Майк Мак-Кай - Хьюстон, 2030: Нулевой Год

• Название: Хьюстон, 2030: Нулевой Год
• Автор: Майк Мак-Кай
• Издательство: Smashwords
• Жанр: Современная проза
• ISBN: 9781311148810

Майк Мак-Кай

Английский текст © Copyright Mike McKay 2006-2009.

Текст русского перевода © Copyright Михаил Якимов 2013-2014.

Права Майка Мак-Кая как автора оригинального текста и права Михаила Якимова как автора литературного перевода на русский защищены в соответствии с Copyright, Designs and Patents Act, 1988.

Эта книга предоставляется читателям бесплатно, однако продолжает оставаться объектом авторского права. Любое коммерческое использование данного произведения возможно только с согласия авторов: английского текста и текста литературного перевода. Если книга Вам понравилась, и Вы хотите поделиться этой книгой с друзьями, не передавайте электронную версию книги. Попросите Ваших друзей скачать собственный экземпляр с одного из официальных сайтов распространителей. Если Вам передали эту книгу в виде файла, пожалуйста, посетите официальный сайт и скачайте собственный экземпляр. Спасибо что уважаете труд авторов.

Ка-бум! Ударил гигантский метеорит. Инопланетный вирус превращает землян в зомби. Извержение супер-вулкана засыпало Китай пеплом. Америка лежит в радиоактивных руинах, а по пустыне носятся банды мародёров на мотоциклах. Стоп! Откуда на пост-ядерных руинах – бензин?

Ничего из перечисленного выше – в книге нет. Ни роботов, ни летающих автомобилей, ни супер-компьютеров. Злобных пришельцев из соседней Метагалактики и Всемирного Потопа тоже не будет. Один потоп есть, но не всемирный, а очень даже локальный, и к делу почти не относится. Зато: катастрофа, описанная в романе, уже началась в реальной жизни – и идёт полным ходом! Не замечаете? Оглянитесь вокруг.

Двадцать четыре года после «Пика Добычи Нефти» и четырнадцать лет с начала глобального кризиса (и «Пика Всех Ресурсов»). Человечество – живёт, цивилизация – продолжается. Следователь ФБР занимается поисками серийного убийцы. Но это уже новый мир – чем-то похожий и чем-то непохожий на наш сегодняшний.

---

«Больше. В сто раз больше».

«Если магазин ваще такой большой, как найти, что тебе надо?» — спросил Патрик.

«Все товары разложены на полках. И всё аккуратно подписано. Это называлось: «отделы». Скажем, нужна тебе одежда. Идёшь в отдел «Одежда». Нашёл и положил в тележку.»

«Как тележка разносчика?» — спросил Патрик.

«Что ты понимаешь!» — сказала Саманта: «Тележка специальная, для магазина. Там сверху – навроде сидений, для детей! Мама меня посадила на тележку. Высоко-высоко! И мы поехали в «Одежду». Как папа сказал: в «отделение». Но «Одежда» – это такое название. На самом деле в отделении «Одежда» – продавали окна-шторы.»

«Какие ещё окна-шторы? Называется платья-шторы. Шторы – чтобы платья шить.» — сказала Памела.

«Конечно, чтобы платья! Но тогда это называлось: окна-шторы.» — объяснила Саманта. «Со шторами, мы поехали в отделение «Всё для кухни». Там такие красивые кастрюли, и всякие электрические машинки, очень клёво… А потом прибежал папа и они с мамой начали ругаться!»

«Ну да.» — припомнил Марк: «Я сказал маме, надо купить резиновые сапоги. Пять пар! Мы, собственно, оттого и поехали в супермаркет. Мне позвонили: резиновые сапоги подвезли. А пока вы с мамой гуляли по отделу «Всё для кухни», – кстати, Саманта, это «отдел», а не «отделение», – сапоги разобрали! Я схватил последнюю пару…»

«Схватил и дёру? Как грабила на рынке?» — спросила Памела.

