Марк Твен - Собрание сочинений в 12 томах. Том 3

• Название: Собрание сочинений в 12 томах. Том 3
• Автор: Марк Твен
• Издательство: Государственное издательство художественной литературы
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1959

В третьем томе собрания сочинений из 12 томов 1959-1961 г.г. представлен «Позолоченный век» — сатирический роман, написанный в соавторстве Марком Твеном и Чарлзом Дадли Уорнером (большая часть глав написана либо одним, либо другим автором, однако заключительные главы написаны двумя писателями совместно). Название романа представляет собой ироническое переосмысление традиционного образа золотого века.

На русском языке роман Твена и Уорнера впервые опубликован в этом издании. При этом первая книга была переведена Львом Хвостенко, вторая — Норой Галь. Комментарии А. Старцева.

---

Итак, мы в Наполеоне. Неплохое местечко, совсем неплохое, только населения маловато. Но это ничего, со временем народу прибавится. Зато сейчас там тишина и покой, хоть денег это и не сулит, ясное дело. Но ведь человеку, кроме денег, нужен еще и отдых; нельзя же всю жизнь только и делать, что торопиться и суетиться. Отсюда мы едем прямо в Аллилую, погляди, какой прекрасный подъем до самой Аллилуй; затем в Коррупционвилл благодатный край для ранней моркови и цветной капусты, а уж для миссионеров лучшего и не сыщешь. Если не считать джунглей Центральной Африки, то другого такого простора для миссионеров нигде на свете нет. А где ты найдешь таких патриотов? Недаром они назвали свой город в честь самого конгресса. Говорю тебе заранее, дорогая, скоро настанут хорошие времена, ты и оглянуться не успеешь. И все железная дорога! Теперь ты видишь ее во всей красе, по крайней мере до того места, куда мне удалось ее довести. А будь у меня побольше бутылок, кусков мыла и еще чего-нибудь в этом роде, чтобы продолжить ее на тысячу четыреста миль, до стыка с линией Солт-Лик Пасифик, я нарисовал бы тебе еще более величественную картину. Понимаешь теперь? Ставку нужно делать только на железную дорогу! А пока стоит ли беспокоиться об этих двухстах тысячах долларов?! Ничего с ними не случится. Готов держать пари, что следующее же письмо от Гарри сразу…

В эту минуту в комнату вошел старший сын Селлерса и подал ему только что полученное письмо.

— Ты прав, Бирайя, в самом деле — все хорошо. Зря я хандрила, но мне уже начало казаться, что все на свете против нас. Вскрой же конверт, вскрой скорей, пока все мы здесь, и прочти нам письмо. Я просто сгораю от нетерпения!

Полковник Селлерс без дальнейших промедлений распечатал письмо.

ГЛАВА XXVIII КАК УТВЕРЖДАЮТСЯ АССИГНОВАНИЯ

Hvo der vil kjobe Polse af Hunden, maa give ham Flesk igjen[105].

Mit seinem eignen Verstande wurde Thrasyllus schwerlich durchgekommen seyn. Aber in solchen Fallen finden seinesgleichen fur ihr Geld immer einen Spitzbuben, der ihnen seinen Kopf leiht, und dann ist es so viel als ob sie selbst einen hatten.

Wieland, Die Abderiten.

Неизвестно в каких словах, коротко или пространно выражал Гарри свои мысли в письме к полковнику, но оно содержало отчет о событиях, происшедших за время пребывания Гарри в Нью-Йорке.

Напустив на себя сугубо официальный вид, мистер Брайерли отправился на Уолл-стрит, в дом No **, где, согласно огромной раззолоченной вывеске, помещалась Компания по развитию судоходства на реке Колумба. Он вошел и вручил свою визитную карточку разряженному швейцару, который попросил его обождать в приемной. Через минуту швейцар вернулся и спросил, кого он желает видеть.

— Конечно, президента компании.

— У него несколько джентльменов, сэр; он сказал, что скоро освободится.

