Лаврентий Берия - Спасенные дневники и личные записи. Самое полное издание

• Название: Спасенные дневники и личные записи. Самое полное издание
• Автор: Лаврентий Берия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-9955-0838-0

ПЯТЬ бестселлеров одним томом!

САМОЕ ПОЛНОЕ ИЗДАНИЕ секретных дневников и личных записей Л. П. Берии, спасенных вопреки приказу его убийц.

Политическое завещание величайшего государственного деятеля Сталинской эпохи проливает свет на главные тайны советской истории – 1937 год, катастрофическое начало войны, Атомный проект, гибель И. В. Сталина.

В этих сокровенных дневниках, наедине с собой, «лучший менеджер ХХ века» исповедально искренен и честен, не избегая самых опасных тем, не замалчивая собственных ошибок, предельно откровенно отвечая на самые сложные вопросы.

---

Мы такое строительство развернули, положение в стране улучшается, а тут получается надо воевать. Не хотелось бы. Коба говорит, что эпоха войн неизбежна. Не знаю, с немцами можно не воевать. У них там не социализм, но чистого капитализма тоже нет. Государственный капитализм. И для народа делается много. По данным агентуры внутреннее положение в Германии не очень прочное. Сообщают, что если война с Англией затянется, может произойти революционный под’ем. Это вряд ли.

В германской части Польши немцы берут украинцев в армию, создают хорошие условия и настроения самые националистические. Говорят, что пойдут с великим рейхом освобождать Украину от Советов. А концентрация войск продолжается.

Думаю, в этом году они уже не пойдут в любом случае. Развернутых войск мало, дело к осени, а в дождь они не полезут. А на следующий год?

В Восточной Пруссии наблюдается оживленное движение войск. Зачем? Может они шебаршатся для вида? Мальчик кричал: «Волки, волки». Шутил. А когда волки пришли, к нему никто не прибежал. Думали шутит. Может и они так. То активизируют, то затихают, а мы не поймем что к чему.

16/VIII 40

Коба вызвал меня и Вячеслава (В.М. Молотова. – С.К.). Показал статью в «Правду» о Троцком[233]. Начинается: «Телеграф принёс известие о смерти Троцкого». Смотрит на меня. Я говорю: «Все правильно. По сообщениям на него покушался его близкий последователь. Не помню имени[234], трудное[235]». Он говорит: «Ну, правильно. Иуде иудина смерть»[236].

Комментарий Сергея Кремлёва

Как правило, Л.П. Берия вёл записи в дневнике весьма откровенно, однако показательно то, что, если бы произошло непредставимое и фотокопия его дневника оказалась у потенциального противника, много ценной конкретной информации из дневника Берии тот не извлёк бы.

Похоже, здесь срабатывал профессиональный инстинкт – конкретные сведения (имена и псевдонимы закордонных агентов и резидентов, методы ведения разведки, планы конкретных операций, их результаты и т. п.) лучше всего держать в голове и не доверять бумаге, а если уж доверять, то – только хранящейся в служебном сейфе под многослойной охраной.

Как видим, даже в личном дневнике, даже наедине с ним, Берия ни словом не обмолвился о причастности руководства СССР к ликвидации Троцкого.

Точно так же, как в этом убедится читатель по мере дальнейшего знакомства с дневником, Берия ничего не пишет, например, об эффектных фигурах типа актрисы Ольги Чеховой или польского князя Радзивилла. Эти, и им подобные, то ли действительные, то ли – мифические агенты советской разведки густо заселяют мемуары бывших сотрудников советских спецслужб. Однако Берия не вспоминает о той же Чеховой ни разу, как ни разу не упоминает в дневнике и крупные радиоигры советской разведки с абвером во время войны – операции «Монастырь», «Бородино» и т. д. и т. п.

Бывший подчинённый и соратник Л.П. Берии генерал Павел Судоплатов в предисловии к своей книге «Разведка и Кремль», изданной в 1996 году ТОО «Гея», заявил:

«Соблюдая военную присягу, я молчал, пока существовал Советский Союз. Когда деятельность советской разведки и ряд аспектов внешней политики СССР перестали быть секретными после известных событий 1991 года (это П.Я. Судополатов так деликатно определяет буржуазную контрреволюцию Горбачёва – Ельцина – ЦРУ. – С.К.) и все то, чему я верно служил, перестало существовать (ну-ну. – С.К.), я не мог и не имел права (вот как? – С.К.) дальше молчать. К сожалению, у меня не было иного выхода, как издать воспоминания первоначально на Западе, так как отечественные издатели намерены были их опубликовать только после консультации в компетентных инстанциях…»

Но, простите, а как же иначе? Ведь Судоплатов и множество других бывших чекистов за последние два десятилетия вывалили на обозрение публики столько сведений о работе советских спецслужб, что можно лишь удивляться тому, почему они относили свои труды в издательства – за весьма скромные гонорары.

Думаю, они получили бы гораздо больше, если бы предложили вначале аннотации своих мемуаров, а затем – и полные рукописи той или иной западной спецслужбе. Их бы там оторвали с руками и ногами! Потому что очень уж информативной и ценной для практических целей вражеских спецслужб оказалась коллективная сдача многих тайн советской разведки (и, не забудем – также контрразведки!) её бывшими руководителями и сотрудниками.

