Георгий Эсаул - Маугли

• Название: Маугли
• Автор: Георгий Эсаул
• Жанр: Современная проза

Все равны: и питекантроп, и мальчик из джунглей Тургусии, и балерина. Роман о моральном становлении и возвышении человека.

---

Милый попугайчик, он лучше тебя, парень, потому что служил мне, и не бил тяжелой головой в тело.

Вспомни, парень, ведь и ты, когда-то родился, бегал с соской и нюхал пироги на столе бабушки, которая вскоре вышла замуж и ушла к желтому деду...

- Я не помню бабушку, потому что моя семья - волчья стая, - Маугли понял, что Михайло Потапович издевается над ним: знает Маугли, как обшарпанного, но делает вид, что чужие они, дает призрачный, шанс на спасение, на свободу, хотя догонит и разорвёт огромной лапой с желтыми и белыми кольцами с разноцветными камнями. - закон тундры, кредо тайги - убей, или съедят тебя.

Красиво только глухари калину на белый снег кидают.

- Яблоки на снегу тоже красиво, и вкусные яблоки, полезные, а калина - не вкусная, но настойка водки на калине, да под закуску - полезно, если не меньше трех десятков куропаток жареных к столу. - Михайло Потапович в образе женщины вздохнул, обглодал курицу, запил кефиром из сумки. Белая струйка текла по подбородку, но оборотень не отвлекался на неё, хотя и чувствовал. - Ох, парень, лучше бы ты не напоминал о тайге с жирными рыбами, тучными грибами, полезной ягодой, откормленными глухарями, съедобными тиграми, диетическими геологами и шашлыком из собак.

Жила бы я в тайге, парень, а ты бы прислуживал мне, потому что на лице у тебя печать окаянная, прислужников печать - в бане не смоешь.

У одних девушек месяц на лбу горит - Пушкин Александр Сергеевич писал об этих красавицах, у других - груди светятся радиоактивным, но не убивающим излучением, а ты, парень, не девушка, но печать прислужника на тебе, прислужника не простого, не халдея, не холопа, не шестерки, а прислужника лесного.

Елку и палку тебе в глотку, паренек!

Добренькая я, милейший, с голубой кровью, потому что тебя в полицию не сдала за разбой.

Видано ли, слыхано ли, чтобы в честную женщину, голодную да с разбега головой - бух, как в прорубь на машине "Крайслер".

Ты напоминаешь мне памятник Ленину на станции Туннельная, около памятника всегда много народа, как в ресторане "Березка".

Не напоминай мне прямым носом моего любимого ресторанного певца Олега Басилашвили, я и без тебя страдаю - пучит меня без облепиховой настойки.

Выпила бы водки, но настойка облепихи сорокоградусная полезнее, и под неё сало мягко идет, словно в пульмановском вагоне в желудок проскакивает.

Не на Космолете, как врал доктор, а в вагоне еда в меня катится! Тю-тю, Воркутю!

Ты не смотри на меня, как на высотку МГУ, парень.

Ни слова дурного не сказал мне, а чувствую, как ненависть в тебе клокочет, ненависть и страх перед бездной, откуда смрад болот и хохот гиен.

От меня иногда пахнет, не скрою, но не от дурного, а от неправильного обмена веществ.

Не путай смрад адский с моим запахом, не к лицу тебе так думать, потому что полицию вызову с трубками Мира.

Куришь ли ты, парень?

Конечно, куришь, потому что - уличная шантрапа ты.

Красивые парни в бандах гуляют или, по Амстердамом деньги зарабатывают на однополой любви, а ты в меня воткнулся, не иначе, потому что дурачок уродливый.

Давеча я разговаривала в автобусе с приличным мужчиной - борода, пенсне-с, понимание в глазах и сочувствие в кивках - я говорю, а он кивает, соглашается со мной, слушает внимательно, а культурные слушатели - редкость, как китайские макаки.

Поблагодарила я мужчину за внимание, а он - глухой, поэтому и слушал, качал головой, вот вся правда в мужчинах.

Ты же - дурачок, укоряешь меня за что-то, надеюсь, что не за мой избыточный вес; не люблю, когда меня журят за лишние сто или двести килограммов - убью на месте охальника, даже пыли крематорной после него не оставлю.

Тяжело на меня смотришь, волком, а я тебе, все равно, что мать родная, но кушаний не дам, иначе упаду голодной смертью подкошенная.

Ах, как я ждала мига наслаждений с зернистой колбасой, а теперь она мне в рот не полезет, потому что ты все портишь, парень, собака на сене ты.

Недобрый, злой, злой ведьмак!

Или полезет мне зернистая колбаса - на потребу? - Михайло Потапович и зернистую колбасу достал из сумки - в сумке не убывало, откусил, пережевывал, смаковал, и лицо женщины-медведя поплыло счастьем: - На потребу, на радость зернистая колбаса, и ты праздник гурмана не испортил дурным поступком, парень.

Прощаю тебя и накладываю на тебя вето и епитимью - три дня мойся, отмывай грехи.

Не сумасшедший, не полоумный ты, а - одержимый, и в одержимости твоей я бы нашла себе друга, если бы смогла поднять магазин с окороками.

Золото мне надо, много золота, потому что еда за золото продается: наступает тяжелое горькое время с ехиднами, пустыми полками и слезливыми барышнями, что не осилят свинью за один присест.

Коня, коня мне, парень!

Что глаза твои застыли черным пламенем?

Задумал недоброе по отношению к честной Московской женщине, пенсионерке с подведёнными бровями соболиными?

Признавайся, иначе я с тебя шкуру спущу, а кишки на деревьях развешу для устрашения других мазуриков.

- Так я и думал, Михайло Потапович, так и думал!

Наконец, сквозь льдины слов ты дошел до главного, открыл мстительную душу, что убьешь меня здесь и сейчас, как геолога задушил в яранге.

Геолог пришел с миром к жене чукчи, а ты съел обоих, когда они любили друг друга, дарили жизнь новому поколению угро-чукчей.

Я похудел, я бледный, но выпотроши меня так, чтобы я видел в последний миг свои кишки, сердце и печень - доживу ли до того момента, как ты их развесишь по деревьям.

В тайге ты бы закопал меня, подождал, пока тело протухнет, а затем бы скушал себе на здоровье, и не подавился бы моей берцовой костью, потому что зубы у тебя крепче камня.

Но каменный лес диктует другие правила, Михайло Потапович, иные времена наступают на мохнатые пятки.

Солдат Вадик за меня отомстит; девица Анжела меня ждет с поклоном и деньгами, и, возможно, твоя медвежья шкура украсит стену борделя или пол канализации.

Я нездоров городом, но здоров телом, и пробегу с бараном за плечами сто миль без отдыха.

Маугли красавец, Маугли силен, но нет во мне силы против медведя, потому что так тайга написала: медведь сильнее волка.

Амурский тигр нас рассудит, но у тигра нет совести - по помойкам побирается, девушек присматривает около бань, а затем хвостом размахивает - мать-героиня, а не царь тайги.

Сергей Иванович Абрамцев запрещал мне, чтобы я ловчие ямы на тигра ставил; и с тигра, если случайно поймаю, шкуру не спускал, а отправил бы его обратно на природу.

Сергей Иванович Абрамцев чтит законы тундры и любит тайгу, потому что из тайги получает посылки с золотыми самородками.

Семен Михайлович Тополь не уