Борис Смирнов - КГБ, каким я знал его изнутри. Некоторые штрихи

• Название: КГБ, каким я знал его изнутри. Некоторые штрихи
• Автор: Борис Смирнов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016

Автор книги «КГБ, каким я знал его изнутри. Некоторые штрихи» почти 28 лет находился на службе в Комитете госбезопасности СССР. Учился в Высшей школе КГБ у разведчика-нелегала Исхака Ахмерова — наставника аса советской разведки Рудольфа Абеля перед выездом его на работу в США. Во период службы в органах безопасности автор занимался разведкой и контрразведкой против спецслужб ряда стран Запада. Владеет иностранными языками. В конце службы обучался аналитическому делу. В числе его учителей в этом вопросе был главный аналитик КГБ генерал Пипия Георгий Владимирович, известный тем, что по личному поручению Андропова консультировал режиссера Лиознову при съемках популярнейшего художественного фильма «Семнадцать мгновений весны». В книге автор рассказывает о работе своей и коллег, о выдающихся советских разведчиках, делится воспоминаниями об уникальных учителях Высшей школы, о знаменитостях, которых видел, слышал, а с отдельными и беседовал.

---

Успешной учебе помогала непринужденная, по-домашнему теплая обстановка, в которой мы занимались. Наш класс представлял из себя крохотную комнату бывшего общежития, в которой сохранилась даже кухонная плита и раковина с краном холодной воды. В аналогичных классах учились студенты и других языковых групп. В нашей комнатушке помещались только четыре письменных стола и учебная доска на стене. Поэтому Исхак Абдулович во время урока всегда был рядом и доступен каждому студенту.

Учитель много рассказывал о тех или иных событиях, имевших место в Америке, увязывая их с темой урока. Но сам он почти никогда не был героем этих рассказов. Обычно Исхак Абдулович говорил, что это произошло с его товарищем либо случайным знакомым, или вообще с посторонним человеком. Мы же понимали, что знакомым был не кто иной, как он сам. Но мы, следуя просьбе начальства, никогда не задавали ему прямых вопросов о его пребывании в США. Мы даже не знали, в какие годы учитель работал в Америке.

К тому времени, когда Исхак Абдулович начал вести у нас занятия, из американской тюрьмы в обмен на летчика-шпиона спецслужб США Пауэрса 10 февраля 1962 года был освобожден советский разведчик-нелегал Рудольф Абель. О нем сразу стали говорить как о суперразведчике. Нам тогда было невдомек, что занимаясь английским у Ахмерова, мы ежедневно общались с таким же асом нашей разведки, каким был Абель. Больше того, согласно статье С.Червонной, А.Судоплатова, В.Воронова "Рудольф Абель. Легенда холодной войны" (2003 г.) наш преподаватель Исхак Абдулович Ахмеров являлся наставником Рудольфа Абеля перед его выездом на нелегальную работу в США в ноябре 1948 года. В указанной статье сообщается:

"Вильяму Фишеру (настоящие имя и фамилия Абеля. — С.Б.) повезло с наставником. Многолетний нелегальный резидент внешней разведки в США Исхак Ахмеров посвятил коллегу во все тонкости предвоенной и военной работы в Америке и "ввел в курс" законсервированного им осенью 1945 года оперативного "задела" будущей работы. Ахмеров передавал свой опыт и контакты в надежные руки. Для ветерана внешней разведки генерал-лейтенанта Виталия Павлова — в 40-е г.г. капитана госбезопасности — Вильям Фишер "был настоящим образцом нелегала, разумеется, после Василия Зарубина и Исхака Ахмерова" (с ними ему довелось работать на американском направлении)".

В одном из интервью В.Г.Павлов даже назвал Ахмерова разведчиком номер один ХХ-го века, наиболее успешно действовавшим в годы второй мировой войны в США.

Мы этого не знали о нашем учителе, а Исхак Абдулович не давал нам ни малейшего повода думать о нем как о суперразведчике, каковым он являлся на самом деле. Он вел себя очень скромно и тихо. Насколько помню, о себе он говорил только по одной теме — об учебе в Институте красной профессуры. В свою очередь задавал вопросы о нашей студенческой жизни и сравнивал ее с ситуацией в среде студентов 20-х годов.

Я, конечно, сосредоточил свое внимание на самом языке и, в первую очередь, на произношении английских звуков, на ударениях в словах, на интонациях в предложениях, на лексике. Старался подметить в американском варианте произношения Исхака Абдуловича все мельчайшие особенности и использовать их в своей речи. Чувствовалось, что Исхаку Абдуловичу нравилось наше желание учить иностранный язык по-настоящему.

Помню, как он упорно добивался того, чтобы я правильно, по-американски, произносил так называемый четвертый гласный звук, который имеется, например, в таких английских словах как: a cat (кошка), a man (мужчина), bad (плохой), black (черный). Исхак Абдулович настойчиво просил при произнесении этого трудного для русских звука энергичнее опускать челюсть, слегка растягивать губы, кончиком языка упереться в десны. Он показывал, как это надо сделать. Большое внимание Исхак Абдулович уделял работе над согласными звуками, произносимыми с придыханием. Учил он нас всем тонкостям американской речи так же любовно, с волнением, как родители учат говорить первые слова малышей. Мы для Исхака Абдуловича действительно были детьми, точнее, внуками. И он радовался нашим успехам очень непосредственно, как ребенок.

