Нури Халилов - Долгая дорога домой. Воспоминания крымского татарина об участии в Великой Отечественной войне. 1941–1944

• Название: Долгая дорога домой. Воспоминания крымского татарина об участии в Великой Отечественной войне. 1941–1944
• Автор: Нури Халилов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-227-06418-9

Воспоминания Нури Халилова – уникальное свидетельство о Великой Отечественной войне представителя крымско-татарского народа, подвергшегося несправедливым репрессиям по обвинению в массовом предательстве во время войны. Автор, начавший войну с первого ее дня в кадровой части Красной армии, в полной мере разделил общую долю поражений, скитаний в окружении, плена. С 1943 г. он принимал активное участие в партизанской борьбе на территории Крымского полуострова и оставил интересные воспоминания об этой весьма спорной странице истории войны.

---

31 октября 1943 года части 51-й армии вышли к северному берегу Сиваша. Положение остававшихся в Крыму немногочисленных немецко-румынских войск казалось безнадежным. Во всех немецких и румынских частях и учреждениях началась предэвакуационная суматоха, не заметить которую было невозможно.

Жителям Крыма стало очевидно, что неделя, максимум месяц – и Крым будет свободен. Очень скоро эти слухи достигли партизанского леса и вызвали ажиотаж у партизанского руководства, которое приняло решение о развертывании массового партизанского движения.

На базе шести ранее существовавших отрядов было развернуто шесть бригад. Общее руководство над ними было возложено на Центральную оперативную группу, которой стал командовать секретарь обкома ВКП(б) Петр Ямпольский, что должно было повысить авторитет Крымского обкома.

В лес массово пошли коллаборационисты из так называемых крымско-татарских батальонов. 10-й и 11-й отряды 4-й бригады были полностью сформированы из дезертиров 149-го батальона вермахта.

В списке 10-го отряда указывалось, откуда пришел каждый боец, и наряду с его фамилией, именем, отчеством, годом рождения, домашним адресом, откуда он пришел, указывалась и его национальность.

Суммарный подсчет показал, что из пришедших в 10-й отряд добровольцев 149-го батальона: русские – 54 человека; греки – 14 человек; украинцы – 12 человек; крымские татары – 7 человек; казанские татары – 5 человек; армяне – 4 человека; узбеки – 4 человека; поляки – 3 человека; грузины – 2 человека; румыны – 2 человека; азербайджанцы – 1 человек; белорусы – 1 человек; болгары – 1 человек; евреи – 1 человек; карелы – 1 человек; лаки – 1 человек; словаки – 1 человек; хорваты – 1 человек[26].

Аналогичная картина и по 11-му отряду. Тем не менее до сих пор молодые историки продолжают настаивать на том, что эти батальоны были укомплектованы исключительно крымскими татарами. Сознательно не хочу указывать фамилии и научные степени, тут уж, как говорится, «Бог им судья!».

В связи с тем что осенью 1943 года в лес пришло 6089 человек, крымские партизаны вновь стали представлять внушительную силу. Партизанские бригады успешно действовали не только на коммуникациях, но и нападали на крупные гарнизоны противника: Зуя, Старый Крым, Бешуй…

После того как части 17-й немецкой армии с минимальными потерями эвакуировались с Тамани на Крымский полуостров, в Крыму оказалось 270 тысяч человек немецких и румынских войск. Ни о какой эвакуации уже не было и речи. Воспользовавшись оперативной паузой на Перекопе, оккупанты предприняли третью, последнюю крупную карательную акцию против партизан.

С 27 декабря 1943 по 10 января 1944 года они нанесли по партизанам массированный удар с привлечением пехоты, танков, артиллерии и авиации. Если две предшествующие зачистки партизан спасал маневр, то в Зуйских лесах решили отказаться от проверенной тактики. С одной стороны, была иллюзия, что каратели долго в лесу не задержатся, с другой – бригады связывали гражданские лагеря, в которых находилось едва ли не все мирное население горных сел. Последствия такой тактики были ужасны. Погибло почти все пришедшее под защиту партизан население. Потери партизан Зуйских лесов достигали половины личного состава. Если до карательной акции в 1, 5 и 6-й бригадах было 1616 человек, то по ее окончании оставалось всего 712, что привело к расформированию 6-й бригады[27]. В предложенных воспоминаниях эти события показаны чрезвычайно подробно и как бы изнутри.

После того как каратели ушли из леса, 29 января 1944 года была проведена последняя реорганизация. В Зуйских лесах было создано Северное соединение, в лесах заповедника Южное, а затем и в лесах Старого Крыма – Восточное. Все они по-прежнему подчинялись находившемуся в Сочи Крымскому штабу партизанского движения.

Вновь рассмотрим коллективный портрет партизан из числа крымских татар, но уже на заключительном этапе борьбы с октября 1943 по апрель 1944 года.

Таблица 4

Из их числа 209 человек, или 22 процента, погибли в боях; 30 человек, или 3,2 процента, были расстреляны либо за прежние преступления, либо уже за новые. Все эти цифры касаются только крымских татар.

