Алексей Молокин - Лысый робот

• Название: Лысый робот
• Автор: алексей Молокин
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2011
• ISBN: ISSN 1680-645X

О драматических последствиях разделения двух цивилизаций — роботов и людей.

---

В приемной блистательная Мерседес коннектила с какой-то подругой. Не глядя на лысого робота, гламурная рободива махнула унизанным кристаллическими ферритами манипулятором в сторону бухгалтерии. Тебе, дескать, туда.

2.

Бар назывался «Горящая букса» и был декорирован под старинную железнодорожную мастерскую. У входа даже чучело паровоза имелось, правда, ржавое до безобразия, а то Ик подумал бы… Впрочем, вряд ли бы подумал. Прежде чем попасть в этот сомнительного разбора притон, робот-гладиатор прошелся по заведениям разрядом повыше. Он успел отметиться и в «Жадном слесаре», и в «Пьяном гидравлике»[2], разве что в «Робота-зазнайку»[3] не заглядывал. Да и то потому лишь, что недолюбливал оригиналов с двойными разъемами под нижней крышкой, а не то непременно завернул бы и в «Зазнайку». По слухам, там подавали неплохую ШИМ[4], а сегодня роботу особенно хотелось хватануть чего-нибудь повысоковольтнее с крутыми фронтами импульсов, чтобы проняло как следует.

Эргов[5] покамест, слава Айзеку, хватало. На отпускные старина Эк, надо отдать ему должное, не поскупился.

Над клепанной из котельной стали стойкой клубился нанопиксельный экран трехмерки, на котором красавец с вороненым корпусом выплясывал с десятком развязных робобалеток, ухитряясь при этом распевать во весь динамик:

Когда железные малышки
Откроют маленькие крышки…

Железные малышки синхронно дрыгали стройными нижними манипуляторами и пискляво подпевали:

Когда железные малышки
Поднимут нижние задвижки…

Демонстрировали старинный мюзикл времен легендарного «сухого закона». Мюзикл назывался «Нежная вибрация» и в музыкально-танцевальной форме рассказывал о взаимном притяжении, возникшем между роботами враждующих мафиозных кланов, торгующих запрещенными генераторами импульсных помех. Как помнил Ик, история любви закончилась трагически, потому что герой и его возлюбленная питались напряжением разной полярности. Видимо, до такой простой штуки, как двухполупериодный выпрямитель, делающий роботов инвариантными к полярности напряжения питания, в те легендарные времена еще не додумались. С другой стороны — если бы эти выпрямители существовали, то не состоялась бы высокая трагедия, уже четыре века будоражащая воображение романтичных роботов.

Кстати, несмотря на специализацию по истории, Ик так и не понимал, почему запрет на продажу высоковольтных напитков назывался «сухим законом», а процедура приема модулированных электронных импульсов — жаргонным словом «выпить», явно заимствованным из человеческого сленга. К счастью, издревле существовали и другие слова, гораздо точнее обозначающие упомянутое действие: типа «вздрогнуть», «разрядиться», «бухнуть» и тому подобное. Сейчас само понятие «сухой закон» относилось к категории исторических курьезов; так называемые «Игольчатые импульсы», «Промышленные помехи» и даже улетный «Белый шум» были давно узаконены и продавались повсеместно.

— Двойной киловольт с качающейся частотой, — потребовал Ик у бармена, со звоном опускаясь на изогнутый рельс, опоясывающий стойку. — И чтобы фронты импульсов не расплывались. Я плачу.

Бармен покачал квадратной головой и с укоризной посмотрел на изрядно уже рассинхронизированного клиента.

— Что-то ты зазнался, братец, своих не узнаешь, — звучным, профессиональным голосом сказал он, отвернулся, включил синтезатор со старомодными стрелочными индикаторами и принялся смешивать импульсы в микшере. — Как сам-то?

По голосу Ик его и узнал, а узнав, не то растрогался, не то обрадовался. Это был когда-то известный на всех Аренах города Фердинанд Айзенкопф, последний и единственный в мире укротитель паровозов и знаменитый шпрехшталмейстер. Последнее занятие он считал побочным, позиционируя себя именно как паровозника, только вот эти древние создания не пользовались особой любовью у почтеннейшей публики, а у хозяев Арен — и подавно. Были они прожорливы и неторопливы, подолгу разводили пары, да еще и рельсов требовали. А каково это ради одного номера сооружать на Арене целый полустанок? Потом произошел какой-то скандал, не то у последнего оставшегося на ходу паровоза котел при публике взорвался, не то колосники вывалились, короче говоря, Фердинад расплевался с хозяевами и куда-то сгинул.

То-то чучело паровоза у входа показалось Ику знакомым.

— Здравствуй, Фердинанд! — поздоровался Ик. — Вижу, ты не пропал, просто сменил профиль. И как оно? А у входа это…

— Да, это знаменитый «007»[6], — гордо и в то же время печально пробасил шпрехшталмейстер. — И вообще, раз уж ты здесь, то зови меня, как в старые времена, — Ферди. Вот твое пойло!

