Владимир Михановский - Самое таинственное убийство(Терра)

• Название: Самое таинственное убийство(Терра)
• Автор: Владимир Михановский
• Издательство: ТЕРРА
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 1999
• ISBN: 5-300-02647-6

Книга Владимира Михановского — фантастический детектив, повествующий о расследовании загадочных обстоятельств гибели крупного ученого-физика, создавшего уникальный аппарат, пробуждающий память материи.

---

Первый добавил:

— Я так и не сосчитал их.

— Немудрено: одни уходят за облака, другие проходят глубоко под землей, — сказал Четвертый.

Двенадцатый не принимал участия в общем разговоре: он сосредоточенно вел летательный аппарат, время от времени сверяясь с перфокартой, которую положил перед собой на пульт.

Машина летела над бесконечным городом, словно спутник над планетой. Глаза роботов, более совершенные, чем человеческие, различали внизу, на верхних уровнях, вечно спешащие толпы людей, половодье машин, поблескивающих огоньками. Глайдеры на воздушной подушке соскальзывали с уровня на уровень, волоча за собой сверкающий шлейф.

Над мегаполисом непроходящим облаком висел смог.

— Странные они существа, наши создатели, — нарушил молчание Первый. — Обитают в скоплениях, где воздух отравлен.

— И вода в реке, я пробу делал, — добавил Третий.

— Укорачивают собственную жизнь, и без того не очень продолжительную по сравнению с нашей, — произнес Четвертый.

— Нам не постичь их логику, — сказал Первый.

— Может, когда-нибудь и постигнем, — неожиданно откликнулся Двенадцатый, не оборачиваясь.

Мегаполис остался позади. Внизу потянулась заповедная зона, которую зеленые сумели отвоевать у правительства. Здесь нельзя было строить промышленные предприятия, и земля стоила безумно дорого.

Двенадцатый уверенно вывел аппарат к нужной точке. Внизу показалась вилла Завары с башней, стоящей на отшибе, окруженная темным массивом парка. Аппарат опустился на плоскую площадку крыши бесшумно, словно опавший лист на землю.

Глава 2 Юбилей

Для того, чтобы, находясь внутри виллы, попасть в кабинет Арнольда Завары, необходимо было пройти через обширное помещение домашней лаборатории. Другого пути сюда не существовало, если, конечно, не считать люка в потолке, которым мог пользоваться только хозяин.

Лаборатория была оборудована недурно. Завара, привыкший делать все основательно, тратил на нее немалые деньги, хотя сам ею пользовался редко. Разве что на скорую руку нужно было проверить какую-нибудь неожиданную идею, пришедшую в голову. Каждый раз, когда Сильвина входила сюда, ее охватывало тревожное чувство, словно приборы и установки по обе стороны дорожки враждебны ей. Муж посмеивался, но она ничего не могла с собой поделать.

Каблучки Сильвины звонко процокали по полу. Перед дверью, ведущей в кабинет, она немного помедлила, затем осторожно приоткрыла ее.

Завара терпеть не мог, когда его отрывают от работы. Когда Сильвина вошла, он, по обыкновению, сидел за письменным столом, вплотную придвинутым к окну. Низко склонившись над бумагами, набрасывал формулы, в которых она ничего не смыслила.

Увлеченный работой, Арнольд не слышал, как вошла жена. Остановившись у порога, она несколько мгновений наблюдала за ним. Сильная настольная лампа освещала круг на столе, высвечивала оконный переплет, остальная часть кабинета была погружена в полумрак, и Сильвина не могла отделаться от ощущения, что в комнате они не одни.

Когда Завара приблизил лицо к экрану настольного компьютера, словно собираясь влезть внутрь, она, не выдержав, кашлянула. Завара, оторвавшись от работы, поднял на нее усталые глаза.

— Худо дело, — произнес он с улыбкой, очень красившей его. — Глохну на оба уха: не услышал, как женушка вошла.

— Работая, ты и всемирный потоп не заметишь.

Улыбка сползла с лица Завары. Для своих пятидесяти, которые исполнялись сегодня, он выглядел достаточно молодо, подтянуто, хотя бородка клинышком, которую Сильвина именовала «анархистской», была совершенно седой.

— Что скажешь?

— Но, Арнольд… Мы же договорились..

— Как, уже одиннадцать? — поразился Завара.

— Время не ждет.

— Ох, время, время, — покачал Завара головой. — Кажется, оно отомстит мне, сожрет с потрохами, за то, что пытаюсь проникнуть в его последнюю цитадель.

— Или уже проник?

— Может быть.

Глаза Сильвины привыкли к полутьме, и она увидела странный куб, высящийся посреди кабинета. Женщине почудилось, что сквозь обшивку пробивается слабое голубоватое сияние.

— Что это? — спросила она.

— Сюрприз, который я обещал.

