Джеймс Кейбелл - Сказание о Мануэле. Том 1

• Название: Сказание о Мануэле. Том 1
• Автор: Джеймс Кейбелл
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1994

«Сказание о Мануэле» — знаменитая эпопея одного из основателей жанра фэнтэзи американского литератора Джеймса Брэнча Кэйбелла.

Мы начинаем знакомство со «Сказанием о Мануэле» с публикации двух романов: «Земляные фигуры» (1921) и «Юрген» (1919).

Первый том «Сказаний» знакомит читателя с удивительной страной Пуактесм, где рядом со средневековыми замками бродят кентавры, в лесных озерах живут русалки, где хитроумные демоны всячески пытаются сбить с пути истинного честных и благородных рыцарей.

Яркая палитра повествования, невероятные приключения главных героев, неподражаемый юмор и утонченная стилистика — все это читатель найдет на страницах «Сказания о Мануэле».

---

…Наша любовь была честна, но недолговечна. Никто не может оживить ее, поскольку ножки Доротеи растоптали жизнь этой любви. Однако раз эта наша жизнь тоже завершилась — эгоистичная жизнь, которая не могла позволить нам любить кого — либо другого, — не должны ли мы каким — то образом добраться до той веры, которой мы поклялись перед вечностью, и вновь ощутить удовлетворение в некоем сказочно — красочном царстве? Я думаю, это несомненно произойдет. Пусть будет так, я не люблю жену гетмана Михаила.

— Что ж, слушать вас — одно удовольствие, — заметила Доротея, — поскольку я вижу, как вы обращаете свою печаль в сырье для стихов. А я отправляюсь на поиски Юргена, так как он любит совершенно иначе и намного занятнее.

И опять, каким бы ни был предмет, о котором задумалась девушка, мысль о нем нежно окрасила ее щеки, а воспоминание придало взору бесконечную радость.

Это длилось лишь мгновение. Девушка оставила Юргена, дружески помахав ему рукой, и ушла от него, больше не думая об этом старике (как он мог видеть) уже в тот миг, когда отвернулась от него. И она направилась в сторону рассвета на поиски того юного Юргена, которого она, будучи во всем совершенна, любила, хотя и весьма недолго, но вполне заслуженно.

Глава V Требования хлеба с маслом

— Несс, — говорит Юрген, — неужели я так изменился? Ведь та Доротея, которую я любил в юности, не узнала меня.

— У добра и зла очень точные расчеты, — отвечал кентавр, — и лицо каждого человека — своеобразный гроссбух. Между тем солнце встает, начинается новый день. А когда тени тех двоих, что придут сюда, упадут на сад, предупреждаю тебя, поразительные перемены будут вызваны требованиями хлеба с маслом. У тебя нет времени оживлять старые воспоминания беседами с теми, с кем ты был в саду прежде.

— О, кентавр, в саду между рассветом и закатом никогда не было никого, кроме Доротеи ла Желанэ. Кентавр пожал плечами.

— Возможно, ты все забыл. Определенно, ты недооцениваешь окружающих людей. Тех случайных посетителей, которых ты видел. Вдобавок поблизости круглый год обитают все разновидности воображаемых существ. К югу отсюда живут феи, и там же гномы. Справа от тебя — царство Валькирий; их союзники — Амазонки и Кинокефалы. Все три этих народа находятся в постоянной вражде со своими соседями — Бабами — Ягами, для которых стряпает Морфей и чьим монархом является Ох — существо чрезвычайно опасное, чтобы называть его по имени. К северу обитают лепрехуны и Люди Голода, чьим королем является Клобхэр. Мой народ, которым правит Хирон, живет еще дальше к северу. Там в горах пасется Сфинга, а Химера сейчас стара и всеми осмеивается. Говорят, что в сумерки Сфингу посещает Цербер, хотя я никогда не распространял сплетен…

— Кентавр, — сказал Юрген, — а что здесь делает Доротея?

— Ведь здесь живут все женщины, которых когда — либо любил мужчина, — ответил кентавр, — по весьма очевидным причинам.

— Это суровые слова, мой друг.

Несс постучал указательным пальцем Юргену по тыльной стороне ладони.

— Мясо для червей! Делай что угодно, но эта пища предназначена маленьким белым червям. Оно вскоре станет бурлящей бледной гнилью, наподобие кипящего молока. Это тоже суровые слова. Но они истинны.

— И та Доротея, которую я любил в юности, была воображаемым существом?

— Мой бедный Юрген, ты, который когда — то был поэтом! Она — шедевр твоего воображения. Ведь это была лишь пустая, глупая и ветреная, горбоносая и белобрысая барышня, не обладающая особо примечательной внешностью — и оцени, что твое искусство сотворило из столь бедного материала! Ты должен собой гордиться!

— Нет, кентавр, я не могу вполне гордиться своей глупостью, однако я о ней не сожалею. Я был одурачен яркой тенью собственного создания, говоришь ты мне, и допускаю, что, вероятно, это так. Тем не менее я служил прелестной тени, и мое сердце будет хранить память о той прелести до конца жизни, в некоем мире, где другие люди, задыхаясь, следуют за тенями, которые даже не привлекательны.