Марк улыбнулся: «Папочка – не грабила. Я заплатил за покупку. Правда, бывали плохие люди, которые хотели взять товар и не платить. Их называли: «магазинные воры». Кассиры воров ловили и сдавали в Полицию. Но большинство людей не воровало. Выбирали, что нужно, и шли платить на кассе.»

«Касса – как в школе? Все приносят оплату за месяц вперёд, а кто не заплатил – иди домой?» — уточнил Патрик.

«Более или менее. Хотя, в супермаркетах не выстраивали покупателей в шеренгу и не выкрикивали фамилии.» — сказал Марк.

«А почему кассиры не могли схватить и дёру?»

«Там стояли охранники из службы безопасности.»

«А почему охранники не могли схватить и дёру?»

«Зачем бы они это делали? Вещей ведь было много. Если нужно что-то – просто пошёл и купил!»

«А если умине ваще денег нета?»

«Памела, пожалуйста, не коверкай свою речь. Умине ваще денег нета, — так только уличные банды говорят.»

«Хорошо, папочка. Что если у меня не нашлось денег?»

«Вот грамотная речь! Можешь ведь грамотно сказать! Если не нашлось денег, идёшь в банк и берёшь кредит.»

«А что такое кредит?» — спросила Памела.

«И что такое банк?» — добавил Патрик.

«Кредит, это банк даёт тебе деньги сейчас, а ты возвращаешь позже.»

«А зачем это банку – давать деньги сейчас?» — Саманта сделала фирменные удивлённо-расширенные глазки: «Если у тебя деньги – позже, ты должен хотеть, – позже! Вот например. Я торопилась на Физкультуру, а у меня стырили школьные покрышки и кепку.»

«Не «покрышки», а «сандалии», Саманта. Не засоряй речь, а то мама отругает» — сказал Марк: «Но главное – почему ты не следишь за вещами? Я сто раз говорил: сандалии и кепку надо запирать в шкафчик.»

«Да знаю, пап! Я сама виновата. Но учитель Физкультуры так не любит когда опаздывают! Короче, я сказала маме: хочу новые покрышки. А мама и говорит: Сэм, ты можешь сейчас не хотеть? У нас «сейчас» на сандалии денег нету. Папа получит жалование и купит «позже». Я такая: хорошо, мамочка, сейчас расхочу новые покрышки ваще. А мама улыбнулась и сказала, «ваще» – такого слова не бывает.»

Семейный бюджет находился в критическом состоянии. У отца Мэри началась инфекция мочевого пузыря, поэтому пришлось потратить месячную зарплату Марка на антибиотики. Ну, раз дочка пока «расхотела покрышки», пусть походит в школу босиком ещё месяц, прикинул Марк. Нет худа без добра: будет знать, как разбрасывать вещи где попало!

«Мама правильно говорит. Мне тоже не нравится «ваще». Отчего вы копируете нищих попрошаек с улицы? Надо говорить: «вообще» или «полностью». А насчет школьных сандалий, – «сандалий», Саманта, а не «покрышек», – не беспокойся. Я куплю тебе новые. Всенепременно.»

«А всенепременно – это сейчас или позже?» — спросил Патрик.

«Всенепременно – значит позже, но точно куплю.» — пояснил Марк: «Вероятно – через месяц. Обещаю.»

«Обещаешь? По-настоящему?» — спросила Саманта.

«По-настоящему! Только если не надо срочно покупать что-то поважнее твоих сандалий, договорились?»

«Договорились, папочка. Я вполне могу не хотеть покрышки до всенепременно. В смысле: до позже. Без покрышек – удобнее. Не надо прятать каждое утро.»

Прятать? Каждое утро? От кого бы это? До кражи, договорились с мамой так: по школе всегда ходить в сандалиях, и только на Физкультуру – босиком. А Физкультура – три раза в неделю, во второй половине дня, а вовсе не «каждое утро». Вот куплю дочке новые сандалии – надо разобраться, что в школе вытворяют с обувью!

