Кирилл Александрийский - Толкование на Евангелие от Иоанна. Том II

• Название: Толкование на Евангелие от Иоанна. Том II
• Автор: Кирилл Александрийский
• Издательство: Сибирская Благозвонница
• Жанр: Религия
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-91362-464-2

Святитель Кирилл Александрийский (375 — 444) — великий святой отец Православной Церкви, который прославился прежде всего догматическими достижениями в области христологии и опровержением ереси Нестория в 429–431 гг. Однако сфера его деятельности была намного шире, и он известен также и как глубокий экзегет Священного Писания. Среди новозаветных экзегетических произведений наиболее знаменито «Толкование на Евангелие от Иоанна», которое и предлагается читателю. Это произведение было написано, как предполагается, до 429 г. и содержит в себе 12 книг, в которых, помимо истолкования этого «тайнозрительного» Евангелиста и объяснения глубоких тайн Божественного Домостроительства спасения и Боговоплощения, святитель полемизирует с различными ересями.

Это толкование, являющееся шедевром древнецерковной святоотеческой экзегетики, было переведено на русский язык известным отечественным церковным ученым-библеистом, профессором Московской Духовной Академии Митрофаном Дмитриевичем Муретовым (1851 — 1917).

Издается по: Творения святого отца нашего Кирилла Александрийского / Пер. Митрофана Муретова. Сергиев Посад, 1909, 1912. (Творения святых Отцов в русском переводе, издаваемые при Московской Духовной Академии; т. 67/<69>, 68/<70>). Переизд.: Свт. Кирилл Александрийский. Творения. Кн. 3. М.: «Паломник», 2002. (Библиотека Отцов и Учителей Церкви).

---

Сия в притчах глаголах вам: грядет час, егда уже не в притчах возглаголю вам, но яве о Отце возвещу вам [339] (16, 25)

Притчей называет прикровенную и не очень ясную речь, затемненную некоторою столь тонкою неясностью, что слушатели, говорит, не совсем легко могут понимать. Так именно образуется то, что говорится в притчах. Итак, что Я высказал, говорит, Я изрек вам как бы еще в притчах и загадках, оставив до надлежащего и уже едва не имеющего наступить времени ясное откровение. Да, говорит, непременно придет час, то есть время, в которое ясно изложу вам относящееся к славе Отца и вложу разумение, превышающее ум человеческий. Но какое время сего, не сказал вполне ясно. Впрочем, мы должны думать, что Он указывает или то время, в которое мы обогатились познанием чрез Духа после оживления Христа из мертвых, когда Он даровал нам Его, — или же, быть может, на будущее и имеющее наступить после преобразования мира, когда неприкровенно и ясно узрим славу Бога, сообщающего нам о Себе яснейшее знание. Поэтому и Павел говорит, что пророчества упразднятся и знание прекратится, разумея не другое какое, кроме того, каким в настоящее время владеем (1 Кор. 13, 8–9 и 12). Ведь мы (теперь) видим чрез зеркало и знаем отчасти, как мы только что и говорили, — «когда же придет совершенное, что отчасти — упразднится» (1 Кор. 13, 10). Как и при каких условиях, если хочешь знать, скажу опять.

Как в темную ночь проявляется сияющая красота звезд, причем каждая испускает свой собственный свет, — однако ж с появлением солнечного блеска упраздняется как бы уже светящееся отчасти и, побеждаемое силою того (солнечного сияния), имеет свой блеск слабым и бездейственным; таким же самым, думаю, образом и ныне нам присущее знание престанет в то время и прекратится то, что отчасти, когда появится совершенный свет и сообщит нам полнейшее сияние благоведения. Тогда, как уже могущим с дерзновением вмещать, о Своем Отце Христос возвестит. Ведь ныне мы, по причине присущей нам слабости ума, едва приводимся к некоторому темному знанию, посредством тени и сравнений и различных иногда, воспринимаемых чрез предметы, образов и подобий с нами самими. Тогда же, не имея уже нужды ни в каком вообще образе, ни в загадках и притче, будем разумевать красоту Божественной природы Бога и Отца открытым как бы лицом и беспрепятственным умом, узрев славу Явившегося из Него, «ибо узрим Его, как Он есть», по слову Иоанна (1 Ин. 3, 2). Ныне ведь мы видели (Его) не во всецелой славе Божественной, по причине человечества (Его). С прошествием же времени Домостроения с плотью и совершением таинства ради нас и за нас, в собственной славе наконец и в славе Отца явится, ибо, будучи Богом по природе и потому единосущным Родителю, Он, без всякого сомнения, и в равном с Ним будет достоинстве, и воссияет наконец в славе Своей и Божественной.

В той день во имя Мое вопросите, и не глаголю вам, яко Аз умолю Отца о вас. Сам бо Отец любит вы, яко вы Мене возлюбисте и веровасте, яко Аз от Бога изидох [340] (16, 26–27)