— В этом что — то есть, Юрген. Что — то также есть и в одной старой истории, которую мы обычно рассказываем в Фессалии, о лисе и винограде.

— Но послушай, Несс, существует император, что правит нынче в Константинополе и время от времени имеет дела со мной. Да, я мог бы рассказать тебе историю про то, какими хитростями он достиг трона…

— Люди при восхождении обычно марают руки, — процитировал кентавр.

— «Юрген, — говорит мне этот император несколько месяцев тому назад, сидя в своем дворце венценосный и тоскливый, пытаясь при выплате моей честной прибыли надуть меня на несколько изумрудов, — Юрген, я не сплю ночами из — за дурака Алексия, который является ко мне в покои с выпученными глазами и тетивой вокруг шеи. А мои варяги, должно быть, в сговоре с этим слабоумным призраком, потому что я постоянно приказываю им не допускать Алексия ко мне в спальню, а они не повинуются. Быть Царем Востока совсем не просто, Юрген, когда нужно покоряться таким обстоятельствам». Да, это мне говорил сам кесарь Фарамон, а я делаю вывод, что тень венца доведет его до ужасно плачевного состояния, несмотря на то что он — могущественнейший монарх на свете. И я не поменялся бы местами с кесарем Фарамоном, я, уважаемый всеми ростовщик со своим домом и наделом земли. Разумеется, это чудесный мир, а этот сад посещают не более странные существа, чем те, что порой появляются у человека в голове, а он и сам не знает, как это случилось.

— Но ты должен понять, что сад вскоре будет переделан. Вон там ты можешь заметить двоих, которые требуют очистить это место от всех фантастических, бесполезных видений и которые преобразуют естественные богатства этого сада согласно всеобще одобренным методам.

И вдалеке Юрген разглядел две фигуры, приближавшиеся с востока, настолько высокие, что их головы поднимались над окружающими холмами и озарялись лучами солнца, которого еще не было видно. Один из приближавшихся был белый, одутловатый на вид великан со сварливым выражением лица: он шел, опираясь на палку. Другой великан был бледно — желтым; его лицо лоснилось, и он ехал верхом на огромной корове, которую звали Аудумла.

— Двигай туда, брат, со своим посохом жизни, — говорит желтый великан, — там есть чем заняться.

— Да, брат, это место должно сильно измениться, чтобы удовлетворять нашим требованиям, — проворчал другой. — Пусть меня поджарят на костре, если я знаю, с чего начать!

А когда великаны обратили свои скучные и грубые лица к саду, солнце поднялось над кругом голубых холмов, так что слитые воедино тени двух великанов упали на сад. На мгновение Юрген увидел, что местность накрыта длиннющей узкой тенью: так в геральдике можно увидеть черную полосу, начертанную прямо поперек ярко раскрашенного щита. Затем окружающее сияние задрожало и исчезло, как лопнувший пузырь.

А Юрген стоял посреди чистого поля, добросовестно вспаханного, но на котором еще ничего не взошло. А кентавр, похоже, по — прежнему был с ним. Юрген заметил копыта этого существа, но все золото смылось или стерлось с них во время путешествия.

— Видишь, Несс! — воскликнул Юрген. — Сад опустел. О, Несс, разве справедливо, что такая прелесть должна быть уничтожена?

— Не-е, — ответил кентавр, — не-е! — Долго, причитающе он ржал: — Не-е!

А когда Юрген поднял голову, то увидел, что его спутник — не кентавр, но лишь заблудившаяся верховая лошадь.

— Был ли ты прежде животным, — говорит Юрген, — и обычное ли животное привезло меня в сад между рассветом и закатом? — И Юрген безутешно рассмеялся: — В любом случае, ты надел на меня странную и прекрасную рубаху. И теперь я вижу, что твоя уздечка отмечена диадемой. Так что я верну тебя в замок Бельгард, и, может, гетман Михаил меня наградит.

Затем Юрген вскочил на коня и поскакал прочь со вспаханного поля, на котором все еще ничего не взошло. Оставив позади пашню, он подъехал к дорожному щиту с какой — то надписью чудными красными и желтыми буквами.

Юрген замедлил движение, чтобы ее разобрать.

«Прочитай меня! — было написано на щите. — Прочитай меня и пойми, если сможешь! Я позвал, и ты остановился на своем пути, предвидя нечто необычное, нечто забавное. Это так, хотя я — ничто, и даже менее того. Никто не видит меня, кроме того, кто здесь прозябает. Путник, я есмь закон Вселенной. Путник, воздай закону должное!»

Юрген почувствовал себя обманутым.

— На самом деле, очень глупый щит! Разве может он быть «законом Вселенной», когда в нем нет никакого смысла? — пробормотал Юрген. — Ведь любой бессмысленный закон был бы нечестным.

Глава VI Показывающая, что Середа — женщина

Махнув рукой на этот дурацкий щит, Юрген повернул было на восток к Бельгарду, но его конь запротивился. Ростовщик воспринял это как знак.