Кэрри Гринберг - Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в Трансильвании

• Название: Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в Трансильвании
• Автор: Кэрри Гринберг
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4438-0579-5

Действие романа разворачивается в конце 19-го века, в эпоху небывалого технического прогресса и викторианской чопорности. Хотя по Англии уже проносятся поезда, а электричество вскоре вытеснит тусклые газовые фонари, англичане по-прежнему стыдятся произнести слово «панталоны». Но главный герой, англичанин Уолтер Стивенс, верит, что где-то там, в загадочной Трансильвании, должен быть другой, странный мир, где обитают вампиры. Да-да, те самые вампиры, которые превращаются в летучих мышей, не отражаются в зеркале и больше всего боятся чеснока. Чтобы отыскать их, Уолтер отправляется в долгое путешествие.

Очутившись в трансильванской деревушке, он не может поверить своему счастью. На скале действительно стоит древний замок Лютценземмерн. В его стенах обитает зловещий граф, его красавица-дочь Гизела и их служанка, веселая и практичная Эвике. Уолтер решает, что наконец-то отыскал вампиров, и мечтает хоть одним глазком заглянуть в замок. Получить приглашение ему помогает чудаковатый ученый Леонард Штайнберг. Далее начинаются такие удивительные приключения, что авторы мистического романа «Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в Трансильвании» получили признание и любовь в Интернете, победив в конкурсе «Премия Трансильвания».

Новая книга известных авторов-историков эпохи викторианской Англии – Кати Коути и Кэрри Гринберг!

---

– Дались нам твои гроши! У нас и так навар хороший. Будешь ласковой, еще и сама заработаешь!

Еда норовила запрыгнуть в тарелку, да так резво, что приходилось ложкой отбиваться. «Первое, второе, и десерт», – рассудила вампирша. От ужина ее отделяла последняя формальность. Она принципиально не кусала никого младше восемнадцати. А в здешних краях старики и молодежь на одно лицо, с тем же хриплым кашлем и опухшими коленями. Насчет верзилы она не сомневалась, но белобрысый и итальянец ее беспокоили.

– Ты, – она ткнула в первого. – Сколько тебе лет?

Опешивший парень захлопал белесыми ресницами.

– Ты че, опись населения проводишь?

– Сколько?

– Да пошла ты!

– Я жду.

– Ну, девятнадцать.

– Отлично. Тебе?

– Я почем знаю, – итальянец поскреб затылок. – Мамка говорила, что я родился в тот день, когда Гарибальди взял Палермо.

– Это было в 60-м. Так ты родом из Сицилии? – не удержалась она.

– Мои старики оттуда, только им пришлось драпать – папаша мой поцапался с местным доном. Потом колесили по всей Италии, пока не осели в Триесте. Я тогда совсем еще мальцом был.

Голод, железными когтями раздиравший ее изнутри – и голову, и тело – на время отступил. Она услышала, как волны перешептываются с кипарисами, и увидела золотую ленту, которую солнце перебросило для нее через все море. Именно так выглядел ее последний закат. На самом деле, она его не запомнила, просто нафантазировала, собрала воедино все приятные образы и всунула в тот вечер.

– Наверное, каждый день ты купался в море.

– Было дело.

– А я вот никогда не видел моря, – белобрысый задумчиво пошевелил ухом. – Я ваще ни разу из города не выбирался.

– Тю, нашел о чем жалеть. Вода там жирная от нефти, вонючая, мусор повсюду плавает, чайки орут как оглашенные…

– На самом деле, чайки кричат довольно мелодично, – возразила вампирша. – Мне нравилось просыпаться под их крики.

– Ты там тоже была?

Фройляйн Лайд кивнула.

Бандит расплылся в улыбке. Зубы его были такими черными, что создавалось впечатление, будто их вообще нет.

– Да ну! А по-нашенски болтаешь? Parli italiano?

– Un pochino. Я люблю этот язык. На нем разговаривает женщина, заменившая мне мать.

– Крестная, что ли?

– Можно и так сказать, – чуть поморщившись, ответила фройляйн Лайд. – Я посетила Италию прошлой весной. Красивая страна, и люди добрые. А еще мне очень нравилось тамошнее вино и тирамису. Мама готовила тебе тирамису?

– Какой там! Мы с хлеба на воду перебивались. Правда, однажды я залез в кондитерскую лавку и так этого тирамису нажрался, что пузо свело. Но кондитер, гад, меня сцапал и легавым сдал. Ну, ниче, я как вышел из кутузки, сразу его лавочку подпалил!

– А че такое тирамису? – поинтересовался белобрысый.

– Ну, как тебе объяснить. Оно… как облака.

– Че, серое и течет постоянно?

– Нет, такое воздушное! Внизу печенье, сладкое аж кишки слипаются, а поверху этот… как его…

– Творог, кажется, – пришла на помощь девушка. Хотя сама она уже не была уверена.

– Ага, – глубокомысленно протянул белобрысый. – А че такое творог?

– Это продукт из кислого молока, отжатого от сыворотки. Бывает крупно– и мелкозернистый, жирный, полужирный и совсем обезжиренный, – выпалил верзила, доселе хранивший молчание. – Че вы на меня вылупились? Между прочим, у меня мать была молочницей. Но отчим пропил и корову, и тележку… Ну, все, хорош разговоры разговаривать! Давайте, что ли?

Итальянец и белобрысый воззрились на своего товарища так, словно он оказался переодетым полицейским.

– Да ты че, с дубу рухнул? – завопил белобрысый, стараясь дотянуться кулаком до его носа, что было затруднительно, даже стоя на цыпочках. – Она мировая девчонка! Понял? Она не такая, как все!

