Шериз Синклер - Приручить и властвовать

• Название: Приручить и властвовать
• Автор: Шериз Синклер
• Жанр: Эротика

Полный решимости найти торговцев людьми, наживающихся на сабмиссивах "Царства теней", Мастер Рауль получает приглашение на посещение небольшого закрытого аукциона по продаже рабов. Он проинформировал об этом ФБР, однако те просят его не спешить с покупкой в надежде, что работорговцы пригласят его на более серьезный аукцион. Но, увидев одну из выставленных на продажу рабынь, он узнает в ней подругу одной из саб "Царства теней". Рауль шокирован. Несмотря на то, что тело девушки покрывают многочисленные шрамы... она не кажется сломленной. Не в силах оставить ее здесь, он покупает рабыню, пуская под откос тщательно продуманный план ФБР.

Свобода Кимберли дается ужасающей ценой: другие женщины по-прежнему остаются рабынями. Рейд ФБР – их единственная надежда на спасение. Приняв решение помочь федералам в поиске другого, более серьезного аукциона, она соглашается играть роль рабыни Мастера Рауля.

Вновь ощутив ошейник на шее, девушка испытывает страх, но под мощной доминирующей заботой Ким начинает исцеляться и расцветать. Это то, что ее притягивало – и от чего она спасалась бегством – всю жизнь. Она сбежала от работорговцев, захвативших ее тело, но сможет ли она ускользнуть от Мастера, который пленил ее сердце?

---

В ярком свете наружных огней ее лицо казалось серым. Рауль приподнял подбородок девушки, заставляя встретиться с ним взглядом.

- Ты принадлежишь мне, Кимберли. Никто не тронет тебя.

Под теплым касанием его пальцев мышцы ее челюсти расслабились. Она судорожно кивнула ему головой.

Он провел пальцем по краю ошейника, слегка касаясь ее нежной шеи.

- Мне нравится видеть мой ошейник на тебе, - тихо проговорил он.

Ее улыбка в знак согласия повлекла за собой замешательство. Он понял. Она не хочет быть рабыней - ничьей рабыней. Рауль погладил ее по волосам, затем надменной походкой прошествовал к двери. Кимбер держалась около него, справа и на полшага позади. Ближе, чем обычно, но он нуждался в этой близости, как для своего душевного спокойствия, так и для ее.

Два огромных охранника у двери просмотрели реестр фотографий и остановились на одной из них.

- Мастер R?

Рауль кивнул. Охранник включил внутреннюю селекторную связь.

- Скажите Надзирателю, что Мастер R прибыл.

Рабыня поспешила взять куртку Рауля и плащ Кимберли, когда к ним большими шагами подошел Дамер.

- Добро пожаловать на аукцион, Рауль. - Когда мужчина перевел взгляд на Кимберли, Рауль был вынужден приложить неимоверное усилие, чтобы его мышцы оставались расслабленными. - Очень хорошо. Мне нравится портупея. Вероятно, Вы получите запросы на ее компанию сегодня вечером.

- Я не делюсь. - Рауль зарылся рукой в волосы Кимберли, грубым движением притянув ее ближе к своему боку. - Моя мать не раз говорила мне, что я прирожденный эгоист.

- Разумеется, - Надзиратель одарил его натянутой улыбкой. - Пока ваше место подготавливают, я могу показать вам товар? На этот раз у нас есть несколько прекрасных экземпляров. Рискну предположить, что вы присмотрите пару-тройку, от которых получите гораздо больше удовольствия, чем от одной порченной.

Что это значит, черт возьми? Рауль потянул Кимберли за поводок и последовал за Дамером, размышляя о том, как вибрирует мост перед тем, как обрушиться. Что-то в поведении Дамера производило на Рауля такое же ощущение надвигающейся катастрофы. Он крепче стиснул поводок, зажатый в руке.

Холл с мраморными полами привел к широкой лестнице, которая выглядела точно также, как в фильме «Унесенные ветром». Вместо того чтобы подняться, Дамер провел их в бальный зал в довоенном южном стиле, расположенный справа от лестницы. Тисненые обои в красно-золотых оттенках оживляли комнату, а вычурные хрустальные люстры могли бы создавать романтичную атмосферу. Однако в рыданиях и криках, раздающихся поблизости и заглушаемых классической музыкой из скрытых динамиков, не было ничего романтичного.

Рауль остановился, почувствовав себя слишком разъяренным, чтобы двигаться. Это был невольничий рынок, несмотря на все попытки и приложенные усилия выдать это за нечто высшего класса. Центр зала был заставлен низкими кофейными столиками и креслами. Продаваемые рабыни выстраивались вдоль стен. Тяжелый канат был протянут по периметру, и у каждой рабыни на лодыжки были закреплены манжеты и цепи, приковывающие ее к канату. Рауль понимающе кивнул. По утверждению Бьюкенена, работорговцы меняли местоположение при каждом аукционе, и агентство по аренде помещений негативно бы отнеслось к тому, что кто-то будет вбивать в стены тяжелые болты ради обеспечения помещения ограничителями для живого товара.

Покупатели бродили по боковым проходам между рабынями и столиками, делая пометки в выданных им блокнотах. Небольшая подставка перед каждой девушкой содержала длинный номер товара для продажи, а также ее биографические и физические данные для ознакомления покупателей. Когда Рауль услышал шлепок руки по плоти, он не обернулся. Он и так был слишком близок к применению кулаков на человеке рядом с ним.

- Это очень впечатляет, Дамер.

- Спасибо. У меня есть еще несколько нерешенных вопросов, так что не стесняйтесь, прогуляйтесь. Выберите парочку рабынь, которые вам приглянутся, и запомните их номера. Чуть погодя Вы поймете, зачем это нужно.

