Кирилл Казанцев - Не все ангелы летают

• Название: Не все ангелы летают
• Автор: Кирилл Казанцев
• Жанр: Детектив
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-87335-7

Василий Снегирев, писатель, автор детективных романов, приехал на поминки недавно погибшей родственницы Галины – несчастная женщина выпала с балкона. И вот там, на этом печальном мероприятии, Василий узнает, что вслед за гибелью Галины неподалеку были убиты два парня, которые не только оказались случайными свидетелями трагического случая, но и засняли его на видео. И Снегирев понял, что с падением Гали что-то нечисто. Но это открытие не облегчает ему жизнь. Напротив, кто-то с маниакальной настойчивостью снова и снова пытается его убить…

---

Оказавшись в пятницу, поздно вечером, наконец дома, я первым делом раскрыл ноутбук. Чего греха таить? Всю командировку я возил с собой в душе романтическое настроение и надежду увидеть письмецо от Томки-котомки на сайте знакомств. Готовился, если не найду, отписать сам, следуя старой мудрости про гору и Магомета. Но они были, ее письма, были, были! И не одно.

Тамара начала мне писать уже во вторник. Потом писала еще. Даже успела рассердиться, или сделать вид, за то, что не отвечаю! В последнем послании она приглашала меня в субботу в кино. Вот так. Она меня приглашала! И, если я буду настолько невежлив, что и на это письмо не отвечу, обещала больше никогда-никогда не писать.

Я страдальчески усмехнулся: опять нестыковка! В субботу я должен идти на девятый день Гали Биржи. Пришлось оправдываться, мол, только что вернулся из командировки, накопились дела, извиняюсь, прошу перенести поход в кино. На этот раз не на понедельник, день тяжелый, а на воскресенье. Обещал позаботиться о билетах.

Вика просила приехать на поминки попозже, чтобы посидеть подольше по-родственному после всех. Хоть мы с Варей и постарались не торопиться, но, добравшись до Вики, увидели, что предыдущая смена еще не встала из-за стола. Не хотелось сидеть в углу, как бедным родственникам. Правда, богатства я не нажил, не считая того, о котором пел Вахтанг Кикабидзе, но все равно решил пройти пока на лоджию. Как понял, мужчины выходили сюда покурить. Некурящие соотечественники день ото дня становились все более воинственными – в подъезд с цигаркой не сунешься!

Как только оказался на лоджии, тотчас мелькнула мысль: здесь-то все и произошло! Рамы остекления – вот они, стоят под стеной. Для чего их сняли? Чтобы белье лучше сохло? Веревки под потолком сейчас пустовали. В углу стоял табурет. Тетя Галя хотела развесить белье, встала на табурет, держа в руках тяжелые мокрые простыни… – воображение услужливо рисовало картину несчастного случая. Я потрогал руками табурет. Вообще-то, он был крепкий и вполне устойчивый. Правда, я еще не пробовал на нем стоять. Кажется, еще чуть-чуть, и попробовал бы, но на лоджию вышла Варя. Осмотревшись, она высказала вслух мою мысль:

– Зачем они убрали стекла?

– А кто убрал, ты знаешь? – спросил ее.

– Ну кто? Дядя Боря, наверное, кто же еще?

– Ну да. Кстати, что-то я его не видел сегодня.

– Тетя Вика говорит, он в отпуске. К родителям, в Белгород, уехал.

«Вот как? – подумал я. – Девяти дней не прошло, как тещи не стало, а он уехал отдыхать?..» Бесполезно было гадать, как бы я поступил на его месте. По моему внутреннему убеждению, тещи должны были бы жить дольше своих зятьев. Особенно если они обитают на одной жилплощади. Случай Бориса можно было считать исключением из общего порядка. Варе своих мыслей высказывать не стал, поскольку не был уверен, что хочу, чтобы дочь переняла от папы в полной мере его манеру шутить. Тем более что увидел нечто такое, что сразу сбило меня с и без того неуместно веселых мыслей.

– Смотри-ка, – указал я Варваре на соседнюю лоджию девятого этажа. Она располагалась в доме, под прямым углом примыкающем к тому зданию, в котором находились сейчас мы с дочкой. – Там тоже траур.

В лоджии стояла женщина в черной косынке. Она смотрела вниз невидящими глазами.

– Так это же, папа, мать Пашки Бугрова, – тихо сказала Варя, – которого убили.

