Сергей Минцлов - Клад

• Название: Клад
• Автор: Сергей Минцлов
• Издательство: Salamandra P.V.V.
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2016

В серии «Polaris» продолжается издание произведений выдающегося библиофила и библиографа, занимательного рассказчика и одаренного прозаика, журналиста и путешественника, археолога и коллекционера С. Р. Минцлова (1870–1933). В новом выпуске серии — приключенческая повесть «Клад».

---

Юра забрал удочки и спустился к реке. Солнце близилось к закату, когда Александр молча выкинул свою лопату из ямы и, усталый и перепачканный, вылез на поверхность. За ним последовал и Степка.

Роман подошел к яме и заглянул в нее. На глубине приблизительно двух с половиной аршин, на дне ямы лежал в глине круглый булыжник.

Глава IV

Начинало смеркаться, когда над краем горы показались длинные удилища и затем голова Юры. Он возвращался торжествующий: в руке он держал связку с висевшими рыбами; между ними темнели и бились два громадных окуня.

Роман и Степка не потеряли времени в свою очередь: чтобы сделать костер незаметным, они расширили яму, устроили уступы, могшие служить лавками, натаскали веток, и на дне ямы весело запылал огонь.

Александр не принимал никакого участия в их работе и только поглядывал на свои руки, натертые ладони которых покрылись волдырями. Степка устроил над огнем треножник из палок, повесил на него котелок с водой, и через какой-нибудь час путешественники усердно принялись уничтожать распространявшую аппетитный запах уху.

Сумрак висел кругом, когда, окончив ужин, Роман вылез на поверхность горы и огляделся. Ночь обещала быть безлунной. На темном небе мигали несколько звезд. Вершины деревьев смутно выделялись на нем зубцами. Тишина царила невозмутимая.

Роман подошел к обрыву над Вожей, и спустя немного, позвал Александра.

— Посмотри, Саша! — проговорил он, и какая-то особенная, мягкая нотка почудилась в его обыкновенно отрывистом голосе, — Точно море или бездна под ногами и кругом нас, черная, неведомая… Хорошо!

Александр огляделся, и жуткое чувство охватило его. Действительно, ночь казалась зиявшей со всех сторон черной бездной. Юра не говорил ни слова и жался к Роману.

То была первая ночь, проводимая ими под открытым небом.

Скоро все стали устраиваться на ночлег. Юра и Александр, так протестовавшие против шинелей, когда Роман настаивал на том, чтобы их взяли с собой, сползли в яму, укутались в них с головами и улеглись около костра. Роман и Степка расположились наверху, у края ямы; Кучум лег между ними, и немного спустя все, кроме Романа, уснули глубоким сном.

А Роман откинул с лица край шинели и долго глядел на начавшее вызвездиваться небо и вслушивался в чуткую тишину ночи.

Какой-то новый мир, сказочный, полный чудес, захватывающий дух, — открывался сердцу его.

Наконец и Романа повалил сон.

Пробудил его холод и какие-то странные звуки. Роман поднял голову и прислушался. Небо чуть-чуть серело; внизу над рекой и лугами висел густой туман. Звуки, пробудившие Романа, выходили словно из-под земли. Кучум лежал молча, плотно прижавшись к нему. Роман приподнялся больше и увидал, что на дне ямы, где спали Александр и Юра, сидит над угасшим костром какая-то бесформенная фигура; через минуту Роман разобрал, что перед ним Александр с шинелью, накинутой на голову. Он раскапывал золу и бранился.

— Что ты, Саша? — спросил Роман, свешивая голову с края ямы.

— Холод рассобачий! — проговорил Александр, щелкая зубами. — Издохнешь здесь, пока клад найдешь! Да еще костер погас. Хоть бы кто пошевелился ветку подбросить!

— Да ведь вы только вдвоем костром пользуетесь, — вы бы и подбрасывали дрова! — сказал Роман.

Тем не менее он встал, набрал поблизости сухих сучьев, сбросил их в яму, спустился сам в нее и вздул огонь. Александр завернулся в шинель и улегся чуть не в самый огонь. Роман погрел озябшие руки, вылез из ямы и, видя, что до рассвета еще далеко, лег тоже. Смутная тяжелая дрема овладела им; сквозь нее он чувствовал, что становится все холоднее, — откуда-то из-под шинели проходила холодная струя воздуха; он подоткнул под себя полы и уже засыпал, как вдруг почувствовал, что кто-то тащит с него шинель и лезет к нему. Роман открыли глаза и увидал, что Кучум силится забиться под бок к нему. Бедный пес дрожал от холода.

До рассвета было уже недалеко. Туман затянул всю долину Вожи. Кругом сквозь белесоватую пелену его ничего не было видно, медлительные волны его сходились, свивались в клубы, и туман тогда разрывался, на миг выступали, как острова, темные кущи вершин сосен и затем снова затягивалось все молочно-серой завесой.