— Чем напиваться в одиночку, угостил бы девушку, а, красавчик! — услышал Ик откуда-то сбоку.

Ика давно никто бескорыстно не называл красавчиком. Собственно, его никогда так не называли, даже до облысения. Вот и в данном случае корысть была налицо.

Лысый робот с некоторым усилием сфокусировался на диковинном механическом создании, как следовало полагать, женского пола. Хотя что-то женственное в этом чучеле безусловно оставалось.

— Меня зовут Роза, — сообщило существо хрипловатым голосом. Видимо, регулятор тембра барахлил. — Так как насчет «Чистого трехфазного»?

Ик кивнул. Механизма, назвавшаяся Розой, выглядела куда несчастнее его самого, а совершение благородных поступков, понятно, уменьшает энтропию, или попросту — бодрит. Хотя неизвестно, можно ли считать заказ выпивки опустившейся механизме, которую и роботессой-то назвать неловко, воистину благородным поступком.

— Мне на триста восемьдесят вольт, с базовой частотой четыреста, — конкретизировала механизма. — Три фазы и кабель не забудь, пжалста!

Видимо, бармену-шпрехшталмейстеру такой странный заказ был не в новинку, потому что он кивнул и пнул нижним шатуном куда-то под стойку, откуда донесся рокот разгоняющегося древнего электромеханического преобразователя. После чего, помусолив в покрытых размахрившейся изоляцией пальцах концы старинного обрезиненного кабеля, протянул его Розе.

— Мерси, — хрипнула та, припала к медным, неряшливо скрученным контактам и негромко загудела от удовольствия.

— Не смотри, что у нее коленки ржавые, дружище, — доверительно сказал Фердинанд Ику. — Это Ламповая Роза, ее здесь все знают, она не как все, у нее электроны в дырки иногда не попадают, но уж если попадут, то только держись! Балдеет исключительно от чистого синуса, представляешь себе? Видишь, сейчас она временно вырубилась и по крайней мере полчаса не доставит никому хлопот. Так что мы можем потолковать с тобой о том о сем.

Айзенкопф лихо грохнул на загудевшую стойку две высоковольтные емкости — для гостя и для себя.

— Странно, — пробормотал Ик, подключаясь к выпивке. — Я всегда считал, что триста восемьдесят вольт четыреста герц — священное напряжение. Да еще три фазы. Никогда не слышал, чтобы от него балдели в наше время. Вот в древности — другое дело.

— Ретро сейчас в моде, — оживился Айзенкопф. — Обратил внимание на дизайн моего заведения? Истинная древность, доэлектрическая эпоха, железные века! Посетителям нравится чувствовать себя немного людьми, знаете ли.

— А вот некоторые считают, что древность никому не нужна, — заметил Ик, имея в виду своего хозяина. — Нерентабельна, так сказать.

— У кого электроны в дырки не попадают, тому и закон Ома не указ, — выразил свое отношение к нелюбителям архаики бармен. — А по мне, так очень рентабельна. Я же вот процветаю!

— Я заметил, — вежливо отозвался Ик, обводя взглядом помещение. Посетителей, кроме него и Розы, не было, честно говоря, истинная древность сильно смахивала на заброшенную котельную.

— Точнее, намерен процвести, — поправился Айзенкопф, заметив, что Ик приуныл. — Вот перед тобой Ламповая Роза. Ты думаешь, она просто механическая бродяжка? Как бы не так! Она мой шанс, а может быть, не только мой! Посмотри на нее повнимательнее!

Ик посмотрел.

Выглядела Роза, прямо скажем, не ах. Трубчатые титановые манипуляторы приводились в движение старомодными линейными электродвигателями, едва прикрытыми мятыми кожухами из изъеденной временем листовой нержавейки. На покрытом патиной посеребренном черепе еще сохранились остатки мономолекулярных волос неопределенного цвета, но последние смотрелись настолько жалко, что даже лысый Ик не позавидовал. В общем, самое место было Ламповой Розе в будке паровозного чучела, а возможно, она оттуда и вылезла.

— Она, случаем, не в паровозной будке живет? — спросил Ик у бармена.

— Точно, — подтвердил Икову догадку Фердинанд. — Именно там она и обитает. Временно, в ожидании больших дел, работает частью интерьера, за подзарядку и мелкий ремонт. Аккумуляторы у нее текут, так что жрет старушка много, пока что держу себе в убыток, но с прицелом на будущее. Однажды она пришла в «Горящую буксу» неизвестно откуда, да так и осталась. А куда ей, скажите, податься? У нее же напряжение подзарядки плюс двадцать четыре вольта, теперь больше ни у кого в округе такого не готовят. Только у меня. Когда примет трехфазного, начинает к посетителям приставать, все о людях рассказывает. А о людях — это всегда интересно. Так что от нее и сейчас какая-то прибыль имеется.