Эмма Марс - Спальня, в которой ты, он и я

• Название: Спальня, в которой ты, он и я
• Автор: Эмма Марс
• Жанр: Эротика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-86819-3

Анабель Лоран мечтает о работе на телевидении, но это не то место, куда можно попасть без покровителей. Тогда по совету лучшей подруги она идет на рисковый шаг и временно устраивается в эскорт-агентство «Ночные красавицы», где богатые мужчины ищут себе спутниц для светских раутов. Анабель думает, что для нее, пухленькой застенчивой простушки из пригорода Парижа, эта работа совсем не подходит, но когда на одном из вечеров она знакомится с главой влиятельной телекомпании Дэвидом Барле, девушка влюбляется и пытается сблизиться с мужчиной, о котором давно мечтает.

---

Луи не разделял его восторга, он ловил мой взгляд.

– Да, пожалуй, что так.

– Ну вот, перед тобой – мой страшный и ужасный родственник, – положив руку на плечо старшего брата, Дэвид продолжал шутить: – Он же, по совместительству, директор по коммуникациям группы Барле.

– Директор группы? – растерянно пробормотала я.

– Да, единственной, которая у нас есть… и, похоже, самой успешной.

Луи крайне раздражало веселое настроение Дэвида, что бросалось в глаза, но при этом в присутствии младшего брата он был сдержан. Его скромное поведение сильно отличалось от развязных и самоуверенных манер, которые он демонстрировал накануне. Уважение служащего по отношению к начальнику, разумеется. Или комплексы старшего по возрасту к своему преуспевающему младшему брату.

Генеральный директор обратился к первому заместителю вполне деловым тоном:

– А теперь мне нужно поговорить с Анабель с глазу на глаз, если не возражаешь.

– Разумеется.

Луи церемонно поклонился, бросил на меня непроницаемый взгляд и наконец удалился, растворившись в глубине коридора. Его долговязый прихрамывающий силуэт благодаря особенностям освещения еще какое-то время отражался в больших стеклянных панелях.

У Луи Барле мускулистая, упругая задница. Тонкая ткань брюк превосходно облегает ее, подчеркивая идеальную выпуклую форму. Такую попку хочется ущипнуть, потискать, может быть, укусить или даже…

(Написано незнакомым почерком 06/06/2009.

Без комментариев!)

– Дорогая!

– Да?

– Присядь, прошу тебя.

Я послушно опустилась на край кресла и очутилась лицом к лицу с Дэвидом. В такой позиции мне оставалось только смиренно выслушать его, как и подобает покорной супруге.

– Я подумал об этой истории с твоим собеседованием и…

– Давай больше не будем об этом говорить.

– Нет, будем… Это надо обсудить. Я поговорил сегодня с Люком Доре, директором BTV. Он давно уже хотел вставить в вечернюю сетку вещания какую-нибудь передачу о культуре. Прайм-тайм по четвергам у нас зависает, мы теряем аудиторию. До сих пор я с ним не соглашался, но теперь готов дать ему зеленый свет.

Прайм-тайм, аудитория, зеленый свет – когда он так говорил, его работа казалась мне простой и веселой, как партия в подкидного. В этой игре Дэвид, кстати, всегда выигрывал, разумеется.

– Ну и что? – я сделала вид, что не догадываюсь, какой козырь он прячет в рукаве.

Дэвид взял меня за руку.

– А вот что, мадемуазель Лоран… Мне бы следовало сказать, мадам Барле… Имею удовольствие вам сообщить, что через несколько недель в эфир выходит новая передача на канале BTV под названием «Новости культурной жизни», и вы будете ее ведущей.

– Ты шутишь?

– Вовсе нет! Я достал кое-какие пробные записи, сделанные в Высшей школе журналистики, и показал их Луи. Ему понравилось.

– Но, Дэвид… Я никогда в жизни не работала в прямом эфире!

– Ну и что! Сделаешь, как девяносто девять процентов ведущих на телевидении: научишься по ходу.

Он отпустил мою руку и встал, словно по команде своей секретарши Хлои, в обязанности которой, по всей вероятности, входило следить за его расписанием.

– Название передачи, конечно, предварительное, если тебе не нравится, можешь придумать другое. А теперь мне придется тебя оставить, я и так уже на две минуты опаздываю. Мы вечером поговорим об этом дома.

Мой будущий супруг в очередной раз перевернул всю мою жизнь так, как я даже не смела и мечтать. А мой начальник только что оставил меня в одиночестве, даже не попрощавшись.

К несчастью для меня, то был один и тот же мужчина.

10

Никогда раньше электричка в Нантерр не казалась мне такой уютной, а путь из Парижа в пригород – таким коротким. Я позабыла все свои тревоги: и злонамеренные козни Луи, и не менее беспокоящие меня письма от моего анонимного мучителя. Кажется, я даже пару раз зачем-то глупо улыбнулась соседу напротив. Мне хотелось, чтобы мое блаженно-счастливое состояние перешло к другим пассажирам и каждый мог бы продолжить свой путь, закутавшись в облачко личного счастья. Впрочем, наверное, это было уж слишком…

За окнами вечерняя заря окрасила серые пригороды в ласковые оптимистические цвета, и даже мое захолустье показалось мне очаровательным.

