Джулия Грегсон - Жасминовые ночи

• Название: Жасминовые ночи
• Автор: Джулия Грегсон
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-78891-0

Ах, какие красивые ночи в Каире! Ночное небо усыпано золотыми звездами, тонкий аромат жасмина, словно дурман, наполняет улицы, а где-то вдалеке едва слышно, как красавица Саба напевает мотив арабской песни своему возлюбленному. Только Саба знает, что эта ночь может стать для нее последней… Ведь именно ей, солистке военного оркестра, предстоит выполнить задание, которое повлияет на исход Второй мировой войны. Вот только хватит ли смелости, чтобы пойти на огромный риск?

---

На языке Арлетты эти слова означали шикарное платье, полный макияж, духи «Шалимар» – с ног до головы и походку как у модели на подиуме.

– Не переживайте, подруги, – добавила она. – Наслаждайтесь жизнью, пока есть возможность. Скоро мы уедем в пустыню и будем вздыхать, вспоминая эти дни.

На следующее утро они обнаружили под дверью квартиры письмо от Макса Бэгли. В нем говорилось, что им нужно поехать на улицу Шария Мааруф в отдел реквизита и гардероба и выбрать платья для вечера. Им надо выглядеть как можно гламурнее.

– Для нас это сказочный шанс. – Арлетта выхватила письмо из рук Сабы. – Я знаю человека, который решает участь всех талантов в «Мене». Это Зафер Озан! Он абсолютно замечательный и очень-очень богатый. Ты можешь не беспокоиться за свое будущее, если он обратит на тебя внимание.

– Откуда ты его знаешь? – Янина подозрительно сощурилась.

– У нас был бурный роман, – ответила Арлетта, не упускавшая случая подразнить Янину. – Он был божественно щедрым. От него пахло сандалом. Мы ездили в пустыню, в его шатер. Как-то он подарил мне бриллиантовое колье за миллион фунтов, – добавила она, обращаясь к Сабе.

– Ох, не слушай ее. – Янина устало прикрыла веки. – Она просто шутит, вот и все.

Мадам Элоиза, строгая и элегантная особа лет сорока, встретила их в дверях отдела реквизита, расположенного в трех кварталах от Нила в подслеповатом и ветхом строении. Когда-то она была манекенщицей у Жана Пату[58], знаменитого парижского модельера.

Ее внушительный рост и скульптурное совершенство шиньона поначалу казались пугающими, но потом ее лицо озарила теплая улыбка. Мадам Элоиза провела девушек через комнату, где стояли ряды вешалок с одеждой, а по стенам тянулись аккуратные полки с париками и коробками.

– Ах, как приятно, – сказала она. – Три красивые девушки. Мне надо подумать.

В дальнем конце комнаты она остановилась возле большого, в пол, зеркала и впала в легкий транс.

– Платья. – Она постукивала пальцем по зубам и бесстрастно глядела на артисток. Доска рядом с ней была заполнена таинственными записями: «Десять париков, Тобрук, свернутый задник и переносной генератор Исмаилия. Десять таитянских юбок, номер 32. «На цыпочках», пять розовых шляп».

Саба стояла в душной комнате, и ее била легкая дрожь. Она слушала рокот пролетавшего самолета, смотрела, как сливаются и отделяются в зеркалах три их отражения цвета хаки и думала о том, что волею судьбы попала в безумный-безумный мир. Три девушки ищут красивые платья, в то время как в Каир, по слухам, вот-вот войдут танки Роммеля или город разбомбит до руин немецкая авиация. Фернес уже обещал, что они скоро уедут из этого города с его неоновыми огнями, ночными клубами и дорогими магазинами. Их вынут из сказочного города и забросят в пустыню, словно конфетки в яркой обертке.

– Вот ты. – Мадам обратила свой взор на Сабу и снова постучала яркими ногтями по зубам. – Темные волосы, оливковая кожа, – бормотала она. – Держи! – Она метнулась к вешалкам, сняла белый чехол для одежды. – Фантастическое платье, сшито из божественной ткани. Я скопировала старый дизайн от Эльзы Скиапарелли, и это… – Она скромно потупилась. – Ну, увидишь сама.

Она извлекла платье на свет.

– О-ох! – Они ахнули, будто дети. В струях воздуха, которые текли от вентилятора, ткань затрепетала точно бабочка; лиф был расшит серебряными нитями, такими тонкими, что они походили на паутинку… Тут рокот самолета усилился до невыносимого грохота, и все поморщились.

– Нечестно, это нечестно. – Арлетта в шутку толкнула Сабу. – Я хочу надеть это платье. По старшинству.

– Его брали в турне «Шехерезады». – Мадам приложила платье к Сабе. – Я сшила его из шали, принадлежавшей дочери магараджи. Между прочим, в лифе чистое серебро. Какая у тебя талия?

– Двадцать четыре дюйма[59].

– Превосходно, надень. Только сначала вымой, пожалуйста, руки. – Она ткнула пальцем в угол комнаты, на таз и кусок мыла.

Саба стянула с себя пропылившуюся форму, оторвав от потной спины блузку. Из окна веял легкий ветерок с запахом бензина.