Мистер Брайерли был немало раздосадован тем, что его визитная карточка, на которой была выгравирована надпись «Главный инженер», не произвела должного впечатления. Однако пришлось подчиниться. Досада его постепенно нарастала — его заставили ждать в приемной целых полчаса, пока наконец джентльмены не вышли из кабинета и Гарри не пригласили войти. В прекрасно обставленной комнате, устланной коврами и увешанной картинами, Гарри увидел представительного сановника, восседавшего в весьма внушительном кресле за широким столом, покрытым зеленым сафьяном.

— Доброе утро, сэр. Садитесь, садитесь.

— Благодарю, сэр, — ответил Гарри, стараясь говорить как можно холоднее и тем самым показать, насколько он оскорблен.

— По вашим отчетам и по отчетам главного управляющего видно, что вы добились больших успехов. Это нас очень радует.

— Вот как? По вашим письмам этого не скажешь, тем более что мы их не получали; не скажешь этого и по тому, как вы приняли наши счета: их просто не оплатили; что же касается ассигнований, то к нам не поступило ни доллара.

— Что вы, дорогой мистер Брайерли! Видимо, произошла какая-то ошибка. Мы совсем недавно отослали вам и мистеру Селлерсу письма, — мой секретарь может показать вам копии, — с извещением о десятипроцентном платеже за акции.

— Ах, эти! Эти-то мы получили. Но нам нужны деньги для продолжения начатых работ, наличные деньги, чтобы заплатить рабочим.

— Конечно, конечно, несомненно, но мы зачислили большую часть ваших платежей в кредит. Я уверен, что кредит в письмах упоминается.

— Совершенно верно. Это я помню.

— Ну вот и прекрасно. Теперь мы начинаем понимать друг друга.

— Я этого не нахожу. Жалованье рабочим не выплачено за два месяца, да и…

— Как! Вы не заплатили рабочим?

— Заплатили? А чем прикажете платить, если вы не принимаете наши счета?

— Но, дорогой сэр, в чем же вы можете упрекнуть нас? Я уверен, что мы действовали самым безукоризненным образом. Давайте разберем все по порядку. Если я не ошибаюсь, вы записали на себя сто акций основного капитала по тысяче долларов за акцию.

— Совершенно верно, сэр.

— И мистер Селлерс взял себе столько же.

— Да.

— Прекрасно. Далее. Ни одно предприятие не может работать без денег. Мы решили потребовать выплаты десяти процентов стоимости реализованных акций. У нас с вами была договоренность с самого начала, что, пока вы находитесь у нас на службе, каждый из вас будет получать жалованья шестьсот долларов в месяц. Вас в установленном порядке избрали на ваши должности, и вы согласились занять их. Правильно я говорю?

— Правильно.

— Прекрасно. Итак, вы получили соответствующие указания и приступили к работе. Согласно вашим отчетам, на вышеназванные работы вами затрачено девять тысяч шестьсот сорок долларов. Двухмесячное жалованье вам обоим, как должностным лицам, составляет две тысячи четыреста долларов, или около одной восьмой причитающихся с вас десятипроцентных платежей, в результате чего за вами остается семь восьмых вашего долга, то есть примерно по восемь тысяч долларов с каждого. Но вместо того, чтобы просить вас перевести в Нью-Йорк оставшиеся за вами шестнадцать или семнадцать тысяч долларов, правление единогласно постановило разрешить вам по мере надобности платить из этих денег рабочим и подрядчикам, соответственно оформив это в наших бухгалтерских книгах в виде кредита. И заметьте: никто не сказал ни слова против, так как все были довольны вашими успехами и хотели воздать вам должное, — что они и сделали, причем очень щедро, я бы сказал. Затраты на произведенные вами работы составляют менее десяти тысяч долларов — сущий пустяк. Итак, давайте подсчитаем: девять тысяч шестьсот сорок долларов от двадцати тысяч, за вычетом двух тысяч четырехсот долларов жалованья, итого за вами и мистером Селлерсом остается семь тысяч девятьсот шестьдесят долларов; и я беру на себя ответственность позволить вам пока не выплачивать этот долг, если, конечно, вы не предпочтете выписать чек и сейчас же…

— Черт возьми! Значит, вы хотите сказать, что не компания должна нам две тысячи четыреста долларов, а мы ей семь тысяч девятьсот шестьдесят?

