Константин Образцов - Красные цепи

• Название: Красные цепи
• Автор: Константин Образцов
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-081212-7

Эту книгу заметили еще до публикации. Когда в 2013 году она стала одним из победителей национальной литературной премии «Рукопись года», критики назвали роман «Красные цепи» «урбанистическим триллером в стиле петербургского нуара, в котором сплелись детектив, рыцарские хроники и мистика» и призывали впечатлительного читателя быть осторожнее, «ибо эффект погружения мощный». Впрочем, каждый может сам решить для себя, что перед ним: мистический триллер, конспирологический детектив, роман ужасов — а заодно и проверить себя на впечатлительность.

Петербург, наши дни. В городе происходит ряд жестоких убийств, явно совершенных адептами какого-то кровавого ритуала. Двое — похоронный агент, хранящий собственные мрачные тайны, и женщина-криминалист — по воле случая начинают собственное расследование: официальные службы бездействуют, а неизвестных убийц защищает чьё-то могущественное покровительство. Такова завязка этой жутковатой и запутанной истории, в которой сплелись в единую цепь багрово-красные звенья средневековых мистерий, преступных страстей, безумия и одиночества…

---

Мейлах перевел дыхание, посмотрел на вновь наполнившийся коньяком бокал и, немного поколебавшись, сделал глоток.

— Я принялся за изучение источников. Вначале я шел от даты создания: события в «Хрониках Брана» были датированы 1309 годом, и я сразу отмел все, что было написано много позже этого времени. Тем не менее, оставалось еще достаточно работ по алхимии, созданных ранее, и я погрузился в изучение материала. Вы очень полно перечислили мне те работы, с которыми познакомились в процессе своих исследований. Можно сказать, что вы шли по тому же пути, что и я. Но увы: ни в одном тексте 13 века и ранее я не нашел упоминаний об идеях, которые должны были содержаться в таинственной книге, описанной в «Хрониках». Казалось бы, моя теория потерпела крах, и книгу можно было считать вымыслом. Однако к тому времени я уже настолько разобрался в герметизме и алхимии, а сама работа настолько меня увлекла, что я решил не ограничивать себя в поисках временными рамками и принялся последовательно изучать все труды, датированные и более поздним временем. Так я нашел «Rubeus vinculum». Думаю, что вас, как и меня когда-то, немало удивил тот факт, что книжка даже издавалась на русском языке. Я прочел ее в этом убогом издании 1991 года и сразу понял — передо мной именно та загадочная книга, история которой рассказывается в «Хрониках». Но как же быть с датой? И я стал изучать все, что так или иначе относилось к истории «Красных цепей». Я читал и перечитывал саму книгу, я жил ее судьбой и отыскал все, что было известно о ее происхождении. В России она издавалась трижды: в 1991-м, до этого — в 1922 году издательством «Луч» и в 1915-м «Серапионовыми братьями». Годы издания очень характерные: переломные моменты в истории страны, когда духовные поиски мятущихся людей неизбежно пробуждают живой интерес к эзотерике и оккультизму. В 1888 году книга была издана в Лондоне под названием «Red bonds». Она разошлась совсем небольшим количеством экземпляров до того, как на складе типографии вспыхнул пожар, уничтоживший весь тираж и разоривший издательство. Не знаю, считать ли совпадением то, что именно в 1888 году в Лондоне появился, а потом загадочно исчез знаменитый Джек потрошитель… хотя я в такие совпадения верить не склонен. До 1888 года «Красные цепи» не издавались более двухсот лет, с того момента, когда в 1644 году были отпечатаны в Амстердаме типографией Эльзевиров. Кстати, один из комментаторов и исследователей трудов по алхимии 17 века так высказался о «Rubeus vinculum»: «Умоляю всех, кто ее знает, не издавать». С 1644 года и ранее все издания книги были на латыни — языке, на котором она, судя по всему, и была написана, универсальном средстве общения ученых того времени. Самое раннее из известных изданий относится к 1480 году, когда инкунабула «Rubeus vinculum» увидела свет в лондонской типографии Уильяма Кекстона. Собственно, поэтому ее никогда и не датировали ранее чем 15 веком. Но я пошел дальше. Не буду погружать вас в подробности моих поисков, но мне удалось найти упоминания о том, что ранее эта книга имела хождение в виде манускриптов, которые восходили к самому первому, так называемому «венецианскому списку»: первое появление книги на свет. А значит, «Красные цепи» были именно тем таинственным трактатом, о котором говорится в «Хрониках Брана», и созданы они были не в 15-м, как считалось ранее, а в самом начале 14 века, а сами «Хроники», в таком случае, из фантастического произведения становились важным культурно-историческим документом. Вы понимаете? Два в одном! Это уже не мелкое открытие, не материал для статьи — это уже хорошие основания для серьезной работы! Я был окрылен успехом. Наверное, тогда я был даже счастлив. Наверное.

Мейлах снова молчит и рассеянно вертит пальцами бокал. За дальним столиком звучит взрыв пьяного смеха. Мейлах вздрагивает и испуганно смотрит на меня, словно проснулся от короткого сна и не может понять, где он и как здесь оказался.

— И что было дальше? — спрашиваю я.

