Джеймс Брэнч Кейбелл - Сказание о Мануэле. Том 1

• Название: Сказание о Мануэле. Том 1
• Автор: Джеймс Брэнч Кейбелл
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1994

"Сказание о Мануэле" - знаменитая эпопея одного из основателей жанра фэнтэзи американского литератора Джеймса Брэнча Кэйбелла.

Мы начинаем знакомство со "Сказанием о Мануэле" с публикации двух романов: "Земляные фигуры" (1921) и "Юрген" (1919).

Первый том "Сказаний" знакомит читателя с удивительной страной Пуактесм, где рядом со средневековыми замками бродят кентавры, в лесных озерах живут русалки, где хитроумные демоны всячески пытаются сбить с пути истинного честных и благородных рыцарей.

Яркая палитра повествования, невероятные приключения главных героев, неподражаемый юмор и утонченная стилистика - все это читатель найдет на страницах "Сказания о Мануэле".

---

— Легко могу вообразить, дедушка, что вас не очень глубоко интересовала природа и анатомия вашего тюремщика. Поэтому вы совершили неизбежное.

— Да, я вероломно убил его и бежал в неузнаваемом обличье в Глатион, где вскоре умер. Моя смерть как раз тогда была весьма досадна. Я вот–вот собирался жениться, а моя невеста была удивительно привлекательной девушкой — дочерью короля Тирнога Грайнтнорского. Она стала бы моей тринадцатой женой. А за неделю до церемонии я споткнулся и упал на ступенях собственного замка, сломав себе шею. Унизительная кончина для того, кто был воином с заслуженной репутацией. По правде говоря, это заставило меня подумать, что, может, в конце концов, есть что–то в тех старых предрассудках насчет несчастливого числа «тринадцать». Но о чем я говорил?.. Ах, да! Также было несчастьем оказаться небрежным в отношении убийств. Вообрази, что за пару подобных дел я приговорен ежегодно в день совершения убийств посещать место своего преступления. Такое условие достаточно справедливо, и я не жалуюсь, хотя, конечно же, это отнимает целый вечер. Но так случилось, что я вероломно убил тюремщика большим булыжником пятнадцатого июня. Несчастливая же сторона этого, по–настоящему неловкое положение состоит в том, что это с точностью до часа — годовщина смерти моей девятой жены.

— И ты убиваешь малозначительных посторонних в такой день! — сказала королева Сильвия. — Ты вылез из тюремного окошка, наряженный аббатисой, в ту годовщину, когда тебе следовало стоять на коленях в тщетном раскаянии! Но ты жестокий человек, Смойт, и ты оказал своей жене мало внимания тогда, когда ее вполне можно было помянуть, — это факт.

— Моя дорогая, признаю, что это небрежность с моей стороны. Не могу сказать ничего большего. В любом случае, внучек, после своей кончины я обнаружил, что подобная небрежность приводит к тому, что пятнадцатого июня в три утра я должен находиться в двух разных местах.

— Но это справедливо, — предположил Юрген.

— Пожалуй, это действительно справедливо, — согласился Смойт, — но, по–моему, это просто невозможно. Однако мне помог мой прапрадедушка Пенпингтон Врейчврас–ап–Мильванд Глазаньеф. В его лице тоже наблюдалось семейное сходство. И он настолько напоминал меня во всем, что, ко всеобщему удовлетворению, играл мою роль. И с помощью моей покойной жены каждый июнь воплощал в жизнь мое жуткое преступление на месте его происшествия.

— На самом деле, — сказала королева Сильвия, — он владел мечом намного лучше тебя, мой дорогой. Захватывающее удовольствие быть убитой Пенпингтоном Врейчврас–ап–Мильвандом Глазаньефом, и я всегда буду о нем горевать.

— Ты должен понять, внучек, что срок пребывания короля Пенпингтона Врейчврас–ап–Мильванда Глазаньефа в Чистилище истек, и он недавно отправился в Рай. Для него это, смею сказать, удовольствие, и я не жалуюсь. А у меня не осталось никого, чтоб занять мое место. Ангелы, как ты легко поймешь, не разрешают совершать убийства, даже из доброты душевной. Они думают, что это создаст опасный прецедент.

— Все это, — сказал Юрген, — кажется прискорбным, но высказанным не до конца. Я отдам всю душу и еще половину, чтоб услужить вам, сударь, но не имею и семи восьмых представления о том, чего вы от меня хотите. Давайте же, скажите прямо!

— Ты, как я уже говорил, обладаешь семейным сходством с нами. Ты, по сути, живой двойник Смойта Глатионского. Поэтому умоляю тебя, милостивый внук, в эту ночь с помощью королевы Сильвии Тереи сыграть роль моего призрака и показать для всеобщего удовлетворения, что в три часа утра в Белой Башне обитают духи. Иначе, — уныло сказал Смойт, — последствия будут плачевны.

— Но у меня нет опыта в разыгрывании из себя привидения, — признался Юрген. — Я не стану притворятся, что силен в этом деле, и даже не знаю, как это происходит.

