Маргарет Лерой - Жена солдата

• Название: Жена солдата
• Автор: Маргарет Лерой
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2016

Вторая мировая война все ближе и ближе подступает к Гернси. Вивьен де ла Маре понимает, что придется что-то принести в жертву. Не ради себя, ради двух своих дочерей и свекрови, о которых она заботится, пока муж воюет на фронте. Единственное, чего она не ожидает, так это того, что полюбит загадочного немецкого солдата, поселившегося в доме по соседству. Растет их чувство, растет и давление на Вивьен. С каждой неделей все больше и больше накладывается ограничений на еду и ресурсы. Несмотря на то, что Вивьен осознает всю опасность своих отношений с Гюнтером, она верит, что сможет сохранить и их любовь, и свою семью. Но когда она понимает, что оккупация становится все жестче, ей придется решить, готова ли она рисковать своим собственным счастьем ради жизни незнакомца.

---

Он, наверное, увидит, как под моей блузкой колотится сердце, как от его ударов шевелится ткань.

— И, похоже, пожилая леди знала мерзавца.

— Моя свекровь тоскует по сыну. Он в армии. Иногда ей кажется, что она видит его там, где его нет, — отвечаю я.

Капитан обдумывает мои слова.

— На нем была новая одежда, — говорит капитан.

— Может, он ее украл. Откуда мне знать, где он ее взял?

Капитан молчит, прикрывая ладонью сигарету.

— Также я заметил, что вы были очень расстроены.

Он оценивающе смотрит на меня.

Я стараюсь стоять спокойно. Думаю о Бланш, о службе, заставляю себя думать о молитвах, снова и снова читаю их про себя. «Поспеши, Боже, избавить меня. Поспеши, Господи, на помощь мне…» Цепляюсь за слова, они, как куски дерева в штормовом море, не дают мне пойти ко дну.

— Вы были очень расстроены, когда мы застрелили подлеца, — повторяет капитан. — Я задаюсь вопросом: почему?

— Это от потрясения, — отвечаю я.

— Мы на войне, миссис де ла Маре, — говорит он скучающим тоном. — Такое случается.

— Он был беспомощен. — Мой голос тонкий, как звук свирели, унесенный ветром. — Он не мог защититься. Вы не должны были убивать его.

Капитан пожимает плечами.

— Мерзавец сбежал из лагеря. От него не было пользы. Все они недочеловеки. Не такие, как вы или я. Вы не должны беспокоиться о них.

Это слишком похоже на то, что однажды сказал Гюнтер: «Ты не должна об этом думать. Постарайся не зацикливаться на этом».

Капитан продолжает курить, его глаза осматривают меня: он размышляет, что делать дальше. Словно чей-то кулак сжимает мое горло, когда я вижу, куда направлен его взгляд.

Глава 76

- Итак, девочка, как тебя зовут?

— Милли де ла Маре.

— Подойди сюда, Милли де ла Маре.

Капитан произносит ее имя, тщательно выговаривая каждый слог.

Он показывает, чтобы Милли вышла вперед, откуда она не сможет видеть мое лицо. Прежде чем пойти, она вопросительно смотрит на меня. Я киваю. Милли делает шаг к капитану.

Я вижу, что капитан умеет общаться с детьми. Он садится на корточки, чтобы их лица оказались на одном уровне, и ему не приходилось смотреть сверху вниз. Я думаю, что у него, наверное, есть собственные дети, что он нежно качал их на руках. Он — тот же самый человек, который только что застрелил моего друга, как животное.

— Ты любишь шоколад, Милли?

Она не знает, какой ответ будет правильным, и поворачивается ко мне. Я слегка киваю.

— Ты не должна смотреть на маму, когда отвечаешь на мои вопросы, — говорит капитан. — А то я не пойму, кто из вас отвечает.

Его голос очень убедителен, но я слышу в нем угрозу.

— Итак, спрашиваю еще раз, ты любишь шоколад?

— Да, я люблю шоколад, — говорит Милли.

Капитан зажимает сигарету губами, достает из кармана шоколадку и разворачивает ее. В тишине шуршание серебристой обертки звучит слишком громко и нервирующе. Он отламывает кусочек и дает его Милли. Я вижу, как шоколад моментально размягчается в ее теплой ладошке.

— Я могу его съесть? — спрашивает она.

Она очень старается быть хорошей, но не знает правил.

— Да, конечно, — улыбается капитан. — Это тебе, Милли де ла Маре.

Она съедает угощение и слизывает с пальцев растаявшие остатки, так что ее рот пачкается шоколадом. Меня охватывает глупое желание сказать, чтобы она вытерла лицо.

Капитан все еще сидит на корточках, его лицо на одном уровне с личиком Милли.

— Я вижу, что ты хорошая девочка, — говорит он ей. — Что ты не обманываешь. Что ты всегда говоришь правду. Это так, верно?

— Да, — отвечает Милли.

— Говорить правду очень важно, да?

— Да.

— Я уверен, твоя мама говорила, что ты всегда должна говорить правду.

Милли кивает.

— У вас большой дом. В нем много мест, где можно спрятаться.

Милли молчит. Даже глядя на нее со спины, я вижу, как она напряжена, как настороженно она смотрит на капитана.

