Лорна Мартин - Женщина на грани нервного срыва

• Название: Женщина на грани нервного срыва
• Автор: Лорна Мартин
• Издательство: М.: Фантом Пресс
• Жанр: Любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-86471-481-2

Жизнь Лорны Мартин — полный хаос. Ей уже тридцать пять, но она все еще не определилась, чего же хочет и к чему стремится. В последний год Лорна совсем «слетела с катушек»: она всегда и всюду опаздывает, окончательно запуталась в отношениях со своим мужчиной, все чаще дает волю слезам и отчаянию. Типичная ситуация, которая знакома многим современным женщинам. После долгих раздумий Лорна решается пойти к психотерапевту и попытаться научиться жить в ладу с собой и близкими, научиться получать удовольствие от каждого дня. Лежа на кушетке психотерапевта, она начинает понимать, что всю жизнь подавляла свои чувства, пыталась казаться, а не быть. Год психотерапии не изменил ее, но открыл ей глаза на себя, на людей, которые рядом, на жизненные ситуации. Лорна не обрела счастье, но она научилась получать радость от жизни.

«Женщина на грани нервного срыва» — реальная история реальной женщины, рассказанная предельно откровенно, честно и с большим юмором. Документальный роман Лорны Мартин поднимает вопросы, актуальные для большинства современных и вполне благополучных женщин. Любовь, хорошая работа и материальный достаток не гарантируют счастья и гармонии, которых можно добиться, лишь поняв себя и окружающих, научившись видеть себя без розовых очков, овладев своими чувствами и перестав бояться отрицательных эмоций. Эта книга о том, что психотерапия нужна не только больным и отчаявшимся, но и тем, кто сам не может разобраться в себе.

---

— Входите, пожалуйста. — Она распахнула дверь в кабинет и жестом указала на два кожаных кресла, поставленных слегка под углом друг к другу.

Я села и украдкой огляделась. У стены стояла кушетка — пресловутая кушетка психоаналитика! Мне представлялось, что она должна быть обита черной кожей, но проверить это было невозможно — кушетку целиком покрывал персидский коврик в темных тонах. Без подлокотников и спинки, она скорее походила на узкую односпальную кровать или даже на лавку, нежели на уютный диванчик, который так и зовет расположиться с комфортом. Рядом на полу стояла коробка бумажных салфеток. Очень предусмотрительно. Хотя мне они точно не понадобятся, подумала я. Они, должно быть, для совсем уж несчастненьких.

Я широко и дружелюбно улыбнулась доктору Дж. Ответное выражение лица было невозможно расшифровать — это могла быть полуулыбка, но в глазах не промелькнуло ни искорки теплоты. Мне стало не по себе. Неприветливая дама… Я предприняла еще одну попытку растопить лед — снова ее поблагодарила и отметила, какой упоительный, успокаивающий аромат кофе витает в воздухе. Я фактически напрашивалась на чашечку. Но она не предложила мне кофе, а только едва заметно кивнула. Что ж, сойдет за утешительный приз.

Я-то предвкушала, что она заключит меня в объятия, как дорогую блудную дочь, погладит по голове и примется ворковать, что теперь мне не о чем беспокоиться: она решит все мои проблемы. Я представляла, как она скажет: «Все будет хорошо. Доктор Дж. о тебе позаботится. Больше ничего плохого с тобой не случится, доверься мне». Реальность оказалась куда суровее.

Психологические тренинги, книги из серии «помоги себе сам», статьи в глянцевых журналах обещают избавить нас от страхов, помочь нам реализовать свой потенциал и осуществить свои мечты, сделать нас счастливыми, богатыми и успешными в течение года. Чего-то подобного я ожидала и здесь — но не тут-то было. Доктор Дж. даже не пообещала устроить мою личную жизнь. Она вообще ничего не обещала и не гарантировала. Она просто молча сидела и смотрела на меня с непроницаемым видом. Это было странно. Очень-очень странно. Со мной такое было впервые.

Я думала, ее интересует, что привело меня в кабинет психотерапевта. Я была уверена, что она умирает от любопытства и жаждет забросать меня вопросами. Что она хочет узнать обо мне и моей жизни все-все-все. Похоже, что нет.

Когда молчание стало совсем невыносимым, я снова улыбнулась, растерянно и умоляюще. Никакой реакции. Может, еще раз поблагодарить? Вместо этого я обвела глазами комнату. Возле большого окна у нее за спиной массивный стол красного дерева, на нем компьютер, рядом — аккуратная стопка журналов. Две фотографии в рамочках повернуты ко мне оборотной стороной. На стене слева от стола поблескивали выпуклыми золотыми буквами несколько дипломов и сертификатов. Я также заметила статуэтку — мать и дитя. Слева от меня, напротив кушетки, высокий стеллаж, заполненный книгами, которые нормальному человеку, судя по обложкам, прочесть невозможно. А рядом, практически у меня за спиной, стену украшал внушительных размеров эстамп в терракотовых тонах.

Интересно, как она живет? Она замужем? Кольца на руке нет. А дети есть?

Чувствуя, что вот-вот покроюсь нервной сыпью, я наконец выпалила вступительную фразу, которая, пожалуй, идеально описывала мою ситуацию:

— Извините. Я просто не знаю, что мне делать.

В моем голосе проскальзывали истерические нотки. Она моргнула пару раз и ничего не сказала.

По голливудским фильмам мне был знаком карикатурный образ психоаналитика: сидит себе с бесстрастным видом, поглаживает подбородок и время от времени спрашивает: «В чем причина, как вы считаете?» или «С чем это у вас ассоциируется?» Но ведь это была именно что карикатура…

А может, я ошибалась?