— Все проще простого, хотя некоторая мистическая подготовка будет, конечно же, необходима для того, чтобы превратить живого человека в призрак…

— Обычная подготовка, сударь, вне всяких сомнений, и я положительно склонен быть заколотым, отравленным или каким–то еще в том же духе, чтоб ублажить своего деда.

Но Смойт и Сильвия решили, что любой такой радикальный шаг был бы излишним, поскольку предполагается лишь временное пребывание Юргена в образе привидения. По сути, Юргену придется лишь осушить кубок, украшенный чеканкой, который протягивала ему Сильвия Терея, произнося друидские заклинания.

Какой–то миг Юрген колебался. В целом все казалось весьма невероятным. Но все же узы родства сильны, и не часто выпадает случай помочь, хотя бы немного, давно умершему деду. Кроме того, зелье имело очень соблазнительный запах.

— Хорошо, — сказал Юрген, — я готов отведать любой напиток, — и немедленно выпил.

Букет был превосходен. Однако поначалу напиток, казалось, не подействовал на Юргена. Затем он почувствовал легкое головокружение. Потом он посмотрел вниз и с удивлением заметил, что в его постели никого нет. При более тщательном изучении проявились неясные очертания человеческой фигуры, под которой находилась смятая простыня. Это все, решил он, что осталось от Юргена. И от этого у него возникло странное ощущение. Юрген подпрыгнул, как напуганный конь, да так неистово, что вылетел из кровати и обнаружил себя невесомо плывущим по комнате.

Теперь Юрген совершенно четко распознал это чувство. Оно часто посещало его во сне, когда он сгибал ноги в коленях, так что ступни касались ягодиц, и перемещался по воздуху без каких–либо усилий. Тогда это казалось до смешного простым, и он удивлялся, почему раньше никогда об этом не думал. И тогда он размышлял: «Это же превосходный способ передвижения. Я утром вот так появлюсь к завтраку и покажу Лизе, до чего это просто. Как же это ее изумит, и она, конечно, поймет, какой я умный!» А потом Юрген просыпался и обнаруживал, что почему–то забыл этот фокус.

Но именно сейчас подобный способ перемещения был очень легким. И Юрген пару раз для практики облетел кровать, а затем поднялся к потолку. Из–за неопытности он неправильно рассчитал необходимую силу и внезапно попал в комнату этажом выше, где оказался парящим непосредственно над епископом Мерионским. Его высокопреосвященство был не один, но, так как оба обитателя покоев спали, Юрген не засвидетельствовал ничего неепископального. Тут Юрген присоединился к своему деду, опоясался Калибуром и требовательно спросил, что делать дальше.

— Убийство произойдет, как обычно, в Белой Башне. Королева Сильвия ознакомит тебя с подробностями. Ты, однако, можешь сам выдумать большую часть роли, поскольку Хозяйка Озера, занимающая сегодня ночью эту комнату, весьма вероятно, не знакома с нашей ужасной историей.

Затем король Смойт заметил, что самое время отправляться на свидание в Корнуолл, и растворился в воздухе с легкой самоуверенностью, говорившей о большой практике, а Юрген последовал за королевой Сильвией Тереей.

ГЛАВА XVII О прокричавшем слишком рано петухе

Дальше история рассказывает о том, как Юрген и призрак королевы Сильвии Тереи вошли в Белую Башню. Хозяйка Озера находилась в постели; она спала одна, что с одобрением отметил Юрген, так как ему больше не хотелось вторгаться в чьи–либо интимные отношения. И госпожа Анайтида не проснулась при их появлении.

Это была унылая комната с высокими панелями на стенах и с точно выверенным количеством лунного света, струящегося из двух окон. Любой призрак, даже начинающий, мог оправдать в таких условиях свою репутацию, и Юрген подумал, что поступил правильно. Он был атавистически жесток, а сымпровизировать сопутствующий диалог не составляло труда.. Поэтому все шло гладко и с таким вдохновением, что Анайтида проснулась от очень трогательных завываний королевы Сильвии о пощаде и села в постели, как будто слегка испуганная. Затем Хозяйка Озера откинулась на подушки и наблюдала за продолжением ужасной сцены с великолепным самообладанием.

Трагедия доросла до своей страшной кульминации и красиво завершилась. С помощью Калибура Юрген умертвил свою временную жену. Он поволок за волосы ее бесчувственное тело по полу, но сперва предусмотрительно положил себе в карман, как просила королева Сильвия, ее гребень, чтобы тот не потерялся. Юрген позволил себе немного злодейского хохота и все старинные проклятия, которые помнил. Короче, все прошло великолепно, и он покинул Белую Башню с чувством самодовольства вместе с королевой Сильвией Тереей.

И в темноте, после того как он вернул ей гребень, королева сказала Юргену, как ей жаль с ним расставаться.

— Я должна опять уйти назад, в холодную могилу, мессир Юрген, и в высокое пламя Чистилища; и, может быть, я больше вас не увижу.

— Я буду горевать по этому поводу, — сказал Юрген, — вы самая прелестная особа, которую я когда–либо видел.