Арсений Малинский - Линия перемены дат

• Название: Линия перемены дат
• Автор: Арсений Малинский
• Издательство: Приморское книжное издательство
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1957

---

— Незаметный вы человек, Виктор Леонидович. Как это вы ухитряетесь оказываться не на виду здесь, на корабле, где и спрятаться негде?

— Служба такая. Грош цена следователю, который во время работы торчит на глазах у окружающих.

— Только ли это имеет значение? — усомнился Прокопенко.

— Вы правы, командир. Здесь очень красиво. — Уклонился следователь от ответа. — Есть что посмотреть. Ради этого не жаль приехать сюда.

— И побыстрее уехать? — поддел его Прокопенко.

— Да, конечно. Знаете, Григорий Филиппович, у меня ведь неоконченная работа в Москве. Что-то я долго мучаю эту диссертацию.

Прокопенко подозрительно покосился на следователя. Уж не проболтался ли Трофимову кто-нибудь из молодежи? У командира давным-давно лежала в сейфе большая статья, и он все еще не решался отправить ее в издательство.

— Так и дописывайте свою диссертацию здесь.

— Ну, это не получится. Ни литературы, ни консультаций.

— Литературу, даже самую редкую, вполне можно через коллектор достать во Владивостоке…

— А вы почем знаете? — смеясь взял его за локоть майор. — Вот и поймались! Ведь сами говорили: все, что нужно для вождения корабля и для боя, у меня есть на корабле. И художественная литература тоже. Откуда же ваши сведения о коллекторе, через который достают любую литературу?

Эти двое немолодых мужчин походили друг на друга. Может быть, поэтому так откровенно рассмеялся Прокопенко в ответ на слова Трофимова. Потом лицо командира привычно посерьезнело.

— Сигнальщики, почему не докладываете обстановку?

— Катер слева по носу. Идет курсом 200.

— Вот вам и ваш начальник. Ого! — посмотрел командир на часы. — А я-то считал вас неразговорчивым. Незаметно проболтали два часа.

— Я тоже не предполагал выжать из вас больше десятка слов, — парировал следователь. — Как же вы сделаете, чтобы «наш» подводник с той стороны линии перемены дат не догадался, что катер идет к нам?

— Это уже продумано. Он тоже видит катер и сейчас наверняка ушел глубже или убрал перископ. А я отправлю за вашим полковником шестерку. Здесь прибой. Посторонних шумов гидроакустики нашего «приятеля» не будут слышать. Откуда же им знать, что мы здесь и катер идет к нам? Катер сдаст нам полковника и пойдет на юг, чтобы окончательно успокоить этого чужого.

* * *

Горин внимательно прочитал протокол допроса Федосова. «А молодец Трофимов, — отметил он про себя. — Правильно воспринял критику. Допрос проведен объективно и полно».

— Как много еще у нас неосторожных людей, — с досадой сказал полковник. — Ну, скажите на милость, Виктор Леонидович, как мог уже пожилой, много переживший и достаточно грамотный человек очертя голову связать свою судьбу с другим, о котором почти ничего не знает? Сделали бы вы так?

Трофимов коротко взглянул на своего начальника.

— Уж коли говорить, товарищ полковник, то разрешите без стеснения. Я отвечу вашими же словами: «Люди все разные и поступают по-разному». И еще один ваш совет приведу: «Если ты исследуешь деятельность человека, ты должен на время посмотреть на его действия с его собственных позиций. Иначе ты никогда не поймешь, что двигало им в тот или другой момент». И вот вам мой ответ. А что должен был делать человек, предпринявший попытку спасти себя как человека, от себя — алкоголика? Ведь женитьбой он рассчитывал спасти себя.

— Это может только в какой-то мере помочь понять человека, но не оправдать его. Мы не можем его привлечь к ответственности. Ведь он ничего не знал. Но с каким удовольствием я сделал бы это…

Полковник снял очки и начал зачем-то протирать чистые стекла. Постепенно притупились иголочки в глазах, и лицо Горина вновь стало спокойным.

«Какая выдержка», — подумал Трофимов. Сейчас Горин показался ему выше ростом, и лицо его стало как-то по-особенному привлекательным. Следователю припомнились слова начальника отдела, в котором он раньше служил: «Уметь держать себя в руках в поединке с врагом — значит, наполовину держать врага в своих руках».

— Да, я не преувеличиваю. Этот Федосов, хотел он или не хотел, своим непростительным безрассудством в легкомыслием пустил на границу врага. Мы еще не знаем, какое место занимает этот враг в общей преступной цепи, но что это враг — у меня нет сомнений. Прикажите привести Галузову-Федосову…

— А если я вам скажу, что Зоя Александровна Галузова нашлась. Что вы будете говорить?