Фройляйн Лайд мысленно с ним согласилась. Выражение «не такая как все» отлично ее характеризовало. Во всех смыслах. Однако дело принимало неожиданный оборот.

– Хоть пальцем ее тронешь, и я те кишки выпущу! – посулил итальянец. – Она со мной разговаривала, понял? Ей было интересно! Мною никто никогда не интересовался! И про мамку, и про тирамису… и ваще. Думал, сдохну, и ни одна собака не заплачет! А тут…

Верзила попятился.

– А че сразу я? Я хотел спросить, может, ее до дому проводить? А то еще пристанет какая-нибудь гнида.

Итальянец просиял.

– О, это мысль! Вы, синьорина, можете спокойно по улицам ходить, – галантно обратился он к фройляйн Лайд. – Мы всем нашим прозвоним, какая вы из себя, и никто вас не обидит! А если все же прицепится кто, скажите что Марио Форти ему уши отрежет, перцем посыплет и засунет в… в карман, в общем, засунет.

– Марио дело говорит. И на меня сошлитесь. Меня Бледным Густавом звать, – белобрысый вытер нос и неуклюже ей поклонился. – А хотите и про мою мамку послушать? Она однажды целую неделю дома ночевала! – добавил он с гордостью.

– А я – Кирпич, – прогундосил верзила.

Вампирша протерла глаза, не веря происходящему. Никогда прежде она не сталкивалась с таким кромешным невезением.

– Разве вы не собираетесь… ну… взять меня силой? – спросила она почти умоляюще.

– Побойтесь Бога, фройляйн! – укорил ее Кирпич. – Будто с вами так можно! Нееет, вы барышня деликатная. Сразу видать, что хороший человек.

Так, подумала она, какое сегодня число? Нужно уточнить, чтобы потом вычеркивать его из календаря. Несчастливый день, если что.

И с каждой секундой он становилась все хуже.

– Негодяи! Немедленно ее отпустите!

Задыхаясь и держась за правый бок, к ним бежал доктор Ратманн. В глазах бандитов что-то неуловимо изменилось, и перед фройляйн Лайд стояли уже не трое мальчишек, сплоченных мыслями о молоке, а заматеревшие преступники.

И у них по-прежнему был нож.

* * *

Доктор Ратманн сразу же отодвинул девушку в сторону, после чего принял боксерскую стойку – иными словами, выставил перед собой кулаки и как следует набычился. При его небольшом росте и склонности к полноте, это выглядело весьма забавно. По крайней мере, бандиты сразу же уловили комизм ситуации.

– А эт че за фраер?

– Небось, при часах и бумажнике!

– Сейчас, мил человек, мы тебя пощипаем!

– Подите прочь!

– Ой, какие мы смелые. А если не пойдем, че тогда? – и Кирпич помахал в воздухе заточкой.

– Я позову полицию! – ответил доктор и, не теряя ни секунды, привел свою угрозу в действие. – ПО-ЛИ-ЦИ-Я!!!

– Ори, пока дыхалку не порвешь, – великодушно разрешил бандит. – Сюда ни один фараон не сунется.

Хрюкнув, он расхохотался. К нему присоединились подельники, и в раскатах смеха потонуло тихое треньканье шпилек, которые одновременно выскочили из прически девушки и упали на мостовую. В тот же момент смех замерз во всех глотках.

– аааааааАААА!!! – завопил Кирпич без перехода. Белобрысые лохмы Густава зашевелились. Марио поднял руку, чтобы перекреститься, но забыл с какой стороны начинать. Все трое замерли на месте, парализованные ужасом. Это был не обычный, повседневный страх, как то загреметь в каталажку или погибнуть в пьяной драке. Это был страх из детства, который прячется под кроватью, выглядывает из приоткрытого шкафа, населяет каждую причудливую тень, шорох, собачий вой за окном. Страх перед чудовищами, что приходят за плохими детьми. А в глубине души каждый знал, что он был очень, очень плохим ребенком и давным-давно заработал личного монстра.

И монстр пришел.

Их напугали даже не волосы, развевающиеся по сторонам, словно ее парикмахером была сама Медуза. И не рот, который не закрывался из-за огромных клыков. Последней каплей стала тень. Она вдруг отклеилась от стены, протянула к ним длинные призрачные руки и строго погрозила пальцем.

Страх жмурился и вопил на одной ноте: «Пусть оно уйдет!» Но как только инстинкт самосохранения сумел его перекричать, бандиты бросились врассыпную.

Доктор Ратманн удивленно поднял брови. Вот ведь какова сила внушения! Недаром он занимается гипнозом. Вся соль в правильной интонации. А мерзавцам еще повезло, что он не стал делать пассы!

Он обернулся к спасенной девушке. Фройляйн Лайд смущенно прикрывала рот. Волосы ее почему-то были распущены, а в глазах промелькнуло нечто такое… хотя примерещилось, конечно. Выглядела она еще хуже, чем час назад. Может, всему виной плохое освещение, но у ее кожи появился зеленоватый оттенок.

– Герр доктор, вы-то что здесь делаете? – отрывисто спросила она.

– Не мог же я отправить вас домой в таком состоянии! Хотя я упустил момент, когда вы покинули больницу, но потом поспрашивал на улицах и пришел сюда. И вовремя! У, сброд! Ну, ничего, я их отпугнул. Видели, как они прыснули? Хотя представляю, каких непристойностей они успели вам наговорить.

– Вообще-то, мы обсуждали творог.

– Бессвязная речь, – удовлетворенно отметил доктор.

– Мне пора идти.

– Что, прямо сейчас? И думать забудьте. У вас шок, милочка. Между прочим, француз Шарко доказал, что вследствие сильнейшего потрясения по нервным окончаниям пробегает ток, что может привести к параличу! Вы ведь не хотите поменяться местами с нашими больными?