Пьер Буало - Современный французский детективный роман

• Название: Современный французский детективный роман
• Автор: Пьер Буало
• Издательство: Правда
• Жанр: Детектив
• Год: 1989

Сборник составили произведения, которые являются характерными для сложившегося во Франции в 50–60-е годы оригинального особого типа детективного романа, где слились в единое органичное целое увлекательное, острое детективное повествование с углубленным психологическим анализом внутреннего состояния личности, оказавшейся в опасности, в экстремальной ситуации «Та, которой не стало» П. Буало и Т. Нарсежака, «Увидеть Лондон и умереть» П. Александра и М. Ролана, «Убийце — Гонкуровская премия» П. Гамарра, «Мегрэ колеблется» и «Мегрэ и одинокий человек» Ж. Сименона.

---

Говорила та из собеседниц, что помоложе.

— Вероятно, вас интересует тот же вопрос?

— Да.

— Вы не единственная, кто обратился ко мне с ним.

— А-а…

— Мне звонила еще одна женщина и спрашивала в точности то же, что вы.

— И что вы ей ответили?

— Я скажу это вам только при личной встрече или если вы назоветесь и укажете ваш адрес.

— Мне бы не хотелось…

— Как угодно, дело ваше.

На этот раз Мегрэ сам бросил трубку, бормоча сквозь зубы:

— Вот ведь негодная!

Итак, кто такой этот Барин, известно троим: двум женщинам, справлявшимся по телефону насчет шрама, и, естественно, убийце.

Мегрэ встал, открыл дверь. Маленький, сухонький посетитель легко вскочил и пошел ему навстречу.

— Я уже беспокоился, вдруг вы меня не примете.

В его походке, разговоре, манере держаться было что-то странное, но что именно — Мегрэ не понимал.

— Меня зовут Эмиль Югон, живу на улице Лепик, в той же квартире, где жили мои родители, когда я родился.

— Садитесь.

— Мне, видите ли, ровным счетом восемьдесят пять лет.

Похоже, человечек немало гордится, что сумел дожить до таких лет и при этом сохранить вполне сносную форму.

— Я пришел сюда с Монмартра пешком. Каждый день хожу пешком часа два, не меньше.

Мегрэ понимал, что приступать к посетителю с вопросами бесполезно.

— У нас в квартале меня прозвали Полковник. Причем полковником я никогда не был, дослужился только до капитана. Когда началась война четырнадцатого года, я учился в унтер-офицерской школе… Всюду я побывал: и под Верденом, и на Шмен-де-Дам. Под Верденом ни царапины. Зато на Шмен-де-Дам осколком снаряда меня ранило в ногу, вот, по сей день хромаю. А во время второй мировой у меня уже возраст вышел, так что обошлось без меня.

Чувствовалось, что он весьма собой доволен. Комиссар призвал на помощь терпение и мечтал лишь, чтобы Полковнику не взбрело в голову посвятить его во все подробности своей биографии.

Но вместо этого посетитель неожиданно спросил:

— Вы установили его личность?

— Нет еще.

— Может, я и ошибаюсь, но, по-моему, его звали Марсель Вивьен, и я очень удивился бы, если бы это оказался не он.

— Вы были знакомы с убитым?

— У него была мастерская тут же в нашем дворе, напротив моих окон. Куда бы я ни шел, обязательно заглядывал к нему поздороваться.

— Когда это было?

— Почти сразу после второй мировой, в сорок пятом.

— Сколько лет было тогда убитому?

— Около тридцати пяти. Высокий такой был, крепкий парень, лицо умное, открытое…

— Чем он занимался?

— Он был столяром-краснодеревщиком. И посещал курсы прикладного искусства. Занимался главным образом реставрацией старинной мебели. Я у него великолепные вещицы видел, сплошь инкрустация.

— Он жил в том же доме, что и вы?

— Нет. У него там была только мастерская, вся застекленная. Приходил утром, вечером уходил.

— И он действительно был похож на фотографии, которые вы видели в газетах?

— Я совершенно в этом убежден, хотя тогда он не носил ни усов, ни бороды.

— А вы не знаете, был он женат?

— Как не знать! Иногда в конце дня за ним заходила жена, на вид его ровесница. И дочка у него была, лет семи-восьми. Она часто забегала после школы поцеловать отца.

— Когда вы потеряли его из виду?

— Не то в конце сорок пятого, не то в начале сорок тертого. В одно прекрасное утро он не пришел в мастерскую, и назавтра не пришел, вообще больше не показывался. Сперва я подумал — болеет. Потом появилась его жена, у нее был ключ. Она прошла в мастерскую и возилась там очень долго, видать, вещи разбирала.

— А после того вы ее видели?

— Да она и сейчас живет в нашем квартале, часто бывает на улице Лепик, покупает овощи с тележек. Несколько лет кряду я встречал на улицах и дочку. Она выросла и теперь уже, наверно, замужем.

— А что сталось с мебелью, которая была в мастерской?

— Все забрал владелец мебельной лавки. А мастерскую занял слесарь.

