Кирилл Еськов - Америkа (Reload Game)

• Название: Америkа (Reload Game)
• Автор: Кирилл Еськов
• Издательство: Алькор Паблишерс
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-906099-35-8

Авторский вариант романа

Америка наша!.. Ну, не совсем. В авантюрной «альтернативной истории» Кирилла Еськова Российская Империя связана с Калифорнийской колонией не только тугой скруткой сюжетных линий, но и родством души. Той самой, которую не изъять, не превратив человека в гаитянского зомби. В первом слое всё, как обычно — стволы, серебряные пули, ниндзя. Во втором — политика, экономика, заговоры. Но все не так просто!..

Техническое предуведомление

Дорогой читатель!

Автору данного текста регулярно приходится отвечать на послания такого приблизительно содержания: «Глубокоуважаемый Кирилл Юрьевич! Мы всем семейством который уж год как читаем забесплатно в сети ваши книжки (за невозможностью купить их в бумажном виде) и испытываем оттого некоторый душевный дискомфорт. Заведите уже себе, Христа ради, какую-нить платежную штуковину, куда бы мы могли заплатить вам электронную денюжку за полученные нами положительные эмоции; а то это как-то неправильно получается!»

Я все эти годы хихикал и отнекивался, а тут вдруг подумал: а какого, собственно, черта? зачем препятствовать людям в преодолении ихнего душевного дискомфорта?

Короче: ежели кто из слушателей пожелает вдруг кинуть монетку в шляпу уличного музыканта — шляпа эта располагается вот тута:

Сбербанковская карточка: 67628038 9568655505 KIRILL ESKOV

Кстати, и самому любопытно стало: чистый эксперимент, ага!

---

— А ты когда-нибудь раньше стрелял из этой штуковины?

— Не довелось, — честно признался инженер-лейтенант. — Начальство вечно экономит: «Да ты хоть знаешь, тевтонская твоя душа, сколько деньжищ каждый такой снаряд стоит?»

— Армия!.. — с невыразимым презрением откликнулся коммандо-сержант — Ладно, разберемся как-нибудь, с божьей помощью…

Первый снаряд лег с перелетом, второй — с недолетом.

— Вилка! Уже неплохо! — сообщил инженер-лейтенант, но особой уверенности в его тоне не чувствовалось.

— Ага. Снаряд вот только остался — последний… — процедил тлинкит. — Слышьте сюда, сеньоры канониры! Промажете еще раз — расстреляю перед строем, за саботаж в боевой обстановке, поняли-нет? Властью, данной мне на такой как раз случай главкомом Шмидтом. Давайте-ка, голуби, поднатужьтесь — за ридну Техасщину!

Наводчик с заряжающим опасливо оглянулись и с удвоенным усердием прильнули к своим механизмам: хрен его поймет, шуткует-нет? — ведь если то, что болтают вполголоса про этих головорезов в черных анораках, правда хоть на треть… И неизвестно, что тут повлияло — тлинкитское ли напутствие, или то обстоятельство, что Штромберговы артиллеристы и сами уже естественным образом пристрелялись по практически неподвижной цели (фрегат «Йорктаун», на который была возложена задача освободить канал от затопленного «Варяжского гостя», был и сам лишен свободы маневра), — но последний снаряд лег в точности как надо.

— Отлично! Можете ведь, когда захотите!.. Эй, а чего это он на плаву остается? — непорядочек, парни!

— Ну, у нас все-таки не наваронское «Вундерваффе», сеньор коммандо-сержант! Но попало ему крепко, уползает на бровях… Эх, сейчас бы еще снарядиков, хоть парочку!

…Надо полагать, фельдмаршал Суворов — известный мастер штыка, маневра и афоризма, отчеканивший некогда: «Один миг решает исход баталии, один час — успех кампании, один день — судьбу империи» — навряд ли бы сумел отыскать лучшую иллюстрацию этой своей максимы, нежели день 14 октября 1861 года, состоявший из тех мигов и часов чуть менее, чем полностью. Империи, правда, обычно осознают судьбоносность подобных дней с изрядным опозданием — но это уж их, империй, проблемы.

53

— Ваш пропавший человек, Виктуар, найден убитым в заброшенном баре «Кондор», у порта: пуля в глаз, в упор. Вместе с ним — еще три трупа, тонтон-макуты: полицейская форма, подложные полицейские удостоверения, всё такое… Там, похоже, была перестрелка, но медэксперты полагают, что вашего Шелленберга застрелили несколько раньше, чем тех троих; видимо, его привезли туда уже мертвым. На месте, однако — судя по следам — были еще люди, минимум двое; нет ли у вас версий — кто бы это мог быть?

— Нет, Фридрих. Пока, во всяком случае, нет. Но нам это тоже очень интересненько, и мы этого дела так не оставим — можешь не сомневаться.

— Да, и еще одно: странное покушение на другого члена этой вашей экспедиции, Расторопшина. Покушавшийся был полным лопухом, и Расторопшин, получив пулю в плечо, уложил того на месте. Вполне возможно, тут есть связь, но нам сейчас, как ты догадываешься, копаться в этом недосуг: убитый — тоже иностранец, пока не опознан и, как я предчувствую, и не будет; Расторопшин же — отставной оперативник русской военной разведки, наследил, надо полагать, по всему ихнему Ближнему Зарубежью так, что мама не горюй, и ликвидацию его мог затеять кто угодно по тысяче тамошних причин… Хотите — займитесь этим делом сами, я тогда дам отмашку нашим; нароете чего-нибудь — дайте знать, о’кей?

— Спасибо, Фридрих, мы займемся. А что там новенького в Порт-Гальвесе?

