Виктория Угрюмова - Все волки Канорры

• Название: Все волки Канорры
• Автор: Виктория Угрюмова
• Издательство: Электронный самиздат
• Жанр: Фэнтези
• ISBN: 1230000961110

Наш постоянный читатель привык к тому, что все ладно в герцогстве Кассария, все проблемы в конце концов решаются, все битвы выигрываются, все враги побеждены, все козни разрушены, коварные планы разгаданы — и вокруг разлиты свет и сладость. А теперь подумайте сами, может ли это продолжаться бесконечно? Разумеется, нет.

Итак! Вы думали, нет равных Такангору? Есть, и еще как! Вам говорили, что Кассария одолеет любого врага? А вот и нет! Ее заманили в ловушку. Вы надеялись, что герцог Кассарийский перейдет через Тудасюдамный мостик, чтобы встретить свою любимую Касю, но что, если Кася и будет его злейшим врагом? Вы знаете, что нет в мире силы, способной противостоять мадам Мунемее Топотан? Где она, Мунемея? Что с ней стало? Какая ужасная тайна связана с ее исчезновением? Надеетесь, Зелг сможет управиться со своим Спящим и остаться самим собой? А кто ему даст? Думаете, генерал Галармон выиграет следующую военную кампанию — внимание, на войну во главе армии едет Юлейн, неужели вы правда считаете, что обойдется без проблем? Вы привыкли верить, что Думгар создан для защиты герцогов кассарийских? Кто сказал вам эту чушь? Вы убеждены, что орден Рыцарей Тотиса служит добру и свету? Да, служит. Но это не мешает им дворковать вландишным способом всех, кто не успел спрятаться. Что делают в замке Волки Канорры? Ну, уж точно не то, что вы подумали.

Мы так и не поняли, почему люди любят любую сказку превратить в кошмар, но охотно идем навстречу. Встречайте: зверопусы, косматосы, грызульчики, гухурунды, потомственная предсказательница Балахульда, покушения, похищения, нападения, какофонический экстаз и специально приглашенная звезда — гном-таксидермист Морис — в книге «Все Волки Канорры».

---

— Что значит — проиграл?! Кому — проиграл?! — снова взвилась Гризольда, и в буквальном смысле — тоже, под потолок. — Ты же только и делаешь, что говоришь, что это самый великий Великий Магистр за всю историю ордена. А даже если и проиграл, ты-то тут при чем? Ты-то ничего не проигрывал! И почему он никого не призвал на помощь, мы все могли бы вмешаться?!

Тут фея внезапно представила себе жизнь без Таванеля и осеклась на полуслове.

— Ох, — сказала благородная душа, умело пользуясь возникшей паузой. — Это такой долгий рассказ.

И уже приготовилась было рассказывать. А остальные приготовились было слушать. Из чего мы смело делаем вывод, что они плохо изучили характер кассарийской феи.

— Да какое мне дело до этих эпических подробностей! — возмущенно закричала она, размахивая трубкой перед клювом Крифиана. — Мы же не роман читаем! Делать-то, делать-то что?!

— Вероятно, смириться. Я уже поведал князьям все тайны, которые хранил во имя Ордена, и надеялся провести последние часы с тобой…

Было мгновение — короткий миг, но его вполне хватило всем присутствующим на долгие годы вперед, когда им показалось, что лорду Таванелю судьбой отмерено гораздо меньше времени, чем он оптимистически предполагал. Но фея не зря славилась на всю Кассарию трезвым умом и отсутствием сантиментов. Она быстро вычислила, что убийство мужа никак не сохранит их брак и даже не продлит ему жизнь. А она предполагала провести с ним еще много счастливых веков, за которые он, быть может, выучит, что слово «смириться» не из ее словаря.

— Потом, — сказала она глубоким голосом, который обещал счастливому избраннику незабываемые впечатления, — мы обсудим отдельные моменты. Не теперь. Но потом — ох, как мы поговорим!

Бойтесь разозлить доброго человека

Натан Эйдельман

* * *

Знакомо ли вам это странное расплывчатое состояние, когда после какой-то особенно крупной неприятности вы засыпали сном праведника. Сон этот был крепок и сладок, и снилось вам, что ничего страшного не произошло; что все не только осталось по-прежнему, но и стало как-то благостнее, ярче, лучше и что впереди ожидает неожиданная радость. И первые несколько минут после пробуждения вы все еще беспричинно счастливы; как вдруг память возвращается — сразу и вдруг — будто падает сверху ледяная волна, сбивает с ног, подхватывает и волочит за собой; и в животе образуется сосущая пустота, и так тоскливо, тоскливо… И хочется нырнуть обратно под одеяло, укрыться с головой, закрыть глаза и втянуться обратно, в ушедший сон, в ту реальность, где нет этого кошмара.

Удели своим неприятностям два часа в день, и используй это время, чтобы хорошенько выспаться

Янина Ипохорская

Зелг безмятежно улыбался, посапывая. Ему снилась тенистая аллея замкового парка, в которой он весьма удачно продолжил то, что начал в спальне. Он обнимал Касю, целовал ее, а она смеялась и плакала одновременно, и тоже целовала его солеными губами, и все говорила, говорила — что теперь она вернулась навсегда, и что больше в их жизни не случится ничего плохого, да и это был всего лишь жуткий сон. А теперь наступит покой и счастье. Он наклонился, чтобы поцеловать ее как можно обстоятельнее, но тут она ткнула в него чем-то твердым и сказала:

— Галя! Проснитесь немедленно!

Зелг попытался перевернуться на другой бок, но грозный голос велел:

— Галя! Скажите ему!

— Что? — сонно удивился герцог.

— Не знаю. Придумайте! Он хочет оставить меня вдовой с семнадцатью детьми!