— Для меня?

— Для всех, кто сегодня со мной.

— Неужели это? — у нее перехватило дыхание.

— Да, это будатор. Сегодня, надеюсь, все увидят пробужденную память материи.

— Мог бы хоть в такой день поменьше работать, — резко изменила она тему.

— День как день, ничего особенного, — пожал плечами Завара. — В том, что старею, повода для радости не вижу.

— Послушай, нам надо поговорить.

— Может, отложим разговор до завтра?

— Так дальше жить нельзя.

— Завтра, завтра…

— Обещаешь?

— Да.

— Хорошо.

— Как там, гости все собрались? — спросил заметно повеселевший Завара.

— Давно уж. Тебя ждут, скучают, хотя виду не показывают. А мне кажется, пока ты тут сидел, прошли долгие часы. Поверишь, с голоду помираю, словно несколько суток не ела…

— И Рабидель прилетел?

— Да. В шахматы с Делионом играет.

— На вилле шахмат нет, — сказал Завара. — С собой привезли, что ли?

— А они играют так. По памяти. Переговариваются, словно два пришельца на тарабарском языке.

— Ладно, пойдем. Только бумаги приберу. В них — обоснование того, как работает будатор.

Пока они разговаривали, голубоватое свечение вокруг плотно упакованного куба стало ярче. Сильвина покосилась на мужа, ожидая пояснений, но тот промолчал, и она ничего не спросила.

Едва войдя в кабинет, она обратила внимание на регельдан, лежащий на столе в круге света. Это был дорогой девятизарядный револьвер с оптическим прицелом и инкрустированной рукояткой, выполненный под старину. Когда-то Арнольд объяснял ей, что он выполнен из средневековой дамасской стали ручной ковки.

Регельдан подарили Заваре коллеги по работе в день сорокалетия. Все в доме увлекались стрельбой из него в цель.

— Зачем ты револьвер достал? — спросила Сильвина. — В духов стрелять?

Завара усмехнулся:

— Может, и в духов.

— Пойдем, гости заждались. Время убивают.

Когда они возвращались в гостиную через пустынную лабораторию, Завара произнес загадочную фразу:

— Если ты не будешь убивать время, оно убьет тебя.

— Мне кажется, время для тебя — живое существо.

— Да, живое, хотя это трудно объяснить.

Перед входом в гостиную он одернул пиджак, поскольку в вопросах одежды был консерватор и терпеть не мог новомодных одеяний. Супруга поправила у Завары галстук-бабочку, и Арнольд открыл дверь, пропуская вперед жену…

Появление юбиляра с хозяйкой было встречено радостным шумом.

Круглый стол ломился от яств. Виновника торжества усадили на почетное место, под многоцветной люстрой, похожей на застывший водопад. Завара почувствовал себя не в своей тарелке, несмотря на узкий список приглашенных. Каждую минуту, не отданную работе, он полагал безвозвратно и бездарно потерянной. Стол обслуживался шарообразными киберами, которые сновали по залу, бесшумно переставляя суставчатые щупальца. Они тоже, как и роботы, трудившиеся в Ядерном центре, были питомцами Зеленого городка.

Первые тосты миновали, и веселье покатилось по наезженной колее. Общая поначалу беседа разбилась на отдельные разговоры, как река на несколько рукавов. Рядом с юбиляром сидела Сильвина, раскрасневшаяся и от того похорошевшая, что не преминул отметить в одном из тостов Александр Делион, расположившийся визави. Ему было доверено «вести стол», что он и делал с видимым удовольствием. Отпустив удачную шутку, подчас рискованную, когда гости покатывались от хохота, сам он сохранял невозмутимость, а темные миндалины глаз излучали глубинную печаль.

Сильвина сказала:

— Кого-то вы мне напоминаете, Александр. Героя или злодея, еще не определила.

Застольный шум в эту минуту приутих, и ее реплику расслышали все. Возникла пауза.

— Атамаль, Атамаль, мне тебя очень жаль, — вздохнув, произнес Делион в собственный адрес любимую присказку, сглаживая возникшую неловкость.

По левую руку от Завары сидела Мартина, его дочь, любимая им взбалмошной и деспотической любовью.

Мартина ела мало. Мысли девушки, казалось, витали далеко. Сидящий рядом Эребро, жених, тщетно старался развеселить ее. Только раз Мартина вышла из задумчивости. Наклонилась к жениху и произнесла:

— Хочешь, я сейчас, при всех, попрошу отца, чтобы он вернул тебя? А этого пусть уволит, потому что…

Глаза Эребро блеснули.

— Не смей! — перебил он и схватил Мартину за руку, не давая девушке подняться. — Лучше с голоду помру, чем претерплю унижение.

— Тогда уж вместе с голоду помрем, — невесело усмехнулась Мартина.