— Разумеется.

— И что, помимо этого, мы должны рабочим и подрядчикам чуть ли не десять тысяч долларов?

— Должны? Господи, неужели вы им все еще не заплатили?

— Конечно, нет.

Президент вскочил и принялся расхаживать по комнате, словно его терзала острая физическая боль; он хмурил брови, сжимал лоб ладонями и непрестанно повторял:

— Какой ужас! Какой ужас! Это обязательно получит огласку, и ее никак не избежать, никак!

Затем он бросился в кресло и заговорил:

— Ужасно, дорогой мистер Брайерсон, просто ужасно! Это неминуемо получит огласку. Репутация компании будет запятнана, что весьма и весьма повредит нашему кредиту. Как можно было поступать так опрометчиво! Рабочим и подрядчикам нужно было заплатить, даже если бы мы все остались нищими!

— Ах, нужно было? Тогда какого же дьявола… — кстати, меня зовут вовсе не Брайерсон — …почему же тогда компания не… и куда к черту девалось ассигнование? Где оно, это ассигнование, позвольте спросить? Ведь я тоже акционер, как-никак!

— Ассигнование? Какие-то жалкие двести тысяч, хотите вы сказать?

— Именно; и я бы не сказал, что двести тысяч такая уж жалкая сумма. Впрочем, строго говоря, не так уж она и велика. Так где же они?

— Мой дорогой сэр, вы меня удивляете. По-видимому, вы редко сталкивались с подобными вещами, иначе вы не стали бы ждать чего-то серьезного от предварительного ассигнования! Его единственная цель подманивать новые, настоящие ассигнования, как подсадная утка подманивает дичь.

— Вот как? И все же — существует оно на самом деле или это только миф? Куда оно делось?

— Все объясняется очень просто. Утвердить ассигнование в конгрессе стоит немалых денег. Давайте прикинем: за большинство в бюджетной комиссии палаты представителей надо заплатить сорок тысяч долларов — по десять тысяч на брата; за большинство в сенатской комиссии — столько же: опять сорок тысяч; небольшая добавка одному-двум представителям одной-двух комиссий, скажем, по десять тысяч долларов каждому, то есть двадцать тысяч, — и вот вам ста тысяч долларов как не бывало! Затем идут семь кулуарных деятелей, по три тысячи долларов каждый, — двадцать одна тысяча долларов, одна кулуарная деятельница — десять тысяч; несколько членов палаты представителей или сенаторов с безупречной репутацией (конгрессмены с безупречной репутацией стоят дороже, так как они придают всякому мероприятию нужную окраску) — скажем, десяток на сенат и палату представителей вместе, — это тридцать тысяч долларов; затем десятка два конгрессменов помельче, которые вообще не станут голосовать, если им не заплатят, — по пятьсот долларов каждому, — еще десять тысяч; затем обеды в их честь — скажем, в общей сложности на десять тысяч; подарки и игрушки для жен и детей — на эту статью можно тратиться без конца, и жалеть денег тут не приходится, — будем считать, что всего здесь ушло тысяч десять; и, наконец, печатная реклама: всякие там карты, цветные гравюры, рекламные брошюры и проспекты, красочные открытки, а также объявления в ста пятидесяти газетах по столько-то долларов за строчку; с газетами ладить необходимо, иначе все пропало, поверьте мне. Ах, дорогой сэр, реклама разорит кого угодно. Нам она стоила на сегодняшний день… сейчас я подсчитаю: десять, пятьдесят две, двадцать две, тридцать, затем: одиннадцать, четырнадцать, тридцать три… — короче говоря, в общей сложности сумма счетов дошла до ста восемнадцати тысяч двухсот пятидесяти четырех долларов сорока двух центов.