Молодая женщина привычным кокетливым жестом поправила пышную прядку волос и спокойно посмотрела на полковника.

— Ничего не могу сказать, потому что я никуда не терялась. Я перед вами.

— А эту женщину вы знаете? — поднес ей фотографическую карточку Горин.

— Конечно, ведь я женщина. И каждый день смотрюсь в зеркало. Это женская извинительная привычка.

— Где ваш ребенок?

— Я не хочу вам отвечать на такой вопрос. Это мой ребенок. Достаточно того, что он жив. Мой ребенок никакого отношения к вашим грязным делам не имеет.

Трофимов заметил, как рука полковника на миг потянулась к очкам. Потом Горин отдернул руку.

— Объясните, пожалуйста, как вам удавалось скрывать беременность и где вы родили ребенка?

Зоя Александровна негодующе поднялась.

— Какое вы имеете право! Это моя личная жизнь… — зарыдала она.

— Придется отвечать.

Плечи женщины вздрагивали несколько минут. Потом она подняла заплаканное, сразу ставшее некрасивым лицо и тихо проговорила:

— Хорошо. Вы пожилой мужчина и должны понимать; если женщине нужно скрыть свой позор, она всегда это сумеет сделать. А имени женщины, которая мне помогла, я называть не буду.

— Тогда я назову ее вам. Это врач детского приемника в Курганске. Лобзикова Раиса Михайловна. Помните? Она вам помогала выбирать ребенка. Хотите знать какого? Скажу только: год назад мальчику было около двух месяцев, называли Сашей, вес 5 килограммов 400 граммов. Верно?

— Это гнусная ложь и издевательство над невинным человеком!

Трофимову стало не по себе. Он отвернулся, боясь, что Горин догадывается о его мыслях. Но полковник продолжал в упор смотреть на Зою Александровну.

— А как же с ампулой?

— Я хотела умереть, когда меня бросил муж. Тогда в достала у знакомого аптекаря эту ампулу.

— «Оставим пока в покое этого мужа-призрака. Почему вы носили ампулу в бретельке комбинации здесь, на Востоке? Жизнь у вас наладилась. Неужели тоже хотели умереть?

— Нет. Я просто забыла о ней.

— А кто вас научил зашивать ее в бретельку?

— Я имею высшее образование и привычку читать разные книги. Надеюсь, это вам не покажется преступным. Из книг можно узнать многое.

— Так там это делают люди, которым ежеминутно грозит провал. А вам? Ведь вы порядочный человек… Ладно, вижу, ответить не сможете. Скажите, как случилось, что яд в ампуле такой же, каким был отравлен старший матрос Перевозчиков?

Взволнованное, покрасневшее лицо молодой женщины моментально побледнело. Теперь в ее голосе слышалась неподдельная дрожь.

— Вы не смеете! Я любила его.

— Нет, смею. О чувствах говорить сейчас не время и не место. Да и не с кем говорить. Вы убили его, — отчеканил Горин, сам побледнев. — Уничтожили чистую светлую жизнь. Он был виновен только в том, что сослепу от любви не разглядел, кто вы…

Зоя Александровна, рыдая, приникла к валику дивана.

— Не надо истерик. Зрители не поймут вашего искусства. Кстати, для сведения: у Лисовского — вашего «шмеля» — тот же яд обнаружен в тайнике под подоконником.

— Оставьте меня. Я ничего не знаю. Не пытайтесь сделать меня тем, кем я никогда не была. Ничего не выйдет. Поняли? — голос женщины сорвался. Она закусила губу.

— Я хочу очистить имя честной, убитой ради вас, советской женщины-учительницы Зои Александровны Галузовой от скверны, которой вы его заразили. Вы правы. Мы еще не знаем, кто же вы в действительности. Но мы это будем знать. Можете не сомневаться.

— Знаете, полковник, пока это пустые разговоры. У меня нет другого имени, кроме того, которое мне дали при рождении. Ваши предположения обидны, но в вашем трудном положении вас можно извинить. — Зоя Александровна окончательно оправилась и спокойно, с легкой усмешкой в углах красиво очерченных губ смотрела на Горина.

— В вашем положении я бы не улыбался.

— Почему бы нет? Встреча с такими интересными людьми уже доставляет удовольствие. Жаль, что я ничем вам не могу помочь. Это сейчас. А потом я буду жаловаться на незаконные действия органов, следствия. Будьте уверены. А Федосова вы совсем зря теребите. Ведь это — теленок, — с нескрываемым презрением закончила женщина.

29. НЕУДАЧА

Может быть, в другое время и при других обстоятельствах капитан 3 ранга Колдуэлл размышлял бы дольше и решал осмотрительнее.