Николай Костомаров - Быт и нравы русского народа

• Название: Быт и нравы русского народа
• Автор: Николай Костомаров
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-83904-9

Книга родоначальника «народной истории», выдающегося русского историка и публициста Николая Ивановича Костомарова – удивительная энциклопедия исконного быта и нравов русского народа допетровской эпохи. Костомаров, в лице которого удачно соединялись историк-мыслитель и художник, – истинный мастер бытописания. Он глубоко вживался в изучаемую им старину, воспроизводил ее настолько ярко и выпукло, что описанные им образы буквально оживали, накрепко запечатляясь в памяти читателя.

«Быт и нравы русского народа» – живой и интересный рассказ о том, как жили наши предки, что ели, во что одевались, что выращивали в своих садах и огородах, как лечились, справляли свадьбы и воспитывали детей. Семейные традиции и обряды, увеселения и обычаи хозяйствования, торговля и домоводство и другие сферы бытования народа от крестьян до царей образуют те фундаментальные традиции, на которых покоится здание русского мира.

---

Торговый путь, как равно и служилый, из Москвы в Сибирь был водяной, до самого Соликамска, то есть Москвою-рекою, Окою, Волгою и Камою. Из Соликамска везли товары волоком до Верхотурья, которое считалось первым сибирским городом. Там была учреждена таможня: едущие с товарами должны были оплачивать их пошлинами и брать проезжие грамоты. Кроме Верхотурья, поставлены были еще две заставы – Собская и Обдорская для сбора пошлин; но купцы, чтоб избежать платежа пошлин, и главное, придирок и задержек от чиновников, самовольно проложили себе другой путь – через Кунгур и Уфу на Китайский острог. Воеводы посылали стрельцов для преследования их. Только в 1680 году учреждена была в Китайском остроге постоянная таможенная застава.

В Верхотурье служилые люди, ехавшие в Сибирь на службу, делали закупы разных потребностей в большом количестве, не надеясь их найти в Сибири или желая купить дешевле, и это побуждало купцов привозить туда значительное количество разных запасов. Тут же, и еще в Верхотурском уезде в Ляминской волости, производился торг с вогуличами; русские выменивали у них меха, лосиные и оленьи кожи, хмель, рыбу, и потому в последнем месте учреждена была таможня для пошлинного сбора. Другое торговое место в том же уезде была слобода Ирбить, где еще в первой половине XVII века образовалась ярмарка, существующая и в наше время. В 1649 году туда стекалось множество промышленников и торговцев. К концу XVII века Ирбитская ярмарка стала главным местом закупа хлеба и вообще всех товаров, идущих в Сибирь. Туда приходили товары бухарские и китайские и раскупались для вывоза в Россию. Ярмарка эта происходила в январе, после Богоявления. По отдаленности места там вкрались злоупотребления относительно пошлинных сборов, так что торговля велась часто совсем беспошлинно; постоянной таможни не было, а верхотурские воеводы, обязанные посылать туда людей для сбора, не исполняли этого точно. Правительство в 1687 году обратило на это внимание, тем более что ирбитский торг тогда почти совершенно подорвал торговлю в Верхотурье; оно приказало постоянно посылать туда целовальников для пошлинного сбора. Это подтверждено в 1689 году. В 1694 году правительство, наблюдая свои выгоды, постановило, чтоб торговцы в Ирбитской слободе во время ярмарки торговали не иначе, как в государственных амбарах и лавках, а не в собственных, и велело все частные лавки, какие были построены в слободе, описать и запечатать вперед до государева указа.

Из Верхотурья путешественники садились на казенные дощаники, складывали свои товары, платили за это в казну и плыли водою мимо Туринска и Тюмени до Тобольска. Тобольск был в XVII веке важнейшим торговым городом Сибирского края. Хлеб, назначенный для Сибири, стекался в этот город, скупался там и развозился повсюду. Тобольск имел обширный гостиный двор. Туда приезжали бухарцы, которым дана была привилегия такого рода, что никто, кроме их, не мог торговать бухарскими товарами, но зато они не могли, как мы уже заметили, покупать дорогих мехов, да и самые меха низшего достоинства позволено было им покупать только в малом числе и не иначе как для собственного употребления. Бухарские товары из Тобольска развозились русскими купцами по Сибири и на Ирбитскую ярмарку; а между тем со всей Сибири стекалась в Тобольск меховая торговля. Сверх того, калмыки пригоняли в Тобольск значительные партии своих лошадей.