Мне тогда было двадцать лет. Моим товарищам по 23–25. Я очень много занимался языком самостоятельно. Часто до полуночи засиживался за учебниками и английскими книгами. Естественно, на уроках Исхака Абдуловича я преуспевал, и ему не требовалось тратить на меня много времени, хотя он старался уделять всем равное внимание. Мне же порой казалось, что ему были привлекательнее долгие и серьезные разговоры с моими старшими товарищами. Я в душе даже обижался на него. Думал, что он смотрит на меня, как на школьника, с которым можно позаниматься когда-нибудь потом. Конечно, я ошибался. Оценки по английскому у меня все годы были неизменные — пятерки.

Уроки английского языка, уроки жизни, которые преподал нам разведчик-нелегал Исхак Абдулович Ахмеров, не были напрасными. То, чему он научил нас, подчас решало в практической работе исход дела.

Еще несколько слов о нашем общении с Исхаком Абдуловичем. Он никогда нас не ругал, не повышал голоса. Но чувствовалось, что он переживал, когда у студентов что-то долго не получалось. Однако он всегда сдерживал свои эмоции. Произошел все же случай, когда Исхак Абдулович не сдержался. Отмечалась 18-я годовщина Дня Победы над Германией в Великой Отечественной войне. В большом зале Высшей школы собрались студенты, преподаватели, руководство. Выступали ветераны. Пригласили высказаться и наших славных разведчиков Исхака Абдуловича Ахмерова и Василия Михайловича Зарубина. Первым выступил генерал Зарубин. Затем взял слово Исхак Абдулович. Оба говорили о вкладе советских разведчиков в дело разгрома немецких оккупантов. Говорили страстно, но общими фразами. Исхак Абдулович в тот момент неожиданно для нас показал себя очень эмоциональным. Он говорил необычно громко и торопливо. Потом начал немного путаться в мыслях. Наконец, сорвался и… зарыдал. Правда, быстро взял себя в руки. Это не были слезы радости по случаю праздника Дня Победы. Это было что-то другое… Он хотел сообщить слушателям о чем-то важном, и не смог, НЕ ИМЕЛ ПРАВА… Но об этом выскажусь в заключительной главе, посвященной работе Ахмерова за рубежом. Разведчикам долго аплодировали.

По окончании третьего курса мы попрощались с Исхаком Абдуловичем, ушли на каникулы, а затем уехали на стажировку. Когда вернулись, он в Высшей школе уже не работал. Мы, студенты, благодарные ему за все, чему он нас научил, были очень опечалены его уходом из школы… Только постепенно я стал узнавать о масштабе воистину героических дел, которые совершил Исхак Абдулович как разведчик-нелегал…

Глава 7 Марина Рытова. Переводила генсекам и президентам

«Вся гордость учителя в учениках, в росте посеянных им семян».

(Менделеев Д.И.)

Увлёкшись английским, испанским и французским языками, я не предполагал, что предметом моего глубокого интереса будет и греческий. А началось всё в феврале 1966 года. Тогда Высшая школа Комитета государственной безопасности СССР спешно организовала годичные курсы по изучению этого редкого языка. Моя кандидатура для учебы на курсах определилась не сразу, а только после того, как несколько коллег поочерёдно отказались от курсов, посчитав, что не смогут что-то выучить за короткий срок. Я, напротив, очень обрадовался появившейся возможности расширить свои знания в языках. Год учить только язык (да какой!) — это ли не мечта полиглота? А я уже относил себя к таковым.

Нужных специалистов по греческому языку в Высшей школе не оказалось, но её руководству удалось найти в другом вузе лучшего в этой сфере профессионала. Для работы на курсах временно, на двенадцать месяцев, из института международных отношений была приглашена Марина Львовна Рытова, опытный педагог и прекрасный переводчик. О ней, славной подвижнице в деле преподавания греческого языка, о её незабываемых уроках и будет моё повествование в этой и следующей главе.

В том далёком 1966 году эта удивительная женщина ещё не имела громкого имени, не удостоилась почётных званий и больших наград. Но, будучи великолепным переводчиком, Марина Львовна уже тогда успела плодотворно поработать с рядом высокопоставленных советских и иностранных чиновников, деятелей культуры и православной церкви. В их числе были крупные фигуры второй половины двадцатого века: Никита Хрущёв, Анастас Микоян, патриарх Московский и всея Руси Алексий I, президент Кипра архиепископ Макариос и греческий композитор Микис Теодоракис. Со стороны каждого из них она ощутила самое доброе к себе отношение и уважение к её непростому труду. Вот что сказала Марина Львовна, например, в интервью корреспонденту газеты “Вестник Кипра” М.Николайчевой: “ Я горжусь тем, что была личным переводчиком архиепископа Макариоса. Он ко мне очень тепло относился, я много раз с ним встречалась, была у него в гостях в Президентском дворце. Всегда поражалась его удивительной глубокой проницательности и необыкновенному чувству юмора “.