Грегори Кларк - Прощай, нищета! Краткая экономическая история мира

• Название: Прощай, нищета! Краткая экономическая история мира
• Автор: Грегори Кларк
• Издательство: Издательство Института Гайдара
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-93255-338-1

Почему одни страны так богаты, а другие так бедны? Почему промышленная революция — и беспрецедентный экономический рост, который начался вместе с ней, — произошла в Англии в конце XVIII века, а не в каком-то другом месте или в какое-то другое время? Почему индустриализация не сделала весь мир богатым — и почему она сделала многие страны еще беднее? В своей книге "Прощай, нищета!" Грегори Кларк рассматривает эти непростые вопросы и предлагает новый взгляд, в соответствии с которым культура, а не эксплуатация, география или ресурсы, объясняет богатство и бедность народов. Эта книга, бросающая блестящий и трезвый вызов идее, что бедные общества могут стать экономически развитыми благодаря внешнему вмешательству, способна изменить наше понимание мировой экономической истории.

---

Подобно тому как жизнь богатых предсказывает наше будущее, так и наша нынешняя жизнь уже прочитывалась в образе жизни маленькой богатой элиты доиндустриального мира. Удовольствие современного американского жителя пригородов от обладания своим первым внедорожником в точности повторяет ту радость, с какой Сэмюель Пепис, богатый лондонский чиновник, в 1668 году приобрел свой первый экипаж[5]. При осмотре воссозданных вилл Помпей и Геркуланума, законсервированных во времени в день извержения Везувия в 79 году н. э., мы видим дома, в которые с удовольствием въехал бы любой зажиточный американец: «Очаровательный дом с высокими потолками, внутренним двором, большим залом, изысканными мозаиками, фонтаном в саду и видом непосредственно на Везувий».

Поэтому я не собираюсь извиняться за свою зацикленность на доходах. В долговременном плане доход куда сильнее сказывается на формировании образа жизни, чем любая идеология или религия. Никакой бог не призывает своих почитателей к исполнению их благочестивого долга более решительно, чем доход, скрыто направляющий течение нашей жизни.

МАЛЬТУЗИАНСКАЯ ЛОВУШКА: ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ ДО 1800 ГОДА

Первая треть нашей книги посвящена элементарной модели экономической логики, свойственной всем обществам до 1800 года, показывая, как эта модель согласуется с историческими фактами. Эта модель требует лишь трех базовых предположений, может быть представлена графически и объясняет, почему технологические достижения привели к улучшению материальных условий жизни лишь после 1800 года.

Решающим фактором были темпы технического прогресса. Пока технология развивалась медленно, материальные условия не могли улучшаться постоянно, даже в случае значительных совокупных успехов в технологии. О темпах технического прогресса в мальтузианской экономике можно судить по темпам роста населения. Как правило, темпы технического прогресса до 1800 года были существенно ниже 0,05 % в год, что примерно в 30 раз меньше современного уровня.

В этой модели экономика людей в эпоху до 1800 года оказывается не более чем естественной экономикой всех видов животных, и факторы, определяющие условия жизни людей, являются теми же факторами, которые определяют условия существования животных. Мы называем такую модель мальтузианской ловушкой, поскольку ее ключевая идея была высказана преподобным Томасом Робертом Мальтусом, который в своей книге 1798 года «Опыт о законе народонаселения» сделал первый шаг к пониманию логики этой экономики.

В мальтузианской экономике до 1800 года экономическая политика была перевернута с ног на голову: теперешнее зло тогда было благом, а благо — злом. Такие бичи современных несостоятельных государств, как войны, насилие, беспорядки, неурожаи, развал общественной инфраструктуры, антисанитария, до 1800 года были друзьями человечества. Они снижали демографическое давление и повышали материальный уровень жизни. И напротив, излюбленная политика Всемирного банка и ООН — такая, которая обеспечивает мир, стабильность, порядок, налаженное общественное здравоохранение, пособия для бедных, — была врагом процветания. Она приводила к росту населения, из-за которого общество беднело.

РИС. 1.2. Охотники-собиратели из племени нукак, обитающего в колумбийских тропических лесах

РИС. 1.3. Сэр Джошуа Рейнольде. Семейство Брэддилл. 1789 год. Уилсон Гейл-Брэддилл был депутатом парламента и камер-юнкером принца Уэльского

На первый взгляд заявление об отсутствии материального роста до 1800 года кажется абсурдным. На рис. 1.2 мы видим представителей племени нукак из современных амазонских джунглей — голых охотников-собирателей, обладающих самыми примитивными пожитками, а на рис. 1.3 — богатое английское семейство Брэддилл, изображенное во всем своем блеске сэром Джошуа Рейнольдсом в 1789 году. Неужели можно утверждать, что материальные условия жизни были в среднем одними и теми же во всех обществах?

