Александр Струев - Царство. 1955–1957

• Название: Царство. 1955–1957
• Автор: Александр Струев
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-906789-90-7

Роман «Царство» рассказывает о времени правления Н.С. Хрущева.

Умирает Сталин, начинается умопомрачительная, не знающая передышки, борьба за власть. Одного за другим сбрасывает с Олимпа хитрый и расчетливый Никита Сергеевич Хрущев. Сначала низвергнут и лишен жизни Лаврентий Берия, потом потеснен Георгий Маленков, через два года разоблачена «антипартийная группа» во главе с Молотовым. Лишился постов и званий героический маршал Жуков, отстранен от работы премьер Булганин.

Что же будет дальше, кому достанется трон? Ему, Хрущеву. Теперь он будет вести Армию Социализма вперед, теперь Хрущев ответственен за счастье будущих поколений. А страна живет обычной размеренной жизнью — школьники учатся, девушки модничают, золотая молодежь веселится, влюбляется, рождаются дети, старики ворчат, но по всюду кипит работа — ничто не стоит на месте: строятся дома, заводы, электростанции, дороги, добываются в недрах земли полезные ископаемые, ракеты стартуют к звездам, время спешит вперед, да так, что не замечаешь, как меняются времена года за окном. Страшно жить? И да, и нет, но так интересно жить, и, главное — весело!

На дворе стояли 1955–1957 годы…

---

— Лелечка, что с тобой?

Несчастная подняла заплаканное лицо.

— Он со мной сюда пришел, этот мерзкий Сашка! Со мной!

— Не плачь, все обойдется!

— Предали они нас, предали! — всхлипывала Леля. — Ненавижу!

— Я ухожу, — процедил Сергей, ему было страшно разрыдаться на глазах у знакомой, страшно было обнажить свою безумную боль, признаться, что он безответно влюблен, отвергнут!

Несчастный взял шапку.

— Я пошел! — выдавил он.

— И я с тобой! — пискнула Леля.

Сергей помог ей надеть шубу и, придерживая, вывел расстроенную знакомую на крыльцо. Увидев дочь Лобанова, которую сложно было не узнать в ярко-рыжей лисьей шубе и такой же броской пушистой шапке, водитель министра сельского хозяйства завел огромный «ЗИМ» и подал к подъезду. Леля старалась себя сдерживать, но непокорные слезы упрямо текли по щекам. Сергей поспешил открыть дверь, девушка забралась вглубь салона.

— До свидания! — прошептал отвергнутый парень, и хотел было захлопнуть дверь, чтобы, наконец, остаться одному, дав волю бушевавшим в груди страстям. На душе у него скребли не кошки, а леопарды! Голова гудела.

— А ты? — спросила дочка Лобанова.

— Про машину своим не сказал, пешком дойду, здесь близко, — удрученно ответил Хрущев и принялся повязывать шарф.

— Так нельзя! — запротестовала Леля. — Садись, мы тебя подвезем.

— Неудобно, не хочу тебе мешать, — отказывался Сергей.

— Не спорь! — приказала девушка, и тут же, как-то совсем жалобно добавила: — Ну, сядь, пожалуйста!

Несчастный кавалер забрался в машину. Заурчав мотором, «ЗИМ» двинулся к воротам. Внезапно Леля положила свою руку на его ладонь и сжала, потом уткнулась лицом Сереже в грудь, в его шерстяное кашне, и разревелась. Молодой человек замер, он был совершенно ошарашен, но не отталкивал девушку, а наоборот, обнял, утешая.

— Хрущев-то с Лобановской Лелькой уехал, — проводив «ЗИМ» взглядом, подметил дежурный по даче.

— Сделали рокировочку! — подмигнул стоящий рядом порученец министра, которому было наказано: «глаз не сводить с Ладочки!» — Сейчас прямо в машине испанку зацелует!

Дежурный и порученец довольно переглянулись.

Леля уже не плакала, она желала любой ценой отомстить своей лучшей подруге, бывшей лучшей подруге и этому жалкому долговязому смазливому придурку!

В окнах мелькали силуэты веселящейся молодежи. В гостиной отплясывали заводные буги-вуги, — жгли как в последний раз! Изображая барабанщика, Антон энергично отбивал такт на перевернутых фаянсовых тарелках, эмалированном тазу и кастрюле, а в уютном министерском кабинете обаятельный Александр без стеснения целовал министерскую дочь, упрямо расстегивая на ее груди кофточку.

17 января, понедельник

Расположившись у окна, где больше света, Булганин разглядывал фотографии обнаженных женщин. Откровенные фото презентовал ему маршал Малиновский.

«Польки?» — потрясал стопкой Николай Александрович.

«Они самые!» — закивал Родион Яковлевич.

«В одном Бог прав, что создал для мужчины женщину!» — высказался Булганин.

«А не кошку!» — хмыкнул Малиновский. Он был доволен — угодил руководству.

Николай Александрович с нескрываемым удовольствием перебирал сейчас эти фотографии. Из кармана он извлек еще два снимка, размером больше предыдущих. С первого, стоя на коленях и прикрыв грудь руками, смотрела жгучая брюнетка. На втором она же стояла развернувшись к объективу спиной. Волосы у нее были распущены.

— Белла! — залюбовался маршал.

— А мне посмотреть? — раздался голос. Маршал вздрогнул. Прямо за спиной лыбился Хрущев. Николай Александрович не заметил, как он подошел.