На момент расформирования крымского партизанского движения во всех трех соединениях насчитывается 3750 человек самых разных национальностей, среди которых крымские татары по численности шли сразу за русскими.

С ноября 1941 по апрель 1944 года число людей, которые прошли через партизанское движение Крыма, все исследователи ориентировочно представляют цифрой близкой к 12,5 тысячи. Мы впервые можем сказать, что только 54 человека из них прошли всю эту эпопею с первого по последний день. Среди них было три крымских татарина:

Кадыев Сеитхалил – начальник разведки соединения;

Молочников Мемет – комиссар 1-го отряда 7-й бригады Южного соединения;

Муратов Курсеит – уполномоченный особого отдела 4-го отряда.

Возможно, кому-то покажется, что 3 по сравнению с 54 – ничтожно мало, но дело в том, что среди этих 54 партизан только 9 человек до войны жили в Крыму! И потому 3 крымских татарина из 12 крымчан – цифра вполне адекватная.

Практически с первых часов освобождения начали свою работу самые различные карательные органы. Ситуация усугублялась тем, что на полуострове одновременно действовали территориальные отделения НКВД, отделы Смерша 51-й армии, 2-й гвардейской армии, Отдельной Приморской армии, Черноморского флота. Над всеми этими карательными органами довлел «план» по поимке шпионов и диверсантов, а с другой стороны, срабатывала существовавшая система награждения, в соответствии с которой за 10 разоблаченных изменников – медаль, за 25 – орден.

Первые аресты производились по формальным признакам: старосты, полицейские, переводчики, «добровольцы», руководящие работники коллаборационистских органов власти, дезертиры.

Значительная часть нераскаявшихся коллаборационистов успела эвакуироваться в Румынию. Подпольщики сообщали, что место в самолете стоило 35 золотых монет царской чеканки.

С 10 по 27 апреля 1944 года были арестованы 49 членов мусульманских комитетов, к концу апреля выявлены 5806 антисоветских элементов, а к середине мая их численность возросла до 8521 человека[28].

Судьба партизан, ранее скомпрометировавших себя службой у оккупантов, сложилась по-разному. Почти все партизаны-азербайджанцы сразу же влились в состав 77-й Симферопольской дивизии, сформированной в Азербайджане. Аналогичная история произошла и с грузинами, которые пополнили дивизию, сформированную в Грузии. Для русских, украинцев, крымских татар судьба уготовила более суровое испытание. Даже спустя семьдесят лет во всем этом не покидает ощущение несправедливости. Те «добровольцы», бойцы РОА, кубанские казаки, которые были верны оккупантам до конца и попали в плен уже в мае 1945 года, получили точно такие же сроки, как и те, кто осенью 1943 года перешел на сторону Красной армии и почти полгода успешно воевал с врагом.

С освобождением Крыма был подготовлен пакет документов на награждение наиболее отличившихся партизан. Оно впечатляло как по количеству представленных людей – 1130 человек, так и по качеству – девять должны были получить звание Героя Советского Союза. Тем не менее вся огромная работа по составлению реляций оказалась напрасной. Весь этот пакет наградных документов оказался невостребованным[29].

В Крымском обкоме ВКП(б) сделали неправильный вывод, что все дело в крымских татарах, которые присутствовали в списках. Было подготовлено значительно меньшее по количеству представление, но и это награждение не состоялось. Осознав, что рассчитывать на Москву не приходится, нашли следующий выход. Вот что писал в своих воспоминаниях А. А. Сермуль[30]: «В 1946 году по инициативе Лугового[31] Октябрьский (командующий Черноморским флотом) согласился наградить партизан в пределах своей компетенции. Поскольку документы готовил Луговой, был сделан крен в сторону Северного соединения. Дементьев[32], которого раньше представляли на Героя, почему-то получил «Отечественную войну». Недовольство партизан вызвал тот факт, что ордена получили работники обкома, которые никогда в лесу не были и сидели в Сочи»[33].

С середины апреля 1944 года в освобожденном Крыму началось восстановление институтов советской власти. Везде на освобожденных от оккупантов территориях командиры и комиссары партизанских соединений, бригад, отрядов становились первыми лицами в местной партийной иерархии. Казалось, что и в Крыму все пойдет точно так же. На различных ответственных должностях, в основном в районном и городском звене управления, сразу же были задействованы 300 крымских партизан.

Особенность ситуации заключалась в том, что существовала группа номенклатурных работников – своеобразное «правительство в эмиграции». Эти люди, находясь при Крымском обкоме в Сочи, ждали освобождения полуострова, чтобы вернуться на свои высокие должности. В 1942 году их несколько потеснили партийно-советские работники, которые воевали в партизанах и были эвакуированы. Часть из них тоже вошла в этот «золотой резерв». Когда настал реальный момент освобождения, то без «портфелей» остались именно те, кто находился непосредственно в лесу, но далеко от обкома.