Да что за чертовщина? За что я вообще деньги плачу? Пытка какая-то. Я скрестила ноги, тут же их вытянула, стиснула кулаки, разжала, намотала прядь волос на палец и, наконец, чувствуя, что у меня вот-вот начнется нервный тик, попробовала еще раз:

— Извините, пожалуйста. Просто, понимаете, я первый раз на психотерапии и не знаю, как у вас тут все устроено. Честное слово, я просто не знаю, что говорить и что делать… Видите ли, у меня вообще-то нет никаких проблем. Со мной все в полном порядке.

Я деланно рассмеялась, энергично покивала, чтобы подчеркнуть свою искренность, и продолжила сбивчиво воспроизводить заранее заготовленную речь:

— Ну правда… Я не страдаю хроническим алкоголизмом, наркоманией, анорексией. В детстве меня не морили голодом, не насиловали, не избивали…

И так далее, в том же духе, до победного:

— В общем, понимаете, я вроде как не то чтобы отчаянно нуждаюсь в психотерапии…

Все это время она смотрела на меня с прежним строгим выражением лица, и лишь под конец моей речи ее губы чуть-чуть тронула улыбка — такая слабенькая, что это было даже оскорбительно.

Не в силах вынести еще один раунд игры в молчанку, я быстро продолжила:

— Я что хочу сказать, я понимаю, что в мире полно тех, кому гораздо хуже, чем мне. Люди умирают, голодают… Куда ни посмотри, везде творится что-то ужасное. А я, видите ли, обратилась за помощью. Это просто смешно. Я же как сыр в масле катаюсь. У меня отличная работа, замечательные друзья. Я совершенно здорова. Мне совестно, что я сюда пришла, я ведь знаю — в жизни бывают черные и белые полосы, у всех иногда случаются неприятности. Может, я просто не умею переживать неудачи, не умею относиться ко всему философски. Наверное, надо пойти домой и поразмыслить о том, как мне повезло в жизни. Или прогуляться, или завести себе новое хобби. Или поехать добровольцем в какую-нибудь страну третьего мира.

Я выпалила все это на одном дыхании с вопросительной интонацией, рассчитывая на то, что она отреагирует — что-то подскажет, посоветует, приободрит. Ничего подобного. Она только едва заметно кивнула и произнесла:

— Хм-м-м.

Черт, я такого не заказывала. Это было совсем не похоже на мою первую психологическую консультацию. В Великобритании существует такая практика: прежде чем начинать курс психотерапии, нужно пройти своего рода собеседование. За несколько недель до моего первого визита к доктору Дж. меня принял руководитель одной из крупнейших частных служб психотерапии и психоаналитики в стране. Главный офис службы находится в Лондоне, и я подгадала свой визит к очередной поездке в редакцию.

Меня встретил славный добродушный дядечка-психиатр, который начал расспросы отеческим:

— Ну, милочка, что нас беспокоит?

Я не знала, что ответить, «всё» или «ничего», поэтому сказала:

— Всё, — тут же исправилась: — Ничего, — и немедленно разрыдалась.

Он сочувственно улыбнулся, и мне сразу захотелось, чтобы именно этот человек взял меня под крыло и спас мою жизнь. Ради этого я уже была готова переселиться в Лондон или мотаться туда три раза в неделю.

Когда я взяла себя в руки, он начал расспрашивать меня о моей семье, работе и отношениях с мужчинами, беспрерывно черкая что-то в блокноте. Я чувствовала себя так, будто прилюдно раздеваюсь.

Потом он спросил:

— Почему именно сейчас?

Я немного помолчала и в конце концов признала:

— Это моя последняя надежда. Я уже все перепробовала: гуляла, глотала таблетки, изнуряла себя физкультурой, меняла работу, пила, бросала пить, тусовалась, сидела дома, придумывала себе новые хобби. Но я как будто совсем утратила интерес к жизни. Мне на все наплевать. Это пугает.

Он кивнул.

— А еще, — осторожно добавила я, — у меня бывают… ну, нехорошие мысли. Нет-нет, я не собираюсь ничего с собой делать, но меня постоянно гложет вопрос: зачем вообще все это нужно? Я маюсь как подросток: «Зачем я родилась?», «Какой смысл жить, если мы все равно умрем?» и так далее. Только моя ситуация хуже, чем у подростка, потому что этот период должен был закончиться лет двадцать назад.

— Если человек задумывается о жизни, он неизбежно рассматривает и альтернативу, — преспокойно ответил он. — И, хотите верьте, хотите нет, многие люди, хотя и выглядят как взрослые, внутри — озлобленные на весь мир подростки.

— Я не озлобленная, — тихо ответила я.

Он улыбнулся.

Наша беседа длилась часа полтора. Потом он снял очки, положил на блокнот у себя на коленях, свел вместе ладони, подпер подбородок указательными пальцами и прикрыл веки. Казалось, он готовится выложить мне результаты какого-то важного экзамена. Через несколько секунд он открыл глаза и кивнул с доброжелательной улыбкой.

— Я думаю… — его голос звучал мягко и сочувственно, — психотерапия могла бы пойти вам на пользу.

Я пару раз повторила его слова про себя. Он думает, что психотерапия могла бы пойти мне на пользу? И пусть он не нарисовал картину предстоящего чудесного исцеления, я все равно пришла в восторг. Добавить недостающие броские фразы и эпитеты я могла сама. Как только я пересказала его сдержанную рекомендацию своими словами, у меня аж голова закружилась, будто мне вкололи адреналина пополам с амфетаминами.