— Война — по полной программе. Телеграфную линию починили, и местный гарнизон радостно рапортует, что обстрелял эскадру Гудвина из мобильной пневмопушки и ликвидировал отряд американских коммандос, пытавшихся захватить Форт-Наварон. А второй выход из залива, через мелководья западнее Пиратского острова, заблокирован вашим ловко утопившимся «Варяжским гостем» — поклон им от нас, при случае.

— То есть ваш залив нежданно-негаданно обернулся для янки западней?

— Да. Их эскадру на здешнем рейде ты, небось, уже видал и сам. Гудвин, наведя пушки на город, предъявил ультиматум: выпустить их из залива, разблокировав основной фарватер. Политиканы-«миротворцы» бьются в падучей: «Мы должны любой ценой избежать разрушения города и жертв среди населения — да, именно любой!» — но Гофман со Швыдченко пока отвираются, будто у Генштаба по-прежнему нет связи с Порт-Гальвесом, и они-де лишены возможности довести такой приказ до гарнизона Форт-Наварона… В общем, ситуация патовая: держим друг дружку за горло.

— Да, я уже читал экстренный выпуск «Курьера»: «Подкинутый золотой клугер, перекувыркнувшись в воздухе, упал на ребро — да так и застрял в этом положении в топкой прибрежной грязи Новогамбургского залива: ни орла, ни решки»; довольно точно, кстати… Но миротворцы — наседают?

— Не то слово! Без вашей помощи нам их не сдержать.

— Держитесь, Фридрих! Эскадра Максудова, по всем расчетам, уже на подходе.

— У него три фрегата против пяти Гудвиновых. Ребята из Порт-Гальвеса вроде бы хорошо попали по одному из них — но этого всё равно мало: Гудвин — отличный командир, и во второй раз его врасплох не застанешь…

— У наших, насколько мне известно, есть и еще кой-какие козыри в рукаве. Держитесь, Фридрих, держитесь сколько сможете!

— Я передам, немедленно. И вот еще какое дело, компаньеро — уже по нашей с вами части: резидент северян майор Флетчер со вчерашнего дня сказывается в нетях. Исчезли и все его боевики — пятерки Скримбла и Гуарази в полном составе, хотя добывающая агентурная сеть продолжает работать в прежнем режиме…

— Насчет тех боевиков, Фридрих, — имею сообщить вам свеженькое, с пылу с жару: по всей видимости, они на Трансамере, где-то близ Сан-Антонио. Сюда к нам сейчас следует, через Эль-Пасо, спецэшелон — что там, я и сам не в курсе, честное слово, — так вот, нынешней ночью в районе полустанка Ла-Бреа его пытались тормознуть: переделали светофор в красный, при помощи куска алого шелка, а потом обстреляли паровоз из пулемета. Если бы машинист затормозил — дело было бы совсем швах, но тот, на наше счастье, четко следовал инструкциям: проигнорировал сей странный красный сигнал, и даже прибавил паров. Тем пришлось стрелять вдогонку и, в общем, обошлось — хвала Всевышнему. Можете поискать тот пулемет — скорее всего, они его бросили при отходе.

— Спасибо, мы займемся! Так вот, возвращаясь к Флетчеру. Вчера вечером — как нам только что стало известно — он встретился, при строжайшей конспирации, с Дюнуа. Вам это имя что-нибудь говорит?

— Жак Дюнуа, один из главарей тонтон-макутов?

— Не совсем так. Он — один из лидеров «Макандаля», но как раз с тонтон-макутами у него отношения так себе.

— Разногласия по технологии «окончательного решения белого вопроса», да?

— Ну, вроде того. Тонтон-макуты — ребята простые и незатейливые, окромя мачете, флегмита и раскаленных щипцов ничего не знают и знать не желают, а Дюнуа — идеолог, полагающий себя философом. Он возглавляет, если так можно выразиться, мистическое крыло «Макандаля»: магия вуду, величие черной расы — с черепомерками, доказательствами африканского происхождения человечества и прочим в том же роде. Вроде бы и вправду — колдун-унган высокого градуса посвящения; мы как-то пытались его прищучить за серию ритуальных убийств, довольно жутеньких, но дело успешно развалилось: юстиция предпочитает держаться подальше от «разборок внутри черной диаспоры», а левые парламентарии с газетчиками потом полгода полоскали нас на всех углах как «белых расистов»… Как бы то ни было, отношения между «боевым крылом» и «мистическим» — хуже некуда. И вот еще — информация к размышлению: среди убитых в «Кондоре» — «команданте» Леруа, второй человек в иерархии тонтон-макутов; на полгода исчезал из страны — вроде бы скрывался на Гаити, — и вот объявился вдруг здесь таким оригинальным способом.

— Вот дьявол… Так это, выходит, Флетчер натравил на нас «Макандаль»?

— Ну, или «Макандаль» сам взял у Флетчера этот подряд.

— Ладно… А зачем ты мне всё это рассказываешь, Фридрих?

— Видишь ли, Виктуар… Нам очень нужен Флетчер — у нас накопились к нему вопросы, целая куча.

— Ну так арестуйте его и задайте: вам это всяко проще, чем нам.

— Это легче сказать, чем сделать. Если он стакнулся с Дюнуа — а похоже на то, иначе он вряд ли ушел бы с тех переговоров живым, — он может сейчас руководить своей сетью, скрываясь в храме вуду, что у Креольского кладбища: туда ни нам, ни полиции доступа нет.

— Даже сейчас, когда началась война?

— Я бы переформулировал: «именно сейчас, когда началась война».