Борис Смирнов - КГБ, каким я знал его изнутри. Некоторые штрихи

• Название: КГБ, каким я знал его изнутри. Некоторые штрихи
• Автор: Борис Смирнов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016

Автор книги «КГБ, каким я знал его изнутри. Некоторые штрихи» почти 28 лет находился на службе в Комитете госбезопасности СССР. Учился в Высшей школе КГБ у разведчика-нелегала Исхака Ахмерова — наставника аса советской разведки Рудольфа Абеля перед выездом его на работу в США. Во период службы в органах безопасности автор занимался разведкой и контрразведкой против спецслужб ряда стран Запада. Владеет иностранными языками. В конце службы обучался аналитическому делу. В числе его учителей в этом вопросе был главный аналитик КГБ генерал Пипия Георгий Владимирович, известный тем, что по личному поручению Андропова консультировал режиссера Лиознову при съемках популярнейшего художественного фильма «Семнадцать мгновений весны». В книге автор рассказывает о работе своей и коллег, о выдающихся советских разведчиках, делится воспоминаниями об уникальных учителях Высшей школы, о знаменитостях, которых видел, слышал, а с отдельными и беседовал.

---

Следует отметить, что я довольно быстро принял предложение Алексея. Причиной тому явилось одно важное обстоятельство. Наш разговор происходил в мае 1960 года. А как хорошо известно, 1 мая того года в день большого советского праздника американский лётчик-шпион Гарри Пауэрс предпринял циничную попытку осуществить разведывательный полёт над территорией СССР. Но завершить его он не смог. Самолёт был сбит под Свердловском. Полёт лишний раз подтвердил, что спецслужбы иностранных государств реально и масштабно занимались шпионажем против моей Родины. Мне захотелось принять участие в противодействии этому.

Алексей предупредил, что из четырёх вступительных экзаменов в Высшую школу наиболее трудным для меня может оказаться экзамен по иностранному языку, так как, по его предположению, придётся соперничать с моими ровесниками — детьми высоких чиновников, работавших за границей. По мнению Алексея, у таких ребят могла быть хорошая языковая практика. С учётом этого я всё оставшееся до экзаменов время уделил языку, тщательному прослушиванию английской речи по радио “Голос Америки” и Би-Би-Си, скрупулёзному чтению английских книг и газеты “Московские новости” на английском языке.

Но приехав в Москву, я детей чиновников — обладателей громких фамилий, а также крупных знатоков английского или какого-то иного языка в числе абитуриентов не обнаружил. Поступали обычные ребята. Поэтому я сразу успокоился. К тому же учитель Ольга Сергеевна Симонова, отличный специалист, которая возглавляла комиссию на экзамене, ещё во время консультации выделила меня как юношу, обладавшего крепкими знаниями. А на экзамене она не предоставила мне даже положенных двадцати-тридцати минут на подготовку по билету, попросила отвечать сразу, поставила твёрдую пятёрку и быстро вежливо выдворила из аудитории, сказав шутливо: “Чтобы другим не подсказывал!” Видел бы и слышал всё это работник отдела кадров УКГБ Алексей!

По окончании экзаменов приёмная комиссия пригласила в зал заседаний поочерёдно каждого поступившего. Там её члены расспрашивали новоиспеченного слушателя школы о его увлечениях, интересах, о приобретённых навыках в каких-либо делах. После этого принималось решение, какой иностранный язык будет изучать слушатель Высшей школы. Я рассказал комиссии, что занимался в Доме пионеров акробатикой, гимнастикой и авиамоделизмом. В старших классах свои увлечения реализовывал в клубах ДОСААФ. Так, в радиоклубе работал на радиостанции. В стрелковом клубе научился метко стрелять. Кроме того, пройдя вместе с двумя одноклассниками теоретический курс в аэроклубе, совершил самостоятельно несколько захватывающих дух полётов на учебном планере на местном аэродроме. Среди увлечений я также назвал изучение английского языка, рыбную ловлю со спиннингом и активную езду на велосипеде по территории области.

Хочу отметить, что все мои увлечения были связаны с атмосферой, которая царила в коллективе детей нашего большого двора и класса. Все чем-то интересным занимались и вовлекали в это других. Ни в одном моём увлечении не было инициативы родителей. Они просто радовались, что я занимался полезным делом. Кстати, мои два брата Вячеслав и Владимир, глядя на меня, тоже увлеклись авиацией и стали профессиональными летчиками.

Члены комиссии по ходу моего рассказа задали ряд уточняющих вопросов, в частности, какие слесарные работы на заводе я выполнял, а начальник школы в заключение сказал: “Всё ясно. Других вопросов быть не может. А так как блондин, то пусть у нас учит английский язык!” Всё это им было сказано весело и уверенно.

Из восьми десятков слушателей, составлявших наш курс и представлявших многие города России и почти все союзные республики, восемнадцатилетних оказалось только двое. Остальные ребята были старше. В большинстве они отслужили по три года в Советской армии, то есть им было по двадцать два — двадцать три года и более. Нескольким слушателям было по девятнадцать — двадцать лет. Через некоторое время из числа восемнадцатилетних остался я один, так как мой одногодок не смог осилить напряженную, но очень интересную учебную программу.