Волосы на затылке Рауля встали дыбом. Да, что-то определенно происходит.

Когда Дамер вышел из зала, Рауль бросил взгляд на Кимберли. Учащенное дыхание. Пальцы сжаты. Ему хотелось подхватить ее на руки, завести без ключа фургон, и вывезти ее, к черту, из этого кошмара. Вместо этого он стиснул ее плечо.

- Ты очень хорошо держишься, gatita. Я горжусь мужеством, которое ты проявляешь.

На мгновение показались блеснувшие слезы. Затем она подняла подбородок и уверенно ему кивнула.

- Благодарю Вас, Хозяин. Ваши слова много значат для рабыни.

Рабыня? Она говорила о себе в третьем лице, несомненно, стараясь еще глубже погрузиться в роль на этот вечер. Она зашла слишком далеко. Ким увидела приблизившееся к ней лицо Мастера R, горящее от гнева, без тени сдержанности.

- Я понимаю, ты хотела, как лучше, однако никогда не говори о себе в третьем лице. Ты не вещь. Попробуй еще раз.

Она непроизвольно шагнула назад от ожесточенности в его голосе, впрочем... гнев был в ее защиту. Подтверждение того, что он был полной противоположностью плотоядно ухмыляющимся покупателям, ослабило ее страхи.

- Да сэр. Приятно это слышать, Хозяин.

Его губы изогнулись, заставив ее сердце переполниться чувствами.

Угождать ему кажется чем-то... правильным. Очень правильным. Сжав губы, она повернулась и уставилась на прикованных женщин. Он хотел ее в роли более близкой к этому всему. Только он этого не сделал. Он обращался с ней как с той, кого лелеял, кого считал сексуальной, а не какой-то вещью. Он был более осведомлен о ее чувствах, чем она сама, и подталкивал ее к исцелению.

Но ему хотелось принимать за нее решения, и продумывать их для нее. Она так запуталась.

Поводок дернулся. Он сделал шаг и ждал, когда она обратит внимание на него. Его глаза были нежны, словно он знал о ее внутренней борьбе.

«Выброси все из головы, Ким. Пора выполнять задание», - напомнила она себе. Девушка послушно последовала за ним, поначалу уставившись глазами в пол, а затем все-таки подняв их. Вместо этого она рассматривала женщин, запоминая их лица. Если операция провалится, по крайней мере, их семьи узнают, где начать поиски. Она сталкивалась с их взглядами, желая им стойкости. Держитесь. Кошмар может скоро закончиться. Пусть Гален и Вэнс приедут, как они и планировали. Господи, Боже мой, пожалуйста.

Пронзительный крик взвился над остальным шумом, и Ким обернулась. К кресту была привязана женщина. Ее белую спину обезобразила красная отметина. Покупатель размахнулся коротким кнутом. Щелкающий звук. Наполненный ужасом, пронизанный болью крик. Еще одна кровоточащая полоса.

Ким попытался отвернуться и не смогла.

Служитель в красной форме поспешил к покупателю.

- Оставлять отметины на товаре нельзя, прошу вас, сэр, - пояснил он ему с глубочайшим почтением в голосе.

Покупатель, боров с раскрасневшимся от приложенных усилий при использовании кнута лицом, рассмеялся.

- Я закончил. Она прекрасно себя вела, чтобы я обратил на нее внимание. - Он посмотрел номер на металлической подставке. - Рабыня номер восемнадцать.

Ким могла поклясться, что услышала женский всхлип. На некотором расстоянии подальше щелкал другой кнут. Рыдания. Мужские голоса, полные похоти. Вопль ужаса. Ее окатило жаром, затем липким холодом. Дыхание участилось, казалось, ей не хватает воздуха.

- Кимберли? - голос Мастера R словно загрохотал в ее ушах.

Она растопырила пальцы, все десять, что означало паническую атаку, понимая, что это не имеет значения. Он не может помочь ей сейчас.

Он укрыл ее в своих объятиях, окружив своей силой, своим чистым запахом. Его низкий голос зарокотал в ее ушах, перекрывая другие звуки. Привязывая ее к себе.

В свою первую поездку на пляж она зашла в воду. Волна сбила ее, протащив по дну, но, когда она попыталась встать, ее накрыло очередной волной, потом следующей. Ее мир превратился в хаос из воды, песка и удушья, а потом мама вынесла ее на берег, в безопасное место.

Также как Мастер R, снова и снова повторяя слова утешения.

Она обмякла, тесный ремешок поперек ее груди ослабил натяжение, а легкие вновь заработали, впустив в себя воздух.

- Все в порядке, - прошептала она. – Простите.

- No problema (прим. - нет проблем). - Он поцеловал ее волосы, не отпуская Ким. - Но я собираюсь тебя немного потискать, так это произведет нужное впечатление на cabrones (прим. ублюдков), хорошо?

О, его характер определенно брал вверх, поскольку он вставлял испанские словечки.

- Sí, Señor, - прошептала она в ответ, получив взамен насмешливое фырканье.

Его мощные руки сомкнулись на ее попке под крохотной юбкой. Он обхватил ее голые ягодицы, удерживая тесно прижатой к себе. О, Боже, она любила его прикосновения, и не имело значения, где и когда. Обхватив ее рукой, он наклонил ее слегка назад, чтобы подразнить ее обнаженные груди. Ее колени задрожали, и его рука напряглась. Он дернул ее за волосы, оттягивая голову назад, и поцеловал Ким, намеренно грубо, кусая ее губы. Когда Рауль отпустил ее, она знала, что ее рот был опухшим и красным, а ее грудь и попу украшали красные отпечатки ладоней. Его губы изогнулись в усмешке.