Совершенно ничего не позволяет просить в молитве и обращении иначе, как только во имя Его. Однако ж обещает, что Отец весьма благосклонно будет подавать им просимое в молитвах, и без побуждений к тому от Сына как ходатая и посредника, но как бы сам собою идя к удостоению их чести и как бы нечто должное стараясь воздавать любящим Христа, именно высочайшее и крайнее благоволение. И никто, имеющий ум, да не думает опять или да не говорит по невежеству, что ученики или другие какие из святых отнюдь не будут нуждаться в посредничестве за себя Сына. Ведь все чрез Него от Отца в Духе, как скоро Он есть Ходатай, по слову Иоанна (1 Ин. 2, 1–2), не за одни только наши грехи, но и за весь мир. Показывая же благополезно и здесь опять, что весьма благоугодны Богу и Отцу честь и любовь к Явившемуся из Него, говорит это. Не понимая этого, несчастный народ Иудейский не боялся оскорблять Его несносною бранью и «искали убить», по написанному (Ин. 5, 18), за то, что Он преобразовывал ум верующих от подзаконной и грубой заповеди в духовность евангельской жизни. Ничего не зная, вернее же — изощряя на Нем свой нечестивый язык, несчастные говорили: если бы от Бога был Сей Человек, не разрушал бы субботу (Ин. 9, 16). Итак, весьма благосклонно, говорит, будет дано благоволение от Бога и Отца им, несомнительно уверовавшим в то, что именно исшел от Бога и Отца. Будет, говорит, как бы предвосхищать и предупреждать прошение Посредника и наполнять благословениями духовными ум имеющих правое обо Мне представление, а не как угодно было мыслить любителям буквы.

Выражение же: исшел Я от Отца, как мы должны думать, здесь опять означает или то, что Я родился и воссиял из сущности Его так, что Его исхождение должно быть и мыслиться как особое личное существование (ипостасное), однако ж во всем нераздельное, ибо в Сыне есть Отец, а в Отце в Свою очередь по природе Сын. Или слово исшел Я стоит вместо: Я стал подобным вам, очевидно человеком, облекшись в ваш образ и природу. Как бы местом каждого из бытий является собственная его природа, от которой оно исходит, переходя в другое нечто и став тем, чем не было. Но мы не станем, конечно, утверждать, что как скоро Единородный явился и действительно стал подобным нам человеком, то перестал быть Богом, «ибо вчера и сегодня Один и Тот же (Он) и вовеки» (Евр. 13, 8). Напротив, восприяв то, чем не был, с сохранением Своего, Он мыслится как бы исшедшим только в нашем умопредставлении. Можешь понимать выражение исшел Я от Отца, если хочешь, и другим образом. Удобопреклонные к одному только невежеству фарисеи, как я уже прежде сказал, думали, что Господь выступил подобно одному из лжепророков, не будучи послан от Бога, но по Своему намерению, как это было обычно тем, чтобы приходящим к ним проповедовать враждебное закону. Вот поэтому-то и решались не повиноваться, указывая на то, что соблюдение закона хотя и весьма любезно Богу и Отцу, однако ж разрушается Его догматами. Итак, они отвергали Христа как решившегося восставать против узаконений Его чрез Моисея, считая Его за это чуждым даже Бога. Но не так блаженные ученики. Они возлюбили Его, имея мысли выше иудейского неразумия, и уверовали истинно, что исшел от Бога, только что указанным нами образом. По этой-то причине они имеют любовь к себе у Отца, получая как бы в воздаяние равную благодать. Если же весьма любезны Богу и Отцу и очень приятны верующие, что Сын от Бога исшел, то, очевидно, возбуждают отвращение и поистине богоненавистны те, которые страдают противоположным с тем мнением. И если для любящих Сына Бог всегда вполне готов к тому, чтобы внимать им, то, очевидно, Он не примет молитвы тех, которые не таковы. И это, следовательно, было то, что сказано к ним голосом Исаии: «Когда руки станете простирать ко Мне, буду отвращать очи Мои от вас, и ежели будете умножать моление, не стану внимать вам, ибо руки ваши крови полны» (Ис. 1, 15).

Изыдох от Отца и приидох в мир: паки оставлю мир и иду ко Отцу [341] (16, 28)

Ясным и бесспорным доказательством того, что Господь не есть один из лжепророков и пришел к нам не с целью высказывать Свои мысли и говорить вопреки воле Отца, по невежественному и отвратительному подозрению иудеев, служит то, что Он снова восшел к Отцу и возвратился со властию туда, откуда знал Себя исшедшим. Да, так может сказать кто-либо, вооружаясь против невежеств иудеев, — не истинным, быть может, был Христос, по вашему, иудеи, мнению, но без соизволения Ему Бога и Отца Он принес наставление евангельской жизни, показывая уже недейственной и бесполезной для совершенства в благочестии законную заповедь. Вы обвиняете Его как нарушителя субботы и, если совершил какое чудо у вас, вы говорите с обычным нечестием, что и это Он творит «веельзевулом, начальником демонов» (Лк. 11, 15). Но как же в таком случае Он восшел на самое небо? Каким образом Отец принял на Свой престол, при открытии для Него вышних врат Ангелами, Того, Кто, по-вашему, восставал против Его догматов и сообщал учение, неугодное Всецарю всяческих? Неужели тайно вознесся? Разве не было много народа, к которому божественный и небесный Ангел сказал: «Мужи галилейские! Что стоите, смотря на небо? Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, таким же образом придет, каким вы видели Его идущим на небо» (Деян. 1, 11). Что же еще скажешь, иудей? Неужели не почтишь благопослушанием хотя бы даже и глас Ангела? Неужели не примешь во свидетели даже и многих зрителей? Хотя закон ясно говорит: «При устах двух или трех свидетелей состоится всякое дело» (Втор. 19, 15). Итак, к возвращающемуся со властию к Небесному Отцу подобает ли уже относить порицания в лжепророчестве, а не, напротив, не следует ли наконец нам, как бы из ясного доказательства дела, несомнительно веровать, что Он от Бога, очевидно — Отца, однако ж не другой (по сущности) сравнительно с Ним, Которого сам закон и пророки нам возвестили?