У меня было такое прекрасное настроение, что я не зашла в комиссариат, хотя всю неделю собиралась это сделать, я даже забыла заскочить в булочную, чтобы купить маме сладости. Предложение Дэвида стерло из памяти все мои страхи, все опасения.

– Ничего, – сказала Мод, встречая меня у порога в своем стареньком халатике. – Я сделала мясное рагу по бабушкиному рецепту.

По ее виду нельзя было определить ни возраста, ни происхождения, но болезнь уже наложила свою печать: постоянно серый, нездоровый цвет лица, морщины, которые с каждым днем, казалось, становились все глубже, тяжелая поступь и медлительность в каждом движении…

Поначалу я испытывала угрызения совести, безуспешно стараясь скрыть свою радость перед ней. Я взялась помешивать рагу, наслаждаясь пленительным ароматом лаврового листа и муската, щекотавшим мне ноздри. Словно разделяя мое настроение, Фелисите, мурлыкая, терлась об мои ноги.

Я постаралась свести к минимуму рассказ о возможностях, открывшихся передо мной благодаря великодушному поступку Дэвида, но мама прекрасно знала мое положение и потому смогла оценить его по достоинству:

– Это замечательно, дорогая! Просто здорово…

Она прижалась к моей спине и обняла меня своими слабыми руками, такими слабыми, что мне почудилось, она обхватила меня, чтобы не упасть. Продолжая помешивать мясо, не отрывая глаз от густой кипящей подливки, я другой рукой ласково обняла ее.

– Да, конечно, но…

– …но?

– Мне неловко, что он делает это для меня.

– Почему?

– Ну, ты ведь понимаешь, мне же всего двадцать три года, я только что окончила университет, и тут вдруг – моя собственная передача, в вечерний прайм-тайм, на одном из самых популярных каналов во Франции. Ты только представь себе, как на меня будут смотреть, как оценивать, что подумают?

– Что кому-то иногда везет? – улыбнулась она, понимая, что ее предположение, по крайней мере, наивно.

– Нет, что кого-то проталкивают. И, поверь, если я не буду безупречна, меня заклюют!

Она прижалась щекой к моей спине, как делают дети, и сказала изменившимся от болезни и дрогнувшим от чувств голосом:

– Но ты будешь безупречной, Эль. Это точно!

– Ах, мама… – вздохнула я. – Хорошо бы, конечно, но, поверь, такого рода протекция, особенно в этой среде, обходится очень дорого. Вообрази, как озлобятся люди, когда подружка патрона ни с того ни с сего появится в эфире: зрители, комментаторы, критики, я уж не говорю о тех ведущих, которых из-за меня отодвинули в сторону. Я ведь сама от этого столько раз страдала.

Я вспомнила об эсэмэске с отказом в собеседовании, полученной несколько часов назад, но тут же выкинула это из головы. На близком расстоянии я чувствовала простой аромат розовой воды, постоянно сопровождающий маму. Он обычно оказывал на меня успокаивающее воздействие, но сейчас смешивался с запахом готовящегося мяса.

– Что касается меня, я не думаю, что это удача или счастливое стечение обстоятельств, – сказала она со всей твердостью, на которую еще была способна. – Если с тобой такое случилось, будь уверена, ты это заслужила.

– Хм…

– Ты говорила, что этому Люку, как там его, понравились твои работы?

– Да, по крайней мере, со слов Дэвида. Но у меня такое впечатление, что он просто хотел польстить своему патрону.

Мне же не случайно показалось, что мой жених был не в своей тарелке сегодня.

– Похоже, ты не слишком уважительно относишься к своему молодому человеку, – заявила она, стараясь, правда, произнести эти слова как можно мягче.

– К кому? К Дэвиду?

– Ты могла бы проявлять больше доверия к его мнению. В конце концов, ты же сама сказала, что он руководит крупным телеканалом. Если он считает тебя достаточно компетентной, чтобы вести передачу в эфире, не вижу причин не верить ему.

Я, онемев от неожиданного упрека, смотрела на маму вытаращенными глазами, потом перевела взгляд в глубину гостиной, где через полуоткрытую дверь виднелся старинный буфет, весь уставленный моими фотографиями, которые Мод собирала с особой тщательностью. Там как в мемориальном музее были собраны моменты моих детских мини-побед, школьных памятных событий, вплоть до дня, когда я закончила бакалавриат, и самое последнее фото – я в объятиях Сони с дипломом об окончании университета в руках.

– Так случается, дорогая. Это нормально, что у тебя есть сомнения, – опять начала она, взяв мои руки в свои, такие тонкие и легкие. – Но в том, что касается ответственности, а она лежит на его плечах, Дэвид не может позволить себе сомневаться. И он выбрал именно тебя.