Они, видите ли, молчали, «соблюдая военную присягу» до 1991 года. Они, оказывается, повторяли «Служу Советскому Союзу!» не по убеждению, а по служебному долгу. Предатели предали Советский Союз, и теперь служить ему для Судоплатова и прочих, сохраняя тайны Советского Союза, стало уже не обязательно.

Ну-ну…

А ведь по сей день находится немало людей, которые служили, сегодня служат и будут служить СОВЕТСКОМУ СОЮЗУ! Прошлому, настоящему и будущему!

Тому Советскому Союзу, которому верой и правдой всю жизнь служил Берия.

23/VIII 40

Просидел час у Кобы с Шолоховым. Коба срочно вызвал, сказал, что есть срочный разговор. Может ему и показалось, но надо расследовать[237]. Срочно поручаю Абакумову[238].

Потом остались одни, Коба спрашивает, как немцы. Говорю, данные противоречивые. Вроде окапываются, а вроде и готовят удар. Пока выясняем. Самолеты залетают, это уже стало нормой.

Спрашивает: «Далеко залетают?» Гворю (так в тексте. – С.К.): «Да не очень». Он говорит: «Следите».

30/VIII 40

Новые территории это хорошо. Но надо крепко чистить. Теперь по всем Наркоматам новые хлопоты. Только у одних приятные, а у Наркомвнудельцев приятных не бывает. Раз хлопоты, значит новая [тяжесть] на шею. Надо чистить республики. Тут опыт есть, но возни много. Хорошо то, что Прибалтика неплохо агентурно разработана.

Надо крепко охранять новую Границу[239]. Много нарушений и больше серьезные. Не контрабанда и не в гости, а разведка. Как всегда много возни с ОУН. Работают и сами, и на немцев. Тяжело, местную обстановку они знают не хуже нас и даже лучше.

14/IX-40

Коба поручил непростое дело. Надо крепко подумать. Знаем только Вячеслав и Андрей. Я считаю, что это сделать надо. Андрей тоже. Коба колеблется, Вячеслав его отговаривает[240].

Комментарий Сергея Кремлёва

Смысл этой записи достоверно расшифровать не удалось. Однако ниже я привожу некоторые точные исторические сведения, анализ которых позволяет высказать обоснованные предположения относительно того, что имелось в виду в записи в дневнике Л.П. Берии от 14 сентября 1940 года.

10 сентября 1940 года Сталин не принимал никого, но в самом начале суток – в десять минут первого ночи он вызвал к себе трёх: в 0.10 появился Жданов, в 0.15 – Берия и в 0.20 – Молотов. Они были у Сталина до часу ночи, и затем весь день 11 сентября приёма у Сталина не было.

Лишь вечером 11 сентября 1940 года Сталин провёл ряд совещаний, в которых принимали участие также Молотов, Жданов и Берия. Но это были обычные текущие дела: строительство гидросооружений, металлургия, проблемы Закавказья и т. п.

12 сентября 1940 года Сталин вновь не принимал никого, и лишь в самом конце суток – в 23.35 – вызвал к себе вновь Жданова, Молотова и Берию, которые пробыли в кабинете всего 25 минут, после чего все трое ушли от Сталина ровно в 24.00.

13 сентября 1940 года Сталин не принимал никого. А 14 сентября (день, в который Берия сделал запись в дневнике) Сталин вначале пригласил к себе Жданова (пришёл в 19.50) и Молотова (пришёл в 20.00). С 20.30 до 21.40 в кабинете был Большаков, председатель Комитета по кинематографии при СНК СССР, а в 22.10 к Сталину, Молотову и Жданову присоединился Берия. Через 50 минут, в 23.00, Молотов, Жданов и Берия все вместе ушли.

15 сентября 1940 года Сталин в своём кабинете не принимал никого. Возможно, он в этот день (а также 13 сентября) вообще отсутствовал в Кремле. Но уже 16 сентября 1940 года Сталин вновь провёл ряд текущих совещаний, в том числе по работе Наркомата авиапромышленности, и жизнь потекла вроде бы как обычно.

Однако 21 сентября 1940 года Сталин провёл лишь одно совещание – с 18.55 до 20.00 у него были Молотов, Берия и два заместителя Молотова по НКИД – Вышинский и Деканозов (будущий посол СССР в Германии до 22 июня 1941 года).

Так вот, анализ всей этой хронологии позволяет предположить, что Сталин тогда очень серьёзно обдумывал все плюсы и минусы его возможной встречи с германским рейхсканцлером Гитлером и обсуждал этот вопрос в предельно узком кругу: его ближайший соратник Молотов, широко мыслящий идеолог Жданов и шеф НКВД Берия как неизбежный член компании.

Возможно, что в те дни, когда Сталин не вёл приёма в Кремле, он размышлял над проблемой в Кунцево. Возможно – вместе с Ждановым и Молотовым. Берию Сталин в этот узкий внешнеполитический «мозговой центр», конечно, не включал, считая его мощным управленцем, но не дипломатом и идеологом.