения укреплений Форт-Уильяма генерал, разумеется, и близко не собирался. Стратегической целью тех рейдов — и их с Максудовым, и Диего-Гарсии — было предметно продемонстрировать Британской империи, что связываться с Калифорнией — это себе дороже, вроде как льву охотиться на скунса или дикобраза: прибытку обрящешь на три копейки, а крови тебе попортить эта мерзопакостная зверушка может — целое ведро… Но тут важно не перегнуть палку: если нанести Империи слишком уж серьезный урон, она просто вынуждена будет начать против Колонии войну на уничтожение — с предсказуемым конечным результатом. Крейсерство или лихой набег с захватом казны частной, вообще-то говоря, британской компании — это одно, а вот полное уничтожение ключевой базы Королевских вооруженных сил в жизненно важном для Империи регионе — нечто совсем иное, не ответить на такую пощечину просто невозможно…

— Могу ли я, в таком случае, как-то убедить вас воздержаться от разрушения Форт-Уильяма? — мысли генерал-губернатора шли в верном направлении.

— Да, можете.

— Слушаю вас внимательнейшим образом.

— Заметная часть гарнизона покинула крепость и занимает сейчас позиции в городе. Скорее всего, они ждут темноты с тем, чтобы попытать счастья в ночном штурме. Могу вас заверить, что никакое счастье им не улыбнется: ночи стоят лунные, а ваш прелестный английский парк размером под тысячу акров напрочь исключает возможность скрытного сосредоточения под стенами (для того его, собственно, и разбивали) — так что это будет та еще мясорубка. К сожалению, командиры тех частей могут рискнуть «смыть позор кровью», наплевав на последствия — для собственных солдат, прежде всего. Мне сдается, что следовало бы удержать их от подобной глупости, пока мы закончим погрузку.

— Боюсь, те командиры вряд ли к кому прислушаются, кроме меня…

— Я, собственно, и предлагаю вам этим заняться. Чем скорее, тем лучше.

Генерал-губернатор недоверчиво воззрился на калифорнийца:

— Вы хотите сказать, что выпустите меня из крепости?..

— С обязательством вернуться — под слово джентльмена. И с напоминанием о том, что первый же выстрел с той стороны аннулирует нашу договоренность, и мы начинаем взрывные работы.

— Да, разумеется. Что еще?

— У меня сейчас на руках около сотни тяжелораненых, которые гарантированно не перенесут транспортировки, что называется — ни при какой погоде. Могу ли я оставить их тут, на попечение ваших врачей? — тех из них, кто выживет, вы можете считать своими военнопленными.

— Не вижу в том проблемы: мы с вами, как-никак, христиане…

— Вот, собственно, и всё.

— Как — всё? — опешил англичанин.

— Так — всё, — развел руками Евдокимов. — И известите руководство вашей Компании, что руководство нашей Компании ожидает начала переговоров. Скажем, в Амстердаме…

— Говорят у вас, в Калифорнии, — хмыкнул маркиз, — для этого есть специальная идиома, что-то вроде «неотвергаемое предложение»…

— Точно.

…Седьмое сентября 1855 года стало поистине черным днем Британской империи. Помимо вышеописанных событий в Калькутте, именно седьмого числа эскадра вице-адмирала Диего-Гарсия объявилась на рейде Бомбея — второй (а исторически — первой) Англо-Индийской столицы и главной базы британского флота в здешних водах; на такую синхронность никто при планировании операции, конечно, не закладывался, но вот — повезло. И уж точно никто не рассчитывал застать в порту бОльшую (и лучшую…) часть Бомбейской флотилии Ост-Индской компании, переименованной недавно актом Парламента в Индийский флот Ее Величества: два паровых и три парусных фрегата с дюжиной вооруженных бригов и шлюпов. Флотилия готовилась к отплытию в Сингапур, дабы «установить контроль над проливами Малайского архипелага и сделать их недоступными для русских рейдеров», так что можно понять чувства ее командующего, коммодора Компании сэра Альфреда Уинслоу, узревшего прямо в родной гавани кильватерную колонну под Андреевским флагом.