Мегрэ выложил перед посетителем снимки человека, убитого в тупике Вье-Фур. Полковник внимательно их рассмотрел.

— Остаюсь при своем мнении. Я почти уверен, что это он. Знаете, я давно на пенсии. Летом усядусь на скамейке где-нибудь в сквере или на террасе и разглядываю прохожих. Пытаюсь угадать, кем они работают, как живут. А это развивает наблюдательность.

— Скажите, на вашей памяти с этим человеком не происходило никаких несчастных случаев?

— У него не было машины.

— Несчастные случаи бывают разные. У него не было ранений черепа?

Полковник хлопнул себя по лбу.

— Конечно! Помню, лето было в разгаре. Жара, как вот сейчас. Он возился во дворе с каким-то стулом, у которого не хватало ножки. Я выглянул из окна и вижу: ему на голову валится горшок с геранью. Мадемуазель Бланш с четвертого этажа, поливая цветы, нечаянно столкнула этот горшок вниз. Вивьен отказался ехать в больницу или к доктору. Сам продезинфицировал себе рану и пошел в аптеку. Там ему сделали перевязку.

— Шрам остался заметный?

— Нет, волосы у молодого человека были густые, длинные и такие пышные, что совершенно закрывали пораненное место.

— И больше ничего не помните? Никогда с тех пор не встречали этого человека в вашем квартале?

— Никогда.

— А его жена и дочь остались жить там же? Выходит, он переехал без них?

— Выходит, что так.

— Скажите, он не пил?

— Ручаюсь, нет. Каждое утро около десяти на несколько минут запирал мастерскую и шел в соседнее бистро попить кофе.

— Нет ли у вас в доме жильцов, которые вселились еще до сорок пятого года?

— Дайте подумать… Привратница… Да, привратница та же. Муж ее умер — он был полицейский. Она совсем постарела… Мадемуазель Бланш, о которой я вам рассказывал, та еще жива, но прикована к креслу и, кажется, совсем из ума выжила. А на других этажах?.. Семья Трабюше с четвертого. Сам Трабюше служил в налоговом управлении, теперь, конечно, тоже на пенсии. Все постарели, что поделаешь.

— Вы полагаете, Трабюше могли бы узнать Марселя Вивьена?

— Может, и могли бы, да только окна у них выходят на улицу, и они меньше моего знали, что делается во дворе.

— Благодарю вас, что обратились к нам, господин Югон. Полагаю, что ваши показания чрезвычайно помогут следствию. Сейчас инспектор проводит вас в другой кабинет, и там я очень прошу вас повторить в точности все, что вы мне рассказали.

— Меня вызовут на суд свидетелем?

Старичок явно был в восторге.

— Не торопите события: сперва нам надо задержать убийцу и окончательно установить личность убитого.

Мегрэ распахнул дверь в комнату инспекторов и остановил выбор на Лурти: он быстрее всех печатает на машинке.

Комиссар объяснил Лурти, что от него требуется, тот взял Полковника на себя.

Похоже, конец нити у них в руках. Перед тем как отправиться на улицу Лепик, Мегрэ решил дождаться фотографий. Он знал — Местраль работает быстро. Чтобы унять нетерпение, комиссар принялся разбирать почту.

В половине одиннадцатого перед ним вырос фотограф с пачкой готовых снимков в руках.

— Вам не кажется, что теперь он выглядит помоложе?

— Пожалуй. Впрочем, похоже, он был не так уж и стар. Эксперт дает ему лет пятьдесят пять, не больше. По сколько отпечатков вы сделали?

— Каждая поза в пяти экземплярах, если, конечно, слово «поза» применимо к покойнику. Кстати, на этого вашего парикмахера так подействовала обстановка, что он, по-моему, чуть не грохнулся в обморок.

— Благодарю. Изготовьте мне еще отпечатки: они понадобятся всем газетам.

Мегрэ сунул в карман по два экземпляра каждого снимка, еще одну фотографию протянул Коко — самому настырному фотографу в Париже.

— Держите. Часть работы за вас уже сделали. Здесь наш неизвестный снят после того, как ему сбрили бороду и усы. Пускай ваше агентство распечатает фотографии и разошлет их в любые газеты по своему усмотрению.

Два снимка Мегрэ дал Ледюку, одному из самых молодых инспекторов.

— Отнесите в две наиболее популярные вечерние газеты. Поспешите: они выходят из типографии вскоре после обеда. Помните: снимки отдавать только в собственные руки главному редактору или секретарю редакции.

Затем Мегрэ проследовал в самый конец коридора и заглянул в кабинет, где Лурти отстукивал на машинке показания Полковника. Старичок снова вскочил.

— Не вставайте, прошу вас. Я хотел только показать вам вот это.

Он протянул Полковнику новые фотографии. Едва скользнув по ним взглядом, отставной вояка расплылся в улыбке.

— Это он. Теперь-то я уверен, что не обознался. Постарел, конечно, но это Вивьен и никто другой.

Комиссар кивнул Лурти, чтобы тот продолжал, и вернулся в комнату инспекторов.