«Мне очень нравится твой пример, Саманта. Ты точно поняла разницу между «сейчас» и «позже». Так и кредит: банк даёт деньги «сейчас», а ты «позже» должна вернуть не ту же сумму, а с процентами, понятно?» — Марк сам начал путаться в объяснениях. Банки и кредитная система отсутствовали в сегодняшнем учебном плане.

«Я понял!» — вдруг сказал Патрик: «Эта твоя «банка» – как уличная банда. Они тебе деньги «сейчас», а если не принесёшь «позже» – сделают рабом ваще на всю жизнь?»

«Так и есть.» — кивнул Марк. У шестилетнего ребёнка после Обвала здравого смысла куда больше, чем у взрослых до кризиса. Ты не должен брать кредит, разве что в абсолютно критической жизненной ситуации. Если взял, вполне можешь превратиться в раба на всю жизнь. Перед самым Обвалом получение кредита было слишком лёгким делом. Вот почему Обвал и случился.

«Хозяева супермаркетов ваще богатые – иметь такой огромный магазин.» — сказала Саманта.

«Ну да, они и были богатые. Очень-очень богатые. Некоторым принадлежали сотни магазинов, по всему миру.»

«А ты не путаешь, пап? Хозяин ездит туда-сюда, чтобы продать вещи? Он же не может – в ста местах!» — Патрик покачал головой, вероятно воображая, как усталый владелец супермаркетов весь день крутит педали грузового трицикла – из магазина в магазин.

«Владельцы не сами продавали. Чтобы за супермаркетом следить, нанимали специальных людей, называется: «менеджер».»

«Как хозяин делянки на Куче?»

«Да, точно. Как бригадир на свалке твёрдых отходов.»

«А менеджеры ваще богатые?»

«Не такие богатые, как владельцы супермаркетов. Но у каждого менеджера – хороший доход, приличный дом и два-три автомобиля… Это называется: «средний класс».»

«Пап, у нас – хороший доход, приличный дом и две машины! Значит мы – средний класс?» — спросил Патрик.

Марк улыбнулся. «Да, сынок. Мы – средний класс.»

Хороший вопрос, на самом деле. Зарплата Марка в ФБР – намного больше, чем совокупные доходы многих семей по соседству, однако, жене с трудом удавалось растянуть деньги от получки до получки. Дом – вполне приличный, но без электричества, не считая почти мёртвых солнечных батарей на крыше и таких же дышащих на ладан аккумуляторов под полом кухни. Нету водопровода и канализации, не считая пятидесяти-галлонной бочки для душа, да ещё уборной на заднем дворе, самой примитивной – с дыркой в полу. Два автомобиля – точно есть. На вечной стоянке перед домом, – со снятыми колёсами, на кирпичах, а литий-ионную батарею для домашней электросети – открутили с гибридной микролитражки Мэри.

В две тысячи пятнадцатом, их сегодняшнее состояние дел назвали бы «за чертой бедности», твёрдо поместив в самом низу социальной пирамиды. Но в Америке двадцать шестого, десять лет после Обвала, семья с гордостью именуется «средним классом». Если такая вещь как «средний класс» – ещё существует.

«А что ваще случилось с владельцами супермаркетов? Они сейчас средний класс – как мы?» — спросила Памела.

«Не знаю, ягодка. Некоторые, вероятно, живут гораздо лучше. Некоторые – хуже. Видишь ли, раньше богатые люди не хранили деньги, как деньги. Они держали всё в акциях, облигациях и бондах, а ценные бумаги сильно подешевели после Обвала. Многие владельцы супермаркетов потеряли все богатства.»

«Про банды – я знаю.» — сказал Патрик: «Сдаёшь деньги бандитам, они полгода «крутят», а потом отдают тебе немножко больше денег. А что такое ваще акции и эти – оболгации?»

Ох, не стоило про это говорить, подумал Марк. Теперь придётся объяснять детям фондовый рынок. Эти знания точно в жизни не пригодятся.

«Акция, Патрик, – это ценная бумага. Ты даёшь компании деньги, а они дают тебе акции.»