Но недолго и я радовался. Где-то в ноябре меня пригласили в учебную часть школы и сказали, что приняли меня на учебу ПО ОШИБКЕ. Надо было принимать только тех ребят, которым на период поступления было уже 19 лет и которые могли принимать воинскую присягу. В то время призывной возраст для срочной службы в армии был 19 лет. Мне объявили, что я должен покинуть школу. На это я сказал, что получается, приглашением в ВШ КГБ мне разбили все мои жизненные планы, в частности, поступление в авиационный институт. Офицер ответил, что решение о моем отчислении еще не окончательное, но он все-таки был обязан меня предупредить. Месяц спустя меня обрадовали — можешь спокойно продолжать учебу. Вот так. Не все было гладко.

Получить признание в коллективе, когда все старше тебя, непросто. Мне помогло решить эту проблему то, что к началу учёбы в Высшей школе я уже неплохо разбирался в английском языке и умел стрелять из пистолета лучше многих ребят, прошедших службу в армии. У меня был опыт стрельбы даже из экзотической трёхлинейной винтовки Мосина образца 1891 года. Эти навыки я приобрёл в стрелковом клубе ДОСААФ, который с большим желанием посещал, как отмечалось, будучи ещё школьником. Поэтому на первых же занятиях по огневой подготовке в стрельбе из незнакомого мне пистолета Макарова все мои пули кучно пробивали мишень ближе к её центру к большому удивлению моих старших товарищей и особенно преподавателя майора Фёдора Степановича Быстрякова.

Фёдор Степанович, талантливейший педагог, виртуозно владевший многими типами оружия, остроумный рассказчик, ветеран Великой Отечественной войны (тогда ему было на вид не более сорока лет), отнёсся ко мне по-отечески, всегда подбадривал меня, ставил в пример тем, кто не спешил приобретать необходимые навыки в стрельбе. Фёдор Степанович хорошо меня запомнил. Когда он уже работал на созданных в 1969 году при ВШ КГБ курсах КУОС (подготовка командиров групп спецназа КГБ), а я служил в одном из отделов КГБ, я получил от него привет через работника нашего отдела, обучавшегося на курсах. Я ему ответил тем же способом. И это было несколько раз, так как курсы прошли несколько наших сотрудников.

Многие выпускники курсов КУОС участвовали, начиная со знаменитого штурма дворца “Тадж-Бек” в Кабуле, в серьёзных операциях за рубежом в составе спецотрядов “Зенит” и “Каскад”, а также прославленной группы специального назначения КГБ СССР “Вымпел”. И роль Фёдора Степановича Быстрякова и многих других преподавателей в подготовке кадров для этих подразделений спецназа огромна.

Вообще, в головном вузе КГБ СССР работало много уникальных преподавателей. Среди них Лидия Артемьевна Моджорян, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный деятель науки РФ. Она вела преподавательскую деятельность не только в Высшей школе КГБ на кафедре международного права, но и в МГИМО и в Дипломатической академии МИД СССР. В число ее научных работ входят монографии и книги: "Правовое положение дипломатического корпуса", "Геополитика на службе военных авантюр" и многие другие.

Запомнился и другой преподаватель той же кафедры — Ганюшкин Борис Владимирович, тоже доктор юридических наук, профессор, Заслуженный деятель науки РФ. Опубликовал монографии "Нейтралитет и неприсоединение", "Дипломатическое право международных организаций" и некоторые другие. Оба профессора обладали феноменальной эрудицией и имели огромный авторитет у слушателей. Поэтому мне было особенно приятно услышать в свой адрес высшую оценку из их уст на госэкзамене по дисциплине "Международное право". Отмечу — изучению этого предмета в Высшей школе КГБ придавалось особое значение, так как с 1954 года главные усилия в деятельности КГБ, как я уже подчеркивал, были обращены против внешних угроз. Хорошие знания по международному праву были обязательны для всех работников госбезопасности.

Конечно, нельзя забыть такого преподавателя как Исхак Абдулович Ахмеров. Это выдающийся разведчик-нелегал, который в предвоенные и военные годы сыграл исключительную роль в обеспечении высшего советского руководства информацией стратегического характера. Огромен вклад Ахмерова в разведывательную операцию "Снег", санкционированную Сталиным, в результате проведения которой были созданы дополнительные благоприятные условия для разгрома гитлеровской Германии в Великой Отечественной войне.

В этом же ряду блистательных педагогов ВШ КГБ замечательный организатор обучения греческому языку в Советском Союзе Марина Львовна Рытова. Она была прекрасным переводчиком английского и греческого языков, услугами которой пользовались первые лица государства Хрущев, Брежнев, Горбачев, Ельцин. Кроме того Марина Львовна проявила себя как активный общественный деятель, много сделавший для развития связей СССР (а затем России) с Грецией и Кипром.