Олег Айрапетов - Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1915 год. Апогей

• Название: Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1915 год. Апогей
• Автор: Олег Айрапетов
• Жанр: Военное
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9950-0420-2

Новое фундаментальное исследование известного российского историка Олега Рудольфовича Айрапетова по истории участия Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 гг. (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 г. стране.

Вторая книга повествует о событиях 1915 г.

---

Не только к весне 1915 г., но и за весь этот год техническая готовность к десанту на Босфор так и не была достигнута – на флоте не было в достаточном количестве гребных судов, десантных ботов, запасов угля, разработанного плана действий. С учетом угрозы со стороны «Гёбена» риск неудачи был чрезвычайно велик79. Для того чтобы продемонстрировать присутствие германской силы в Черном море нейтральным странам и убедить русское командование в том, что действия союзников под Дарданеллами не сковали инициативы В. Сушона, в начале апреля германо-турецкий флот прошел мимо берегов Болгарии и Румынии80. Выход немцев в море был продиктован не только политическими соображениями.

30 марта 1915 г. австрийцы предприняли попытку прорыва через Дунай в Черное море. На помощь туркам из Земуна был направлен пароход «Белград», груженный боеприпасами, однако в районе Винки его сожгла сербская артиллерия81. «Гёбен» и «Бреслау» действовали удачнее и 2 апреля потопили между Севастополем и Одессой два крупных русских парохода. Вскоре благоприятный период для противника закончился82. Для обороны этого участка был образован специальный отряд судов северо-западной части Черного моря в составе трех канонерских лодок типа «Донец» (13,5 узла, два 6-дюймовых, одно 120-мм, два 75-мм орудия), отряда минных заградителей («Бештау», 300 мин; «Дунай», 350 мин), двух подводных лодок типа «Сом» (100 тонн, один торпедный аппарат). В Одессу был переведен старый эскадренный броненосец «Синоп» (13,5 узла, шесть 8-дюймовых, восемь 6-дюймовых и четыре 47-мм орудия). У Одессы и Очакова было установлено несколько батарей 6-дюймовых мортир и пушек Канэ, на Тендровской косе – батарея из двух 4-дюймовых орудий, в море – минные заграждения, на побережье – многочисленные посты наблюдения83.

Турки знали о русских минных заграждениях, но не имели информации об их расположении. Тем не менее они решили рискнуть и пошли на вылазку. Четыре турецких эсминца и два крейсера «Гамидие» и «Меджидие» должны были совершить набег на Одессу. 1 (14) апреля они вышли из Босфора и к 11 часам вечера следующего дня подошли к русскому берегу. Издали были видны прожектора, светившие в районе Очакова. Приготовившись к тралению, вражеская эскадра двинулась к Одессе84. «При восходе солнца, идя со стороны Николаева, – вспоминал немецкий офицер, – отряд лег на должный курс, чтобы прийти к югу от Одессы. «Меджидие» шел головным. Не успели миноносцы завести тралы, как раздался громкий взрыв. У крейсера поднялся столб черного дыма и поднятый флаг «М» сказал, что крейсер наскочил на мину. «Меджидие» быстро затонул»85. Это произошло в 6 часов 40 минут 3 (16) апреля86 в 15 милях от Одесского маяка87. Корабль получил пробоину в левом борту 3,5 на 2,5 метра, команда быстро покинула его, пересев на сопровождавший миноносец. Спешка была такой, что турки забыли освободить 19 арестованных членов команды, которые погибли в закрытом каземате88. Миноносец торпедировал «Меджидие» в корму89.

Одесса в этот момент была почти беззащитна и не имела еще батарей береговой артиллерии90. В гавани находился лишь готовившийся к списанию «Синоп», который стоял на бочках. Больше защищать порт с его многочисленными коммерческими судами и транспортами, готовившимися к перевозке войск, было некому91. Турки и немцы явно хотели поднести русскому городу пасхальный «подарок» на воскресенье 4 (17) апреля, при этом «Меджидие» опять шел к русским берегам под Андреевским флагом.

Однако внезапного удара не получилось92. Уже через 50 минут после взрыва о случившемся знали в Одессе, где немедленно была объявлена тревога. Противник спешно ретировался, а оставленный корабль был осмотрен93. Крейсер затонул на небольшой глубине, над поверхностью воды были видны его мостики и орудия94. «Вся палуба под водой на несколько футов, – отмечал участник осмотра. – Над водой лишь одни трубы, мачты и мостики. Видны также и некоторые орудия с целыми замками, очевидно, приготовленными к бою. Крейсер, наткнувшись на мину, по-видимому, быстро погрузился, так как на судне оказалось все нетронутым. Орудия заряжены. Масса боевых снарядов в беспорядке валяется на палубе. Спасаясь с гибнущего судна, команда его не успела даже снять судовые флаги и знамя, продолжавшие в момент прибытия нашего штабного судна к месту происшествия развеваться на корме неприятельского судна»95.