— Сколькими?! — прохрипел Зелг, с которого мигом слетели остатки сна.

— У фей обычно многодетные семьи, — пояснила Гризольда, устраиваясь у него на колене и жестикулируя погасшей трубкой. — И у нас могла бы. Но он собирается нас бросить.

— Сударь мой! — укоризненно воскликнул Зелг.

— Как вы можете?! — укоризненно воскликнул его зеркальный двойник.

— Гризя! — укоризненно воскликнул лорд Таванель. — Побойся бога!

Гризольда, женщина одаренная, заметила общую тенденцию к бессмысленным восклицаниям, но следовать ей не стала. Вместо этого фея фыркнула. То был не фырк, а целая симфония. Тут были и горькая усмешка (а ему есть какое-то дело до наших проблем?), и сомнение (он вообще когда-нибудь чем-нибудь интересуется?), и даже завуалированная угроза (еще поглядим, кто кого должен бояться!). Больше к Тотису в этом разговоре никто не взывал.

— Итак, Галя, ухватывайте суть: неизвестный магистр Ордена Кельмотов…

— Великий Магистр, — уточнил Таванель.

— Испарился куда-то со своего поста. Уэртик подозревает, что прямиком на тот свет…

— Я предположил, что случилось нечто ужасное, если Орден распущен в одночасье.

— А откуда вы это знаете? — растерянно спросил Зелг.

— Галя, соберитесь, это лишние детали. Отриньте их и займитесь делом.

Герцог беспомощно уставился на Уэрта да Таванеля. Ты же бесстрашный рыцарь, говорил его взгляд, приди же на помощь страждущим и обездоленным, внеси ясность в происходящее.

 Я больше не чувствую силы, которая питала меня все эти годы. Я и сам толком не понимаю, как это устроено — перстни, которые мы получили при посвящении, каким-то образом связаны с Великим Магистром: чем могущественнее Орден и его глава, тем интенсивнее их свечение. В период правления магистра Барбазона я ощущал немалую поддержку даже во время скитания по Преисподней, но когда он передал бразды правления своему преемнику, то мощь оного была настолько велика, что я черпал из нее свою жизненную — если так позволительно выразиться — силу, как из неиссякаемого источника. А теперь связь оборвана, перстень погас, Великий Магистр либо мертв, либо изгнан из нашего мира, что, впрочем, почти одно и то же.

— Не скажите, — запротестовал Зелг. — Уж кому-кому, а вам не понаслышке известно, что с того света возвращаются. Вот как мы поступим. Первым делом следует проверить, что произошло на самом деле. Скажите мне, где находится резиденция вашего Великого Магистра, и мы немедленно отправим туда разведчиков, и уже исходя из их сведений…

— Браво! — крикнула Гризольда. — Узнаю кассарийскую хватку.

—Разумное решение, милорд, — вздохнул Таванель. — Но совершенно ненужное. Я отлично знаю, что именно скажут вам ваши разведчики, ибо обладаю информацией, что называется, из первых рук. Увы! Великий Магистр не с нами, а это значит, что и наш Орден прекратил свое существование, и мне предстоит самый долгий и самый последний путь, в который я выступил бы незамедлительно, без ропота и стона, если бы не тот факт, что сердце мое принадлежит незабвенной Гризольде, а остальная часть меня — ордену, и душа моя никнет под тяжким бременем неразрешимого вопроса…

— Нет, — вскипела Гризольда, терпеливо слушавшая эти благородные речи, сколько могла вынести. — Нет, вы это слышали?

— Да, — ответил Зелг.

— Вы понимаете?

— Увы, да.

— Два сапога пара, и оба левые! — сообщила непримиримая фея. — И что вы намерены предпринять, чтобы спасти мою семейную жизнь?

Зелг уже открыл было рот, чтобы ответить, что не знает, как вдруг понял, что отлично знает.

— Думаю, самым логичным будет, если лорд Таванель, свободный, я полагаю, от всех иных обязательств, принесет присягу мне. А я, как его сюзерен, приму на себя заботу о его пребывании в нашем мире. Когда же ситуация с Орденом Кельмотов прояснится, мы всегда сможем отыскать в своде рыцарских кодексов какой-нибудь достойный способ отменить эту клятву.

Неугомонная фея хотела напомнить своему личному герцогу, что духа Кассарии у него под рукой уже нет, а, значит, и возможностей выполнить данное обещание тоже, но одно обстоятельство помешало ей это сделать. Она не хуже иных волшебных существ чувствовала, полон сосуд с магией или пуст — из сосуда, каким она сейчас видела Зелга, сила хлестала через край.

* * *

Торжественная трапеза имени военного совета имени Такангора Топотана всегда становилась в Кассарии событием дня. Но и в череде знаменитых обедов, вышедших из-под щупалец Гвалтезия, этот стоял особняком.

Пиршественный зал был убран с такой варварской пышностью, что Зелг невольно позавидовал владыке, который может позволить себе столь безудержный размах торжеств, пока вдруг не сообразил, что это он сам и есть. Но изумленное восхищение от этого нисколько не угасло. Если в прошлые разы на столах стояли все лакомства, которые рекомендует авторитетное издание «Искусство кушать вкусно», то на сей раз на них было и то, чего не было тогда. За неимением времени и места (как сказал один наш коллега — друг мой, жизнь слишком коротка, и ты успеешь отойти в мир иной, прежде, чем я перечислю тебе все…) мы отсылаем взыскующих деталей и подробностей к специальному выпуску журнала «Гурмасик», авторы которого не пожалели сил на подробное описание каждого выдающегося блюда, украшавшего стол, а также приложили его цветной портрет и эксклюзивный рецепт.