Промышленники и торговцы пускались внутрь Сибири на царских дощаниках, устроенных собственно с целью провоза служилых людей и казенных снарядов. Эти дощаники делались обыкновенно в восемь саженей длиною и снабжались огромным парусом. Они плыли мимо Сургута, Нарыма, Кецка до Маковского острога; тут товары укладывались на сухопутные подводы и везлись до Енисейска, другие же разгружались в городах, мимо которых плыли и к которым приставали. В Сибири, где только был город, там образовалась и торговля, ибо огромное расстояние между жилыми местами не дозволяло торговле сосредоточиваться в известных местах преимущественно. Таким образом, Туринск, Тюмень, Сургут, Нарым, Кецк были посещаемы купцами, которые привозили туда русские товары и продавали местным торговцам. В Енисейске в 1647 году был значительный наплыв торговцев, существовали гостиный двор и таможенная изба.

Промышленники и купцы плыли из Енисейска по Верхней Тунгуске и по впадающему в нее Илиму. На реке Илим в ближайшем расстоянии от реки Муки, принадлежащей к ленскому бассейну, был Илимский острог, близ которого происходил значительный торг. Это место известно было под именем Ленского волока: там было зимовье, гостиный двор, амбары, таможня, казенные постоялые дворы для приезжающих торговцев и гарнизон служилых людей для их охранения. Сюда приезжали туземцы для промена мехов на русские изделия и русские поселенцы Сибири для покупки припасов. В числе товаров был лес для постройки и топлива. Плавание по Тунгуске и Илиму от Енисейска до Ленского волока продолжалось шестьдесят один день. Путь считался по рекам, впадающим в Тунгуску и Илим, а этих рек было чрезвычайное множество. Плавание замедлялось по причине порогов, ибо надобно было выходить на берег и проводить через пороги дощаники; при этом груз выносили и несли на себе, а суда взводили через скалы канатами. Сухопутный путь по Ленскому волоку до Лены продолжался один только день для пешехода с ношею. Но этот путь затруднялся горами. Торговцы имели приметою какой-то колодец; до этого колодца нанимали вьючных лошадей, платя по гривне с пуда, а у колодца стояли извозчики с телегами, которых нанимали вплоть до Лены, платя летом по пяти алтын, а осенью по полтине с пуда. Таким образом, они достигали реки Муки, где весною ходили суда, а летом плоты, и отправлялись по реке Муке в реку Купу, куда впадает Мука, а Купою входили в Лену; зимою же торговцы нанимали на Ленском волоке извозчиков и ехали вплоть до Лены по льду в течение двух дней. По берегам рек Муки и Купы в 1651 году были уже русские поселения, исключительно занимавшиеся судопромышленностью. В половине XVII века промышленники плавали по рекам Чичую, Олекме, Окме и другим и променивали тунгусам разные вещи на меха, и потому на Лене рано развился судовой промысел, ибо в 1639 году были суда: дощаники, шитики, каюки, струги, набойни, разной величины и вместимости. В половине XVII века русские торговали в Якутске; в Жиганском зимовье и Молодях с 1645 года жили торговые люди и учреждена была таможня с целовальниками. С 1660 года некоторые привозили товары в Охотск временно для промена, а другие оставались там на жительство. В это время там уже развивался судовой промысел: продавали суда разной величины – шитики, каюки зырянские, струги, набойницы и мелкие лодки. Русские промышленники и торговые люди были товарищами служилых людей в их изумительных подвигах открытия новых землиц и вместе с ними выдерживали героическую борьбу с ужасною стужею, недостатками и дикими народами. Эти промышленники составляли партии, выбирали себе ватагу, строили струг или дощаник, наполняли его хлебными запасами пудов до трехсот и более и отправлялись в неведомые страны. Так, торговец Григорий Вижевцов с пятью своими покрученниками по Олекме открыл путь в Тугир. В 1635 году такая партия была истреблена тунгусами на устье Вилюя. В 1650 году такая же ватага промышленников достигла устья Лены на восьми кочах, соединилась с партиею служилых людей – они поплыли по морю до Яны, миновали ее устье, дошли до Святого носа и до Хромой губы; 29 августа хотели сойти на твердую землю, но, охваченные южным ветром, унесены на дощаниках в открытое море и носились в нем пять дней, пока северный ветер не принес их к берегу; таким образом они достигли устья Индигирки, а потом устья Колымы. В этом путешествии промышленники составляли как бы запасную экспедицию для служилых и снабжали их запасами, однако товарищеское отношение не мешало им брать со служилых огромные цены на съестные припасы. В эти негостеприимные края завлекала их также охота добывать моржовую кость.

