Наталья Васильева - Черная Книга Арды

• Название: Черная Книга Арды
• Автор: Наталья Васильева
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-004204-3

«Был Эру, Единый, которого в Арде называют Илуватар» — так начинается знаменитая книга Дж. Р. Р. Толкиена «Сильмариллион». Вроде бы все понятно и просто: Творец, Эру, — благ, восставший против него Мелькор — воплощенное Зло. Зло должно быть побеждено. Но так ли уж правы победившие и такими ли ужасными злодеями были побежденные? Об этом рассказывает «Черная Книга Арды» — взгляд с другой стороны на всем известный мир Толкиена.

---

И Махтар, чуть раньше сестры ступивший на порог, останавливается.

Потому что у всех пирующих в Чертоге Битвы — их лица.

Вала поворачивается к дверям, и замирают пурпурно-золото-алые фигуры вокруг него: каменеют поднятые руки, скрестившиеся мечи, безжизненными масками застывают лица, тускнеют, словно копотью подернувшись, глаза, течет на грудь вино из поднятого к губам кубка… Майяр чувствуют, как тянется к ним мыслью Могучий, но почти невозможным кажется остаться здесь, среди этих подобий живого, имеющих их образ и облик…

Даже их, Сотворенных, невыносимо видеть Гневу Эру — тому, кто не сознает, но чувствует, что лишен гармонии и цельности, тому, кто утратил большую часть своего я. Даже они, которым назначено быть его орудиями, сторонятся его. И бежит Могучего Индис-Невеста — та, что знала его в Безначалье, та, у которой недостало сил вернуть ему цельность: один пирует в своем чертоге непобедимый Воитель Валар. Он ждет своего часа.

Так изрек Единый: ты будешь сражаться с Отступником и выйдешь как победоносный, чтобы победить. Когда свершится победа, он будет свободен.

Когда свершится…

…Проходят века, тысячи лет — пуст Чертог Битвы. Никто не придет сюда, не скрестятся со звоном клинки, не обагрится кровью сталь, и некому принять чашу победителя. Каменной крошкой рассыпаются, тают стены, застыли недвижные фигуры Воителей за пиршественным столом, но по-прежнему во главе его как изваяние — Могучий Вала в багрянце и золоте.

И течет бесконечно вино из опрокинутого драгоценного кубка…

РАЗГОВОР-III

…Гость рассеянно постукивает пальцами по переплету книги, будто собирается с мыслями перед началом разговора. Собеседник, как всегда, сидит за столом напротив него, молчит — тоже как всегда. Ждет, чтобы Гость первым начал разговор. Тихо; слабо потрескивает свеча. Может быть, ей любопытно услышать продолжение беседы или увидеть лица двух людей ?Но если второе ей никак не удается, то первое…

— Тяжело читать, — коротко вздохнув, говорит Гость. — Понять тяжело с первого раза.

— Я уже говорил вам: человеку тяжело описывать Бессмертных — просто потому, что они не люди. Они общаются образами — мыслеобразами, если хотите: им еще не с кем говорить словами. Зачастую передать такую речь не легче, чем понять Изначальных.

— В «Валаквэнте» говорится о том, что майяр — это младшие Айнур; здесь они — сотворенные; почему?

— Ну, в «Книге Утраченных Сказаний» майяр вообще называются «детьми богов»… и определению «младших Айнур» это не противоречит, пожалуй. А вот о том, что Эру творил каких-то младших духов, не говорится нигде. С другой стороны, сказано, что только четырнадцать изо всех Айнур пришли в мир…

— И Тулкас. Кстати, почему он в этой книге такой?

— Валар все разные. Есть Валар-Стихии: Манве-Воздух, Ульмо-Вода, Ауле-Земля, Йаванна-Жизнь. Есть Валар-миссии: Варда, которой ведом лучше прочих Замысел Творения; Ороме, который устраняет противоречие в воплощении Замысла; Вана, Нэсса… Есть Намо-Закон. Вайрэ-Память. Ирмо-Предвидение. Эстэ-Исцеление. Ниенна… здесь трудно уложиться в одно слово: память о том, чего уже нет, и знание того, чего уже не будет. И есть Тулкас. У него нет своей стихии, нет своей миссии, есть только цель: уничтожить Врага. По-человечески говоря, Эру его обманул: выполнив свою задачу, Тулкас остается без дела — а вернуться в Чертоги Илуватара, покинуть мир он не может. До конца времен: «Отныне вы — жизнь этого мира…» — помните?

— Значит, Илуватар жесток, по-вашему?

— Вовсе нет; и «по-человечески говоря» не значит «истинно». Здесь есть две точки зрения, о них уже говорилось в «Обретении Имени». Айнур можно рассматривать как «органы чувств» Илуватара: с их помощью он ощущает мир, бытие, время… Можно сказать, и что Айнур — орудия Эру. В первом случае — представьте себе человека, который закрывает глаза или зажимает уши, чтобы не видеть и не слышать чего-либо: можно ли назвать его жестоким по отношению к собственным глазам или ушам ?Навряд ли подобное действие будет восприниматься как противное его, человека, природе — тем паче жестокое. Сравнение, конечно, упрощенное; но ведь и Илуватар — не человек, существо, наделенное непостижимыми для нас способностями… Что же касается Айнур как орудий Эру — можно ли мастера называть жестоким по отношению к инструментам, им же и сделанным ?Он использует их так, как находит нужным, для достижения своей цели. Да и не только Айнур — но об этом мы поговорим позже.