– Он там живет… то есть жил? – спросил я. – Вот оно что… Как только она держится, бедная женщина?.. – произнося это, я, признаться, поймал другую мысль, и она обожгла мой мозг! Значит, с лоджии Бугровых нас тоже было видно! Правда, мать Пашки сегодня нас, кажется, даже не заметила, потому что взгляд ее был направлен внутрь себя. Но это не значит, что с того же места не мог увидеть лоджию Гали Биржи сам Пашка, тогда еще живой и здоровый. Но видел он, конечно, не нас, а… как Галя Биржа падала на землю! Вдруг такое было?! А может быть, парень не просто увидел, что Биржа в самом деле «не сама», но и… все заснял на новый смартфон, недавно подаренный родителями на день рождения? Он ведь не выпускал смартфон из рук! Я захотел уточнить у Вари: это Пашка Бугров был в тусовке на Музее района с новым смартфоном, я правильно запомнил? Или его друг?.. А может, они оба вместе случайно оказались тогда на лоджии у Бугровых? Что, если преступник в последний момент их заметил? Посулив хорошую награду за молчание, договорился о встрече и избавился от свидетелей?.. Или, может, еще круче? Преступник их не видел, но ребята, насмотревшись боевиков по телевизору, решили заработать шантажом? Не приняли во внимание, что даже в кино шантажисты обычно плохо кончают?.. Тогда они должны были знать преступника в лицо, иначе с кого спрашивать выкуп, с чужого дяди? Или не знали, но как-то узнали, кто он. Вполне вероятно, преступник потребовал с пацанов доказательство, что они не блефуют. Те прислали ему копию записи, и он без труда определил, откуда она велась. Когда личности шантажистов перестали быть тайной, торговля пошла в открытую. Пацаны думали, что Мишкина овчарка станет гарантией их безопасности? Не стала. Неизвестно, имелись ли у преступника деньги, а вот пистолет с глушителем нашелся. Что там, Варя говорила, пропало на той квартире, где произошло убийство? Ноутбук, планшет, видеокамера? Преступник нашел все, на что могла быть сделана или скопирована изобличающая его запись. Ну а деньги и ценности прихватил для отвода глаз или так – заодно. Чего добру пропадать?..

По окончании посиделок я смог задать Варе свой вопрос.

– Краса, а это Пашка Бугров был с новым смартфоном на Музее района, я правильно запомнил? А к Мишке вы с Наташкой ездили в студию песни петь?

– Да, а что?

– Нет, просто спросил.

К счастью, Варя мыслями была уже у Наташки, к которой собралась идти, поэтому не стала докапываться до смысла моего вопроса.

«Интересно, если я с новорожденной своей версией приду в полицию, меня там далеко пошлют? – думал я. – Если узнают, что сам являюсь сочинителем детективных романов, вероятно – очень далеко!»

Времени до начала сеанса было достаточно, когда мы встретились с девушкой из компьютера. Едва справившись с волнением от вида «новой» Тамары в новом наряде, я пригласил ее в ближайшую кофейню. Тамара жутко заинтересовалась моей командировкой: где был, что видел? Чем я вообще занимаюсь? А то весь прошлый вечер мы с ней будто провели в пионерском лагере… Пришлось отвечать на вопросы, куда деваться? Объяснил, что занимаюсь я ловлей блох. То есть раньше это называлось бизнесом, а теперь – так, как я сказал. Рассказал про Феликса и мое «тыканье» пальцем в Николаеве. Она слушала с живым интересом и даже ни разу не зевнула. Я, во всяком случае, не заметил. Никак не думал, что в разговоре с дамой придется произносить такие слова, как «фторопласт», «винипласт», «текстолит». Мне казалось это ужасней, чем ненормативная лексика.

Ненормативной лексикой был нашпигован фильм, который мы потом смотрели. Отечественного производства, он угнетал своей реалистичностью. Просто кусок жизни, полная безнадега. Картина номинировалась на «Оскара» и вызвала в средствах массовой информации дискуссию о допустимости этой самой ненормативной лексики в художественных произведениях. Тамара захотела узнать мое мнение на сей счет.

– О чем тут спорить? – недоумевал я. – Режиссер никого не удивил. Словарный запас любого школьника богаче того, что мы услышали в кино. Давно известно, мат нужен для связки слов. Кому можно посочувствовать, так это депутатам, журналистам и прочим публичным людям (публичные женщины не в счет). Лишенные возможности говорить так, как хочется, они выглядят, будто на уроке русского языка в первом классе, со своими растянутыми гласными: «А-а-а… Э-э-э…» «Сегодня… а-а-а… на пленарном заседании… э-э-э… был принят закон… а-а-а…» Могли бы выражаться, как с детства привыкли, всем стало бы легче… Правда, лично я стараюсь попусту не сквернословить, хотя бывают такие ситуации, что сам удивляюсь, как мне это удается? От тебя я тоже за два вечера не услышал еще ни одного худого слова, – сделал я комический комплимент Тамаре. – Но это, вероятно, потому, что повода пока не давал…

– А я боюсь грубых мужчин, нецензурно выражающихся, – с особенной улыбкой призналась Тамара. Глаза ее при этом потемнели.

Я захотел ощущать себя грубым мужчиной, способным нецензурно выразиться, которого следует бояться. Но Тамара, кажется, видела во мне лишь бывшего вожатого. Она втянула меня в дружескую беседу. Захотела все про меня узнать. Ее интересовали дома, которые я построил, деревья, которые посадил, дети, которых вырастил. Стало смешно и грустно: Котомка словно пыталась найти во мне выдающегося человека, недаром еще тогда, в пионерском лагере, влюбившего в себя всех девчонок второго отряда. Боялся, что ничем не смогу оправдать ее надежды.

– Сама-то ты как? – в свою очередь любопытствовал я. – Почему ушла из большого спорта?