В конце XVII века Нерчинск сделался важным торговым пунктом для возникшей торговли с Китаем. В 1697 году постановили, чтоб все, уезжающие в Китай и приезжающие из Китая, непременно являлись в Нерчинск для платежа пошлин, а потом Нерчинск сделался складочным местом китайской торговли, и в 1699 году был построен в Нерчинске гостиный двор.

Торговля в Сибири была до крайности стеснена, во-первых, самим правительством, во-вторых, чиновниками. Страсть к мехам у правительства была столь велика, что, кроме ясака и поминочной рухляди (то есть той, которую инородцы приносили в дары воеводам, а последние должны были отдавать в казну), правительство выменивало меха на разные русские товары и тем подрывало операции купцов. Никакой торговец не смел приступить к покупке мехов, прежде чем соберут царский ясак; это делали из боязни, чтоб в руки торговцев не попадали отличные меха; когда же соберут ясак, тогда позволялось купцам торговать мехами, но не иначе как на гостиных дворах: положительно было запрещено купцам ездить по юртам и покупать меха; они могли делать эти покупки на гостиных дворах у приезжавших в город инородцев. Естественно, что купец в таком случае должен был платить дороже. Впоследствии даже постановлено (в 1674 году), что если в ясаке окажется какая-нибудь недоимка, то отбирать у туземцев лучшие меха в пользу царя; а как всегда в ясачных мехах могла оказаться недоимка, то и всегда можно было придраться; и здесь-то открывались случаи воеводам делать разные прижимки с целью взять взятку. За торговые поездки в юрты отбирали в казну товары, а за такую поездку, совершенную в другой раз, наказывали кнутом. Только в отдаленных землях Сибири, например в Якутске, дозволялось торговцам покупать меха и в юртах, но непременно после сбора царского ясака, и притом с тем, чтоб они возвращались в Якутск и отдавали в казну десятого зверя, самого лучшего. Несмотря на трудность путешествия, промышленники подвергались разным стеснительным пошлинам и, сверх того, исполняли отяготительную повинность – быть выбранными в целовальники к ясачному сбору и к разным статьям казенного интереса. В Якутске воеводы и дьяки, в других местах России вообще отстраненные, хотя на бумаге, от торгового управления, могли бить батогами и кнутом голов и целовальников. Всего обременительнее для торговцев было то, что они находились в безусловном распоряжении воевод, дьяков и подьячих, которых поступки нигде не были столь произвольны, как в Сибири. Торговцы в городах обложены были взятками в пользу властей: так, в Енисейске приказчики торговцев гостиной сотни, отправляемые в Сибирь для скупа мехов, должны были давать воеводам и подьячим сорок рублей с тысячи соболей и по четыре рубля с сотни всяких других мехов; в городе Кецке брали с тысячи тридцать рублей, а с сотни три рубля. В 1646 году эти злоупотребления вынудили жалобы торговцев, и правительство, снисходя к их жалобам, запретило воеводам, дьякам, подьячим и вообще служилым людям мешаться в торговые дела, исключая тобольского воеводы, дававшего тогда купцам проезжие памяти, а равно запретило им торговать самим. Но это мало помогло. В Сибири воеводы переменялись часто, и в наказе каждому из них, при вступлении в должность, прописывалось, чтоб он не поступал как его предшественник; но едва приходил год, как возникали жалобы, что новый воевода идет по следам прежнего. Притеснения, делаемые воеводами и подьячими торговцами в Сибири, были так велики, что в 1609 году, избегая притеснений воевод, грабивших у купцов хлеб, никто не возил в Сибирь хлеба, и оттого там произошла ужасная дороговизна. По закону каждый торговец, приезжая в Сибирь, обязан был платить годовой оброк за право промыслов и торговли в Сибири как за свою особу, так и за всех своих приказчиков и покрученников, которые с ним прибывали. Этот оброк платили в Верхотурье, как ближайшем к России сибирском городе, и, после платежа, торговец брал отпись (квитанцию) в платеже, но на такие отписи другие воеводы не обращали внимания и вымогали от него чуть не в каждом городе такие же годовые оброки. Сверх того, воеводы обязаны были давать проезжим купцам сено и брали с них сенное, но в самом деле никакого сена не давали.