Роман встал и сошел к костру; Юра и Александр сидели там же. Спал только Степка — сладко и непробудно. Платья на всех отсырели. Лица у Юры и Саши были невыспавшиеся, измятые. Александр пожаловался на тяжесть в голове и шум в ушах. Юра стоически молчал. Роман, испытывавший то же, что и Александр, усмехнулся и ответил, что знает средство против этого ощущения.

— Какое именно? — ехидно спросил недовольный всем миром Александр. — Ручей этот мерзкий, около которого спать нельзя, засыпать, что ли?

— Нет. Выкупаться в нем! — ответил Роман. — Как рукой снимет!

— Это теперь-то? Я с ума не сошел, чтобы раздеваться, когда две шубы сверх шинели надевать надобно!

Роман подбросил еще веток в огонь, сходил за водой, разбудил по пути Степку и стал заваривать чай.

Выждав, когда первые полоски зари заалели на востоке, все, за исключением Александра, гурьбой отправились купаться в еще дымившейся, тускло-темной Воже.

Юра шел впереди; весь дрожа, первый сбросил он с себя платье и белье и с визгом прыгнул в воду.

Степка проделал то же с радостным гоготом. Вода была так тепла, что не хотелось выходить из нее; все старались погрузиться в нее насколько возможно глубже. Наконец, купальщики вышли, быстро оделись и бегом помчались обратно.

Слова Романа оправдались, — головная боль, следствие отсутствия подушек, непривычки к свежему воздуху и раннему вставанью, — исчезла бесследно. Оживленные, собрались все у костра и принялись за чай. Юра наскоро выпил стакан, захватил кусок хлеба и с удочками в руках побежал опять к реке. Взошедшее солнце обогрело всех и немного рассеяло недовольное настроение духа Александра.

Продолжать разведки на том же месте не стоило, поэтому решили двинуться дальше и исследовать на пути все сколько-нибудь заслуживавшие внимания холмы и возвышенности.

Позвали Юру, успевшего выловить еще нескольких окуней; собрали кладь и, высмотрев с горы защищенный кустарниками путь, тронулись на новые поиски. Весь день прошел в передвижениях, ощупываньях почвы и раскопках; результат получился прежний — только усталость и волдыри на руках. Александр, как наиболее изнеженный, к полдню уже начал падать духом. Роман, насколько мог, поддерживал в брате угасавшую бодрость и с этой целью все земляные работы производил сам со Степкой.

Раза три попадались им навстречу крестьяне. Кладоискатели наши так стремительно бросались тогда врассыпную в кусты, что возбудили даже в одном из встречных подозрение; крестьянин этот долго всматривался в заросль, в которой исчезли несколько не давших даже рассмотреть себя фигур; но так как он был один, то обыскать кусты не решился и пошел дальше, поминутно оглядываясь назад.

Тщательно обойдя стороной две-три деревни, истомленные переходами, работами и зноем, путешественники достигли к вечеру березовой поросли, тянувшейся на несколько верст, и решили заночевать в ней. Роман отыскал полянку, защищенную со всех сторон молодым березняком; неподалеку журчал в траве ручеек.

Маленький отряд устроил костер и расположился на отдых. При разборе провизии в хлебе неожиданно оказался недостаток; огромный хлеб незаметно вышел меньше, чем в два дня! Пополнить запас было необходимо. Последнее село — Луговое, которое миновали путешественники, лежало недалеко, верстах в двух-трех левее от них. Юра вызвался сбегать в него за хлебом, но общим советом решено было послать Степку, так как появление крестьянского парня меньше привлекло бы внимание, чем появление какого-нибудь из троих братьев.

Перед уходом Роман дал Степке подробные инструкции, что говорить, если к нему обратятся с расспросами, откуда и зачем пришел он. Для этого Роман отыскал по карте название одного из отдаленнейших селений, велел его затвердить Степке и отвечать, что он оттуда, а идет на богомолье в монастырь Иоанна Богослова. Степка забрал свою дубину, закинул за спину мешок и, сопровождаемый Юрой, непременно желавшим притаиться у околицы и ждать его возвращения, зашагал по траве. Юра, с луком и стрелами в руке, бежал впереди. Кусты закрыли их обоих.

Прошел в ожидании их чае, прошел другой, стало смеркаться, но ни Степка, ни Юра не показывались. Оставшиеся братья начали беспокоиться. Роман пошел посмотреть, не приближаются ли они. Но низкие, по колено, кусты, начинавшиеся шагах в двухстах от густой и высокой заросли, где находился бивак и тянувшиеся далеко по лугам, — были пустынны.

Наконец, Роман услыхал голоса, затем различил и Юру со Степкой; Степка шел, нагруженный хлебом и яйцами; в руках Юра держал какую-то птицу. Роман пошел навстречу им. Оживленно болтая, все добрались до костра, уселись, и Юра со Степкой начали свое повествование.