Джон Кризи - Инспектор Вест [Инспектор Вест в затруднении. Триумф инспектора Веста. Трепещи, Лондон. Инспектор Вест и Принц.]

• Название: Инспектор Вест [Инспектор Вест в затруднении. Триумф инспектора Веста. Трепещи, Лондон. Инспектор Вест и Принц.]
• Автор: Джон Кризи
• Издательство: Терра
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 1997
• ISBN: 5-300-00968-7

Джон Кризи (1908–1973) — один из выдающихся английских мастеров детектива, автор более 600 книг. Один из главных героев Кризи — инспектор Вест — присутствует во многих произведениях писателя.

Динамичные, подчас непредсказуемые сюжеты романов, вошедших в сборник, будут интересны широкому кругу читателей.

---

На этот раз в его голосе Роджер уловил сердечность.

— Алло, Красавчик, отчего такой шум? Тебя не погладят по головке, если ты будешь швырять деньги на ветер.

— Попытайся внимательно выслушать меня, вместо того чтобы трещать, как сорока, — отпарировал Роджер, представляя физиономию Меррита. — Пусть кто-нибудь запишет то, что я продиктую, раз ты слишком устал.

На этом трепотня кончилась, оба они перешли к делу.

— Мы подобрались чуточку ближе к человеку, называвшему себя Барнеттом. Он обедал в Милане в ночь понедельника с мистером и миссис Марк Корризон. Предполагают, что он их близкий друг. Узнай, что им о нем известно. Понятно?

— В отношении денег, а?

— Во всех отношениях. И еще один момент, Меррит. Уясни именно это как следует! Возможно, Барнетта ухлопали потому, что он видел покушение на принца и заснял его. Но, насколько я могу судить, речь идет и о более ранних пленках. Во всяком случае, убийцы разыскивают именно киноленты. А они могут оказаться у Корризонов. Только не говори, что мне мерещатся всякие страсти, просто убедись в том, что Корризоны представляют величину угрожающей им опасности, если эти пленки действительно у них. Особенно если они были проявлены и Корризоны их видели.

— Заметано, — сказал Меррит и добавил после некоторого молчания: — Хорошо. Вопрос вот в чем: чего ради Барнетт стал бы отдавать пленку Корризонам?

— Я не могу у него это спросить.

— Ты сегодня не в своей тарелке, верно? Должны ли мы еще тут что-нибудь сделать, пока ты там греешься на итальянском солнышке? Сегодня днем здесь прошла гроза, казалось, небо обрушилось на землю. Не скажу, что мне такие встряски по вкусу. — Он замолчал.

— Я все изложу в рапорте и пошлю авиапочтой, — сказал Роджер.

— Давай. Я передам помощнику комиссара, что ты интересовался его здоровьем.

Роджер медленно опустил трубку, посидел неподвижно несколько минут, потом поднялся и направился к двери. Шел уже третий час. Страшно поздно. Чувство ревности переросло в нечто более сильное, так что Роджер уже больше не злился на себя. Он по-настоящему беспокоился.

Роджер спустился вниз, воспользовавшись лифтом. Там дежурили двое полицейских в униформе и ночной портье. Втроем они сидели вокруг стола и играли в карты. Когда появился Роджер, все они вскочили, как ваньки-встаньки, но он жестом разрешил им оставаться на местах. Вращающиеся двери были заперты, боковая же дверь открыта. Ночной портье побежал помочь Роджеру, но опоздал.

— Благодарю, — сказал Роджер, исчезая в темноте. Мимо с пронзительным визгом, который заложил ему уши, промелькнули три мотоциклиста. Приближались огни легковой машины, вилявшие из стороны в сторону. Машина повернула в сторону двора отеля. Завизжали тормоза. Огни фар бросали яркие блики на трамвайные рельсы. В направлении отеля двигалось несколько человек, преимущественно по противоположной стороне, возле зоопарка. Среди них — две парочки. Они шли, тесно прижавшись друг к другу, рука к руке. Обитатели иного мира.

Потом проплыла целая семья. Невысокий юркий папаша, держа за руки двоих ребятишек, шагал с видом победителя, за ним дородная мамаша несла третьего, совсем крошечного. У них у всех был весьма озабоченный вид, они даже не повернули головы в сторону Роджера. Их шаги замерли вдали.

Вот и сами они скрылись за углом. На секунду широкая улица оказалась пустынной. Перед глазами Роджера возникла Джанет, держащая за руки двоих мальчишек. Виттейкер куда-то испарился. Она же была веселая, сияющая, какой он видел ее сегодня утром. И глядела на него такими же глазами, как на Азира, но говорящими о каком-то гораздо более глубоком чувстве. Нет, он больше не раздражен или удивлен, он безумно тревожится.

Половина третьего. Подождать до трех, а потом…

Что еще он мог сделать, как не позвонить Северини?

Роджер с трудом вытерпел до без четверти три, долее не мог справляться с охватившим его беспокойством. Перестав шагать взад и вперед по улице, он поспешил назад в отель, поднявшись по лестнице с такой быстротой, что напугал дежурных, затем прямиком направился к телефону, схватил трубку и замер, глядя на то место возле окна, где еще утром Джанет разговаривала с Азиром, переживая один из торжественных моментов в ее жизни.