— А дальше меня остановили. Вы верите в приметы? Я говорю не о разбитых зеркалах или черных кошках, а о тех знаках, которые судьба предусмотрительно выставляет на обочинах нашего жизненного пути, совсем как знаки на дороге: крутой поворот, сбавьте скорость, обгон запрещен. Вы умеете видеть такие знаки? А если видите, придаете им значение? Я эти знаки видел. Но, как неразумный водитель, летел вперед, полностью игнорируя все предупреждения. Сначала это были просто ощущения. Знаете, такие, неприятные. Например, чувство, когда ты находишься в пустом помещении, но знаешь, что ты не один. Просто ощущаешь чье-то присутствие, даже какие-то тени мелькают на периферии зрения, — а повернешь голову, и никого. Или у себя в квартире вдруг точно понимаешь, что в кухне кто-то есть. Сидит там в темноте, неподвижно, и ждет… И чувство это такое сильное, что идешь, включаешь свет — а он такой тусклый, серый, и кажется, что в свете этом кто-то спрятался. Чепуха, да? Я тоже так думал. Полагал, что слишком много читал про вампиров, про черную магию, про кровавые ритуалы. Или просто переутомился. Это все было правдой, конечно, только правду еще нужно уметь правильно понимать. Как там у Ницше? Если долго вглядываться в бездну, она станет вглядываться в тебя? Вот и в меня, видимо, начали вглядываться. Мне стало трудно вести лекции. Трудно общаться с людьми. Знаете, я вообще-то человек мирный, спокойный, но тут стал срываться все чаще и чаще: и на жену, и на коллег, на сына, когда он приезжал к нам в гости. А потом у моей жены нашли рак. Это было как раз тогда, когда я узнал о существовании ранних венецианских списков «Rubeus vinculum». Я разрывался между больницей, университетом и своей работой и очень, очень раздражался, что мне приходится проводить время у постели умирающей супруги, вместо того чтобы посвящать это время труду. А по ночам я лежал в кровати без сна, в темной квартире, и знал, что на кухне кто-то сидит. И ждет.

Потом жена умерла. К тому времени я сделал уже несколько сообщений о своих исследованиях на кафедре, но вместо интереса встретил только скепсис и непонимание. Ну и черт (ними, подумал я и продолжал работу. Я уже серьезно погрузился в тему вампиризма, и ничто другое меня не интересовало. А еще через полгода погиб мой сын. Ему было всего тридцать лет, он мало интересовался тем, чем я занимаюсь, да и мне его работа была неинтересна: логистика кажется. Да, директор по логистике в какой-то компании. И вот однажды ночью он мне позвонил. Голос такой странный. И говорит: «Папа, я пропал». Я подумал, что у него какие-то проблемы на работе, но он еще раз повторил: «Я пропал, папа. Город забрал меня». И все, отключился. А через два дня его нашли на чердаке какого-то заброшенного дома. Врачи сказали, сердечный приступ. Это у тридцатилетнего мужчины, который зачем-то забрался умирать в городские трущобы. И я сорвался. Однажды я пришел на свой семинар немного… ну немного нетрезвым… хотя какого черта — пьяным я пришел. Совершенно пьяным. Начал рассказывать про алхимию, про «Красные цепи», и один студент позволил себе резкое критическое замечание, какую-то возмутительную невежественную банальность про научный подход. Ну я и бросил в него стулом. Была драка… в общем, безобразная сцена, конечно. И университет мне пришлось покинуть. Потом больница. И все. Больше к своей работе я не возвращался. Остановился на этапе лингвистического анализа текста: ранний латинский вариант показался мне в чем-то немного необычным, но заканчивать исследование я не стал. Точка.

Он залпом допивает коньяк. Я вижу, что ему уже хватит. Голова его покачивается, длинные волосы снова падают на лицо. Он охватывает голову руками, трет ладонями щетину на щеках. Потом берет сумку и с тяжелым шлепком кладет ее передо мной.

— Вот. Забирайте. Теперь вы знаете все. Предупрежден — вооружен, как говорится. С себя я это снимаю.

Я касаюсь старой потертой кожи. Ну что ж, по крайней мере, будет что почитать перед сном.

— Начните сразу с «Хроник Брана», — говорит Мейлах. — Это самое важное для понимания того, что собой представляют «Красные цепи» и с чем вам придется иметь дело. И опасайтесь черной собаки.

— Что?

— Черной собаки, — его язык уже немного заплетается. — Или волка. Я не знаю. Думаю, что это оборотень. Знаете, в мифологической феноменологии вампиризм связан не только с черной магией. Есть же еще природные вампиры, так сказать… вурдалаки там. Ламии. И еще оборотни: они тоже живут за счет крови и плоти своих жертв. Имейте в виду.

— Так что с черной собакой? — осторожно интересуюсь я. Похоже, что коньяк все-таки сделал свое коварное дело.

— За мной следили, — отвечает Мейлах. — Огромный черный пес. Мелькал постоянно: то у дома, то рядом с университетом. А иногда человек — огромный человек, очень высокий. Но я знаю, что он и есть тот самый пес. Или волк.

Он смотрит мне в глаза, качает головой и горько усмехается.

— Ну вот, и вы мне не верите. Думаете, белая горячка, да?