– Так. – Мадам побрызгала ее духами из флакона с кисточкой. Потом над головой Сабы зашелестело платье. – Встань сюда, перед зеркалом. Держи. – Мадам застегнула на ее талии нежный серебряный поясок. – Опусти волосы. – Она заправила волосы Сабы за уши.

– Теперь смотри. – Она порылась в комоде, достала маленькую бриллиантовую брошь и приколола ее на лиф платья. – Больше никаких украшений, – приказала она. – Волосы волной, брошь и платье – ça suffit[60].

– Боже мой. – Широкий солнечный луч упал на Сабу, и она замерла, пораженная. Платье волшебным образом превратило ее в сказочную принцессу; на ее глаза навернулись слезы – она представила себе, что рядом с ней стояла мама, такая поклонница роскоши.

Но потом ей на ум пришла другая мама, недобро прищуренная, с сигаретой в зубах. Однажды они страшно поскандалили, когда Саба отказалась надеть жуткое платье, которое мать сшила на машинке. Сколько тогда было криков и ругани! Саба оглушительно хлопнула дверью, взбежала к себе и бросилась на постель, а мама с сарказмом кричала ей снизу: «Ох, какая капризная! Ничем ей не угодишь! Ничем!»

Постепенно Сабе стало ясно, что некоторые платья, сшитые матерью, не соответствовали тем стандартам, которые неуклонно повышались в последние годы. Так, у ее любимого красного платья в горошек, задуманного с таким апломбом, был неровный подол и наспех обшитая горловина. Хочешь – не хочешь, а все меняется. Как менялась мама в зависимости от того, был отец рядом или нет.

– Неужели я могу это надеть? – спросила она у мадам Элоизы.

– Конечно. Но если ты испортишь платье, придется его оплатить. – Они разговаривали, глядя друг на друга в зеркало, и было трудно понять, шутка это или нет. – Сколько тебе сейчас платят?

– Десять фунтов в неделю! – Сабе до сих пор не верилось в такую удачу. – Четыре фунта за хор, стандартная плата для всех артистов. А вам? – не удержалась она. – Если честно?

– Тебя это не касается. – Мадам сделала жест гейши, прячущейся за веером. – Недостаточно для того, чтобы остаться здесь, если война слишком разгорится, а я слышала… Ой, неважно. – Она шутливо шлепнула себя по лицу. – Перейдем к делу. Арлетта, теперь твоя очередь. Выбери себе платье.

Арлетта уже разделась и стояла в нижнем белье персикового цвета, расчесывая волосы и наслаждаясь игрой света в золотых прядях. Когда мадам спросила, выбирала ли когда-либо Арлетта свой цвет, она ответила, небрежно пожав плечами, что пару раз это был цвет таитянского заката от Коти, но в остальном ей все равно.

Мадам сказала, что они просто роскошные девушки, и перешла на доверительный тон. У нее есть еще ателье по пошиву мужской военной формы; мужчины такие же капризные, как и женщины, – уж как они привередничают при примерке брюк или когда надо правильно разместить «яичницу» (кокарду) на плече старшего офицера. Она предложила им кофе с куском халвы и предупредила, чтобы они вели себя осторожнее с местными мужчинами. Они жадные до секса, хуже диких зверей. Она не станет сейчас пересказывать истории, которые слышала. Потом она пообещала сводить их на каирский базар, когда они вернутся из турне, и показать, где продаются лучшие шелка. А еще поинтересовалась, есть ли у них здесь бойфренды.

– Нас уже предупредили, чтобы мы не ходили в туземные кварталы, – перебила ее Янина. Она задумчиво сидела у окна, сложив руки на коленях.

– Ах, как скучно! – воскликнула мадам. – Непременно сходите туда, не пожалеете! Там много интересного. В Британии гораздо опаснее ходить мимо рабочих бараков. Вообще, мне нравятся египтяне, они такие занятные, такие умные – это я серьезно говорю, поверьте! Они создали пирамиды, замечательное искусство, первый телескоп, а мы смотрим на них как на… – она скривила уголки губ в шутливом неодобрении и махнула рукой, – как на цыган или папуасов. Как глупо!

– Хм-м. – Янину не убедили ее слова.

– Итак, – обратилась мадам к Арлетте, – для тебя я нашла нечто сенсационное. – Она вернулась с перекинутым через руку платьем, покрытым цехинами старинного золота.

– Ох, динь-динь! – воскликнула Арлетта, мигом надела его и взглянула на себя в зеркало. Чмокнула в щеку мадам и объявила, что чувствует себя русалкой. Кто бы мог подумать, что ей надо было приехать в Каир, чтобы найти приличное платье. И добавила с заискивающей улыбкой: – Можно я возьму его с собой в турне? Я буду его беречь.

Саба знала, что это неправда. Арлетта по вечерам стягивала с себя одежду и, к неодобрению Янины, так и оставляла ее на полу. Янина не раз возмущалась, почему Арлетта не может потратить лишние пять минут и повесить платье на вешалку.

Янина получила бледно-зеленое шифоновое платье и серебряные туфли, а вдобавок длинную нитку искусственного жемчуга, которую мадам завязала на ее груди элегантным узлом.