Однако логика мальтузианской модели подтверждается эмпирическими фактами доиндустриального мира. Хотя еще задолго до промышленной революции малочисленная элита вела роскошный образ жизни, средний человек в 1800 году жил не лучше, чем его палеолитические или неолитические предки.

Мальтузианская логика, разбираемая в нашей книге, также раскрывает решающее значение контроля за рождаемостью для материальных условий жизни до 1800 года. Все доиндустриальные общества, об уровне рождаемости в которых у нас имеется достаточно данных, тем или иным способом ограничивали рождаемость, применяя для этого самые различные механизмы. Благодаря этому уровень жизни в большинстве обществ до 1800 года был существенно выше уровня чистого выживания. Вот почему уровню жизни африканцев было куда падать в годы, последовавшие за промышленной революцией.

Немалое значение имели также условия смертности, и в этом отношении европейцы были счастливыми людьми, живущими в грязи, над собственными фекалиями, которые в таких городах, как Лондон, скапливались в выгребных ямах. Благодаря неразвитой гигиене в сочетании с высоким уровнем урбанизации и соответствующими жилищными проблемами доход на душу населения в таких странах, как Англия и Нидерланды XVIII века, был достаточно высоким. Японцы с присущим этому народу стремлением жить в чистоте могли обеспечить своему многочисленному населению весьма низкий уровень материального достатка, и потому они были обречены жить на куда более низкий доход.

Поскольку человеческое общество управлялось теми же законами, которым подвластны сообщества любых животных, человечество в мальтузианскую эру подчинялось естественному отбору, продолжавшему действовать даже после возникновения оседлых аграрных обществ, созданных произошедшей около 8 тыс. лет до н. э. неолитической революцией, которая превратила охотников в оседлых земледельцев. Дарвиновская борьба за существование, формировавшая природу людей, не завершилась с неолитической революцией, а продолжалась вплоть до промышленной революции.

В Англии мы находим убедительные свидетельства существования в 1250–1800 годах разных типов выживания. В частности, экономический успех самым непосредственным образом сказывался на репродуктивном успехе. У самых богатых людей было вдвое больше выживших детей, чем у самых бедных. В беднейших семьях мальтузианской Англии выживало так мало детей, что эти семьи вымирали. Соответственно, доиндустриальная Англия представляла собой мир непрерывной нисходящей мобильности. С учетом статичной природы мальтузианской экономики многочисленным детям богатых людей в среднем приходилось спускаться на более низкие уровни социальной иерархии, чтобы найти работу. Сыновья ремесленников становились рабочими, сыновья купцов — мелкими торговцами, сыновья крупных землевладельцев — мелкими землевладельцами. В силу этого черты, впоследствии обеспечившие экономический динамизм, — терпение, трудолюбие, смекалка, изобретательность, образованность — биологически распространялись на все слои населения.

Подобно тому как люди формируют экономику, так и экономика доиндустриальной эры формировала людей, по крайней мере в культурном, а возможно, также и в генетическом плане[6]. Неолитическая революция создала аграрные общества, отличавшиеся не меньшей капиталоинтенсивностью, чем современный мир. Во всяком случае, в Англии возникновение подобной институционально стабильной, капиталоинтенсивной экономической системы породило общество, поколение за поколением награждавшее приверженность ценностям среднего класса репродуктивным успехом. Этот процесс отбора сопровождался изменением характеристик доиндустриальной экономики, происходившим главным образом из-за того, что население все больше и больше перенимало предпочтения среднего класса. Процентные ставки падали, уровень убийств снижался, продолжительность рабочего дня возрастала, готовность к насилию уменьшалась, а знание счета и письма проникали даже в самые нижние слои общества.

ПРОМЫШЛЕННАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Статичный доиндустриальный мир, на который приходится большая часть истории человечества, в 1760–1900 годах был потрясен двумя беспрецедентными событиями в европейском обществе. Первым из них была промышленная революция — первый в истории случай стремительного экономического роста, обеспечивавшегося возрастающей эффективностью производства, которая стала возможной благодаря научным достижениям. Вторым из этих событий являлся демографический переход — снижение рождаемости, начавшееся в высших классах и постепенно распространившееся на все общество. Благодаря демографическому переходу экономические успехи промышленной революции привели не к бесконечному размножению полунищего населения, а к поразительному росту дохода на душу населения, наблюдающемуся с 1800 года. Эти изменения рассматриваются во второй части нашей книги.