После осмотра было принято решение поднять турецкий корабль, и спасательный пароход «Черномор» немедленно начал водолазные работы: в кратчайшие сроки с палубы были сняты артиллерия и все тяжести, заделаны пробоины, откачана вода96. Ее оказалось относительно немного – всего 1016 тонн. Для прикрытия работ в двух милях от крейсера минный заградитель «Ксения» 9 апреля выставил заграждение, рядом постоянно дежурили канонерские лодки. Утром 25 мая (7 июня) «Меджидие» был поднят, и его начали буксировать в Одессу. По причине волнения на море делать это пришлось очень медленно, и в порт нового назначения корабль пришел 28 мая (10 июня)97. Руководители «Русского общества пароходства и торговли», ответственные за подъемные и ремонтные работы, доложили императору о завершении работ уже 26 мая (8 июня). Тот был очень доволен и высказал благодарность всем участникам подъема судна98. Крейсер входил в Одесский порт под Андреевским флагом уже на полных к тому основаниях. 1 (14) июня он был введен в док, и на нем начались ремонтные работы99.

5 (18) апреля Дж. де Робек вновь обратился к русской Ставке с просьбой провести диверсию у Босфора. Через два дня он сообщил, что начнет атаку Дарданелл 10 (23) апреля, а 8 (21) апреля эта дата была перенесена еще на один день вперед. 10 (23) апреля А. А. Эбергард доложил главковерху о том, что флот на следующий день начнет атаку Босфора и возобновит ее с 13 (26) апреля100. В гарнизоне Одессы с 7 (20) апреля открыто говорили, что в ближайшие дни состоится отплытие к Босфору. Командование отдало секретный приказ – распространять слухи о том, что войска «идут в десант»101. Утром 10 (23) апреля началась демонстрация посадки войск на транспорты.

О том, что выхода в поход не будет, знала только часть офицеров. Один из них рассказал о случившемся в тот же день в письме к жене: «Утром 10-го в порт потянулись войска; шла артиллерия, пехота, мы, тянулись обозы, сено, овес, солома, солдаты, сопровождаемые знакомыми, плач, пожелания. А мы идем да улыбаемся. Кроме офицеров нашего полка, решительно никто про демонстрацию не знал, даже транспортные морские офицеры. Сотни наши неполные. И вот началась погрузка. Все шло великолепно. Наш полк, сокращенный, по 90 чел. в сотне, и пулеметная команда плюс связь погружен был на два транспорта в 4 часа. Публике не позволяли смотреть ни с Николаевского бульвара, ни из Александровского парка. Всюду стояла полиция. Нижним же чинам было отдано приказание возможно больше говорить (при посторонних расспросах), что идем в Царьград и тому подобное. Простояли мы до 8 ч. вечера и при луне начали разгрузку, которая окончилась к половине 11-го. Войска пошли уже не по центральным улицам, а по окраинам и малыми частями, – таково было приказание свыше, что и исполнили»102.

Военная цензура вскрыла это письмо, дело дошло до Ставки, и его автор поплатился за него строгим выговором103. В остальном демонстрация удалась, тем более что 12 (25) апреля Черноморский флот вновь обстрелял форты Босфора104. 25–27 апреля англичане и французы начали высаживать десанты на Галлиполийском полуострове и на азиатском берегу Дарданелл. Эти действия с самого начала сопровождались значительными потерями и к особому успеху не привели. Турецкие войска, невзирая ни на что, стойко удерживали занимаемые позиции105. Тем не менее в первые дни мало кто сомневался в том, что судьба Константинополя решена и он падет в ближайшем будущем.

Настроение Николая II было весьма решительным. В апреле 1915 г. он проделал весьма символическую поездку по югу России (Одесса – Николаев – Севастополь), сопровождавшуюся многозначительными заявлениями. 14 (27) апреля, всего лишь через два дня после начала высадки союзников на Галлиполийском полуострове, император прибыл в Одессу. Здесь из рук архиепископа Херсонского и Одесского Назария он принял хранившийся в Одесском кафедральном соборе медный крест, сделанный еще в 1854 г. из гривен и пятаков, пожертвованных нижними чинами армии и флота. Владыка Назарий высказал пожелание о том, чтобы этот крест был установлен на куполе Святой Софии106. Далее он был передан Гвардейскому флотскому экипажу. В самом начале войны из его состава были сформированы два батальона, которые действовали при гарнизонах крепостей Ковно, Новогеоргиевск и Осовец. В марте 1915 г. эти части были переброшены в Одессу, где их ввели в состав флотилии контр-адмирала А. А. Хоменко107. На смотре Гвардейского флотского экипажа Николай II заявил: «Во время последней турецкой войны Гвардейский экипаж занимал Константинополь, уверен, что Господь Бог приведет Вам и ныне вступить в Царьград во главе наших победоносных войск»108.