Страх хватает меня за горло. Я ужасно боюсь за нее, потому что она останется одна, когда меня заберут. Бланш почти взрослая женщина, она может позаботиться о себе. Но Милли еще такая маленькая, слишком маленькая, чтобы остаться без матери.

— В задней части вашего дома, наверху, есть комната, — продолжает капитан. — Секретное место, куда надо подниматься по узкой лестнице.

— Да, — неуверенно говорит Милли, гадая, к чему все идет. — Мамочка называет его чердак.

Я не вижу ее лица, но ощущаю ее растерянность: она понимает, что происходит что-то важное, но не знает, что должна говорить.

— Чердак, — повторяет капитан, как будто это слово ему незнакомо. — Думаю, на чердаке хорошо играть.

По крайней мере, на это у нее есть ответ.

— Да, там очень здорово, — с готовностью говорит она, желая угодить.

Капитан глубоко затягивается сигаретой, не сводя глаз с Милли.

— Когда ты в последний раз играла на чердаке, Милли? — спрашивает он.

Она думает. Очень напряженно думает. Я знаю, каким будет ее хмурое личико. От глубокой задумчивости у нее на лбу появятся складочки, словно нарисованные несмываемым карандашом.

— Я люблю играть на чердаке, — осторожно произносит Милли.

— Ты играла на чердаке сегодня или вчера?

Задерживаю дыхание. Я знаю, что она скажет. Ведь я точно помню, что ей говорила. «Мамочка сказала, что я не должна туда ходить. А вчера мамочка запретила мне там играть. Она сказала, что это наш большой секрет…» Я уверена, что так и будет. Я почти слышу ее слова, которые, словно капли воды, невинны, они сверкают, но грозят пролиться большой бедой.

Капитан смотрит на меня. Разговаривая с Милли, он не сводит с меня пристального, изучающего взгляда. Я яростно сжимаю руки. Понимаю, что он может увидеть охватившую меня дрожь.

Милли все еще колеблется.

— Так ты играла? — спрашивает он. — Сегодня или вчера?

Его голос суров и настойчив.

— Я играю на чердаке каждый день, — говорит она ему.

— Хорошо, я думаю, ты же там не одна играешь. Кто играет с тобой на чердаке?

— Мой друг, — отвечает Милли.

У мужчины в глазах появляется жесткий отблеск.

— И кто же он, твой друг?

Она на секунду задумывается. Я чувствую, как от нее исходит тревожная дымка, словно еле уловимый запах серы, который можно ощутить в воздухе. Милли сцепляет руки и аккуратно ставит ноги вместе. Я вижу, Милли приняла решение. С холодной, болезненной уверенностью понимаю, что она собирается рассказать о том, что на чердаке был Кирилл.

— Моего друга зовут Симон. Ему почти девять, — говорит Милли размеренным, четким и немного высоким голосом.

Все это время мужчина наблюдает за мной. Мое лицо абсолютно неподвижно, но весь воздух, который я задержала, вылетает у меня изо рта. Молюсь, чтобы он этого не услышал.

Он еще некоторое время смотрит на Милли, потом, слегка пожав плечами, выпрямляется. Бросает недокуренную сигарету и раздавливает ее каблуком, как будто она его больше не интересует.

Капитан подходит к двери и выкрикивает приказ. Остальные мужчины выходят из дома, быстро направляясь к грузовику. Один забирается в кабину, другие — в кузов. Кто-то из них что-то пинает. Я знаю, что это тело Кирилла… Он отпихивает тело Кирилла, чтобы освободить место для своих ног.

— Я буду следить за вами, миссис де ла Маре, — кричит капитан, уходя.

Мужчина забирается в кабину на место пассажира. Заводится двигатель. Они уезжают.

Шок от их внезапного отъезда отпускает меня. Мир вокруг меня начинает вращаться. Я облокачиваюсь на стол и жду, когда он остановится.

Эвелин все еще плачет.

— Они убили его, правда? — спрашивает она.

Опускаюсь на колени рядом с ней.

— Это был не Юджин.

— Какая трагическая смерть, Вивьен. Он умер в одиночестве, некому было его утешить. Мой бедный мальчик. Какая печальная, печальная смерть, — говорит Эвелин.

Увожу ее в дом. Она беззвучно и безутешно плачет, держась за мою руку. Помогаю ей подняться наверх и укладываю в кровать.

Милли ждет меня внизу. Ее глаза — бездонные дыры на бледном лице.

— Я правильно ответила на вопросы? — спрашивает она.

— Да, милая. Ты вела себя очень храбро.

Обнимаю ее напряженное тельце.

— А у Симона не будет неприятностей? — интересуется она.

— Нет, не будет. Ты все сказала правильно.

— Но что, если немцы посадят Симона в тюрьму?

— Не посадят, обещаю. Симон не сделал ничего плохого.

— Но Кирилл тоже не сделал ничего плохого, а они его застрелили.

Мое горло сжимается от подступивших слез, мне трудно говорить.

— Поверь мне, милая, с Симоном все будет хорошо. Немцам до Симона нет никакого дела.

Она тянет меня вниз, почти прижимаясь своим лицом к моему. От ее дыхания исходит приторный запах шоколада, которым ее угостил капитан. Милли говорит мне прямо в ухо, ее тихие слова касаются моей кожи.