— Хороша! — через плечо оценил Никита Сергеевич. — Папа, значит, профессор, а она в неглиже разгуливает?

— Подарок, на память, — смутился Булганин. — Еле уговорил сфотографироваться.

— А если балеринка найдет? — грозил пальцем Хрущев.

— Машка по карманам не лазит, — покачал головой Николай Александрович и, показав на сердце, добавил: — не отпускает Беллочка, моя козочка! Завтра с ней на Валдай едем. — Он бережно спрятал фотографии.

— Раньше ты, как Сталин, от евреев бежал, — подметил Хрущев, — а теперь милуешься.

— Не бежал я ни от кого, что за вздор!

— Ладно, ладно! — примирительно сказал Никита Сергеевич.

— Хочешь, анекдот расскажу?

— Валяй.

Николай Александрович тряхнул седой головой:

— Пришел еврей в синагогу и говорит: «Ребе, я на курорт еду. Это не опасно?» — «Не опасно», — отвечает ребе. «Но там много симпатичных девушек, мне можно будет на них смотреть?» — «Можно», — говорит раввин. «На пляже девушки ходят в купальниках. Мне позволительно на них смотреть?» — «Смотри!» — «Но есть места, где они загорают голышом. Мне можно смотреть на голых девушек?» — «Да!» — ответил раввин. «Ребе, а есть такие вещи, на которые еврей смотреть не может?» — «Есть, например, на электросварку!» — загоготал Булганин.

Хрущев тоже смеялся.

Николай Александрович часто заезжал к нему вот так, без предупреждения, по-товарищески.

— Хватит, Коля, прохлаждаться! Пришло время государственные вопросы решать. Евреи — это, конечно, хорошо, но кроме евреев, и китайцы есть, и индусы, и англичане с американцами, и турки попадаются, и кого только нет. Теперь мы с тобой у руля, надо за внешнюю политику браться!

— Надо чтобы Сессия поскорей мое премьерство утвердила! — с беспокойством ответил Булганин.

— Утвердит, три дня ждать осталось.

— Кажется, вечность! — вздохнул Николай Александрович. — А в мире, ты прав, не просто.

— Американцы Израиль окрутили, значит, нам следует арабов ближе подтянуть. В Египте полковник Насер власть прибрал, тут надо моментом пользоваться. Египет — это, прежде всего, Суэцкий канал! — Хрущев принялся расхаживать по кабинету: — И хорошо бы с Сирией завязаться, и Индию приручить. Как-то вяло Советский Союз на международной арене выглядит, сидим скромнее невесты!

— И по Австрии тягомотина не заканчивается: или выводим войска, или нет! — чесал голову маршал.

— Будем выводить! — заключил Хрущев. — Позиция Советского Союза от этого многократно усилится.

— Как я председателем правительства стану, так это дело толкну!

— Мы толкнем! — поправил Хрущев.

— Ну да, ну да! — закивал Булганин.

Первый Секретарь устроился рядом с другом на диване.

— С ракетами буксуем! — проговорил маршал. — Не летят ракеты!

— Зачем говоришь! — всплеснул руками Никита Сергеевич. — Королев с Челомеем разными путями идут. Не один, так другой ракету в воздух подымет! У нас мощнейшие кадры: Янгель, Келдыш, Пилюгин!

— Тихонравова прибавь и Глушко, — подсказал Николай Александрович.

— Точно. Все в один голос твердят: полетит! В Казахстане ракетный полигон Тюра-Там заканчиваем!

— Название дурное Тюра-Там. Тюра-мура! Там-здесь! Мура, одним словом, надо переименовывать! — высказался Николай Александрович.

— Может, Байконур?

— Почему Байконур?

— Название такое у казахов мелькало, означает «богатая земля».

— Байконур лучше, героические нотки проскакивают.

— Вот и переименовали. Ты, Коля, не переживай — бомбу сделали и ракету смастерим!

— С топливом жопа! Бьемся, бьемся, а топлива, чтоб крупный объект поднять, не придумали.

— Здесь затык! — подтвердил Никита Сергеевич. — Но нет таких высот, каких бы не смогли взять большевики! Придумаем топливо! Я тебе говорил, мой Сережка к Челомею нацелился.

— Это хорошо. Твой Сережка смышленый, — подтвердил Николай Александрович.

— Смышленый, Коля, смышленый! — тяжело вздохнул отец, — Только личная жизнь у него не ладится.

— У меня тоже не ладится, разрываюсь между бабами!

— Ты его с собой не равняй! — отрезал Хрущев.

— Не обижайся! — извиняющимся тоном пробасил Булганин. — Это я так, к слову.

— Обидно за него, втюрился в кругловскую дочку.

— Да ну?

— А она на него плюет!

— Выгоним Круглова к е…ней матери, если плюет! — возмутился Николай Александрович. — Где она парня лучше найдет? Дура! Она работает, учится?

— В МГУ иностранными языками овладевает.

— С иностранными языками мозги набекрень! — подытожил маршал. — Я свою Верку в медицинский определил, а иностранщина, гори она огнем, от нее одно разложение!

— Согласен. С женой-то у тебя как?

— Живем отдельно, она в Жуковке, в новой даче, я в казенной, в Барвихе. Заезжаю, конечно, даже на ночь остаюсь для приличия, чтобы детей не травмировать.

— Ты без минуты председатель Совета министров, будь внимательней!

— Внимательный я, внимательный! — отмахнулся маршал. — Белла мне всю душу перевернула! — горестно продолжал он. — Как я ее детям покажу, если она им ровесница?!