— Но если Валар создают майяр по своему образу и подобию, значит, они повторяют то, что в «Обретении Имени» названо «ошибкой Илуватара» ?

— Да, творят в соответствии с тем же законом, по которому созданы они сами. А Тулкас… может быть, и он в конце концов создал самостоятельное живое существо, сутью которого стала битва. Я не знаю. Боюсь только, на такое деяние ушли бы все силы Могучего — он сам стал бы статуей среди статуй в своих чертогах. А его Сотворенному не было бы места в Валиноре…

Оба молчат некоторое время: должно быть, Гость обдумывает услышанное.

— Да! О сложности восприятия, — спохватывается Собеседник. — Моя вина: нам стоило сразу договориться о понятиях. В Книге зачастую используются не привычные по «Сильмариллион» обозначения, а слова-понятия, взятые из Ах'энн. Изначальные, ах'энни,— это Валар, те, кто существовал от начала мира. Сотворенные, илифаэрнэй,дети духа, — майяр. Пробужденные, къал'айни,— все «стихийные духи»: Духи льда — Хэлгэайни; Балроги, Духи Огня — Ллах'айни,или Ахэрэ, Пламя Тьмы; Духи леса — фэа-алтээй,это скорее переводится как «душа леса»… Воплощенные — все живущие, но чаще это слово употребляется в отношении эльфов и людей.Ах'къалли буквально «первые, пробудившиеся к жизни» — это эльфы;файар,илифааэй,«свободные», — Люди. О гномах-Аулехини Книга почти ничего не говорит: имя этого народа на языке Севера звучало какАртаннар-иринэй,Дети Ваятеля. Искаженные или Измененные — в зависимости от того, о каком племени идет речь, — орки; в языке Севера употребляется их измененное самоназвание — ирхи. Тхэннэй,Хранители, — это драконы;къал'торни,«камень-пробужденный-к-жизни», — тролли… Вот вроде бы и все.

— Постараюсь запомнить… — Гость пододвигает к себе Книгу, переворачивает новую страницу…

ТВОРЕНИЕ: Весна Арды

Век Столпов Света

Арда должна стать домом для детей Единого — вечным, неизменным, совершенным домом: так предречено. Так предпето Музыкой Айнур.

В Доме нет места Тьме — и возвышаются над землей, струя сияние вечного дня, Столпы Света, великие Светильники, Иллуин и Ормал, творящие безвременье — миг, растянувшийся на века.

Дом должен быть прекрасен — и поднимаются, тянутся к свету деревья и травы Йаванны Кементари — множество растений, великих и малых: мхи и лишайники, и травы, и огромные папоротники, и деревья — словно живые горы, чьи вершины достигают купола небес, чье подножие окутывает зеленый сумрак; но в безвременье даже легчайшее дуновение ветра не пошевелит их листву. Гладкое зеркало — моря и озера Ульмо, отражающие вечный свет.

И являются звери в долинах, заросших травами, в реках и озерах и в сумраке лесов: живые статуи в мире-без-времени. А Изначальные ищут — ищут совершенной гармонии Дома. Им некуда спешить: впереди Вечность.

Вечность неизменности.

Совершенный покой.

Весна Арды.

Мир-картина, с которой соскабливают, стирают несовершенное изображение — и рисуют новое. Мир-гобелен, который распускают, когда в него вплетается неверно выбранная нить. Мир-поэма, которую переписывают снова и снова в поисках совершенства. Мир-музыка, которую исполняют вновь и вновь, стремясь достичь безупречного звучания.

Живой мир, замкнутый в скорлупу безвременья.

Мир, не знающий смерти.

Забывший, что такое жизнь.

…Он стиснул виски руками: Арта глухо стонала от боли, словно женщина, которая не может разрешиться от бремени; огонь, ее жизнь, жег ее изнутри. Крик пульсировал в его мозгу в такт биению крови в висках, не умолкая, не умолкая, не умолкая ни на минуту. Боль стиснула его сердце, словно чья-то властная равнодушная рука.

Мир, потерявшийся между жизнью и небытием. Живое огненное сердце, бьющееся в застывшем теле.

И тогда он поднял руку.

И дрогнула земля под ногами Валар.

И рухнули Столпы Света.

…Когда Светильники рухнули, по телу Арты прошла дрожь, словно ее разбудило прикосновение раскаленного железа. Глухо нарастая, из недр земли рванулся в небо рев, и фонтанами брызнула ее огненная кровь, и огненные языки вулканов лизнули небо. Когда Светильники рухнули, сорвались с цепи спавшие дотоле стихии; бешеный раскаленный ветер омывал тело Арты, выдирал из ее недр горы, размазывал по небу тучи пепла и грязи. Когда Светильники рухнули, молнии разодрали слепое небо, и сметающий все на своем пути черный дождь обрушился навстречу рвущемуся в небо пламени. Трещины земли набухали лавой, и огненные реки ползли навстречу сорвавшимся с места водам, и темные струи пара вздымались в небо. И настала Тьма, и не стало неба, и багровые сполохи залили тяжелые низкие тучи, и иссиня-белые молнии вспороли дымные облака. И не стало звуков, ибо стон Арты, бившейся в родовых муках, был таков, что его уже не воспринимало ухо. В молчании рушились и вздымались горы, срывались пласты земли, и бились о горячие скалы новые реки, и поднимались из глубин моря новые земли, и белый пар клубился над неостывшей их поверхностью.