— Алло?

— Шефа полиции, пожалуйста, синьора Северини.

— Сейчас, синьор.

Северини, разумеется, спит. Сейчас один из редких часов, которые он мог урвать для отдыха. Конечно, он не обрадуется, если его разбудят. Да и попробуй разбуди. Наверное, у них имеется ночной дежурный, вряд ли его соединят непосредственно с Северини. А дежурный, конечно, попытается обойтись самостоятельно, не тревожа начальника. И будет совершенно прав. Если бы только он сумел найти человека, говорящего по-итальянски…

— Говорит Северини, — раздался голос начальника полиции. — Это вы, Вест?

И Роджер с облегчением сказал:

— Да, простите, что вынужден вас потревожить.

Он был поражен и обрадован, что Северини оказался у себя и разговаривал с ним вполне дружелюбно.

— Наступила ваша очередь выручить меня. Я просто места не нахожу от беспокойства. Моя жена пошла обедать с Виттейкером из «Глоба». В какой-то ресторан на крыше возле собора. И они до сих пор не вернулись.

— Что вы сказали?

— Они — не — вернулись.

— До сих пор? — воскликнул Северини, и если что-то могло усилить тревогу Роджера, то это сделал тон начальника полиции. — Они предупредили, что придут поздно?

— Нет. Я ждал их к двенадцати.

— Все рестораны, кроме тех, что принято здесь называть «шалманами», закрываются сразу после полуночи, — деловито сообщил Северини. — Очень хорошо, Вест, сию минуту распоряжусь навести справки. Вы приедете сюда или мне позвонить вам?

— Если я не помешаю, то лучше приеду сам.

Глаза Северини возбужденно горели.

Он находился не в своем кабинете, а в обширном помещении на первом этаже управления полиции, которое, по-видимому, примерно соответствовало «информационному бюро» Скотленд-Ярда. Вдоль одной стены висело несколько карт Милана, вдоль другой — протянулись столы, за которыми облаченные в серую форму полицейские оперировали с кнопками передатчика, соединяющегося со всеми патрульными автомобилями. В углу шесть полицейских дежурили у телефонов, а двое — у радиоаппаратов. Шум приглушенных голосов не умолкал ни на секунду, как будто все присутствующие были насторожены, взволнованы и нетерпеливы.

— Ах, Вест, — рука Северини слегка прикоснулась к плечу Роджера, — надеюсь, скоро мы получим какие-то сообщения. Уже известно, что они сели в такси на Соборной площади, выйдя из ресторана Каспери, расположенного на крыше. Они пришли туда поздно, потому что до этого слушали певицу в кафе на галерее. Сейчас мы разыскиваем водителя такси и ожидаем рапортов от полицейских и других лиц, которые могли их видеть позднее. Это много времени не потребует.

Длинные нервные пальцы Северини стали более жесткими, когда задержались на плече Роджера.

— Не тревожьтесь, мы ее разыщем.

Казалось, сейчас, получив эту дополнительную заботу, Северини почувствовал себя более уверенно и спокойно, возможно, потому что это было конкретное задание.

— Этот сотрудник газеты, Виттейкер, вы его хорошо знаете?

— Не слишком. У него приличная репутация в Лондоне.

— Недавно я имел с ним дело, тоже в связи с женщиной, — сухо заговорил Северини. — Скажу вам, мало что не проходит через наше управление. Кажется, Виттейкер — хороший журналист. Пожалуй, чуточку ленив и не всегда настойчив, но это нас не касается. Он прекрасно изучил Милан и другие города Италии. Несколько месяцев назад с ним произошла перемена. Начал ходить по всем злачным местам. Пару раз к нам поступали жалобы на то, что он напивался — какое бы слово употребил ваш Джонсон? — Ах да, в респектабельных местах. Уличные женщины. Он тратит денег больше, чем имеет. Когда мне докладывают о подобных вещах, что я отвечаю? А вы что бы сказали? Семейные неурядицы?

— Возможно, — согласился Роджер.

— Он симпатичный малый, — продолжал Северини, — и работяга. Порой я читаю «Глоб», он никогда ничего не преувеличивает. Мне не приходилось проявлять к нему суровость. Суровость? Это подходящее слово?

— Да! К черту слова, подходят они или нет. Есть ли…

Северини быстро подошел к одному из прилизанных телефонистов, который протягивал ему трубку. Они о чем-то поговорили по-итальянски. Сначала телефонист, потом Северини. Оба они смотрели в сторону Роджера. И не улыбались.

Северини медленно возвратился к Роджеру. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Он явно готовился сообщить что-то неприятное.

Про Джен?

Роджер почувствовал нечто, близкое к панике. Он с трудом взял себя в руки и ждал сообщения со все возрастающим напряжением. Северини подходил к нему целую вечность. Наверняка плохие новости в отношении Джен. А ведь он сам отправил ее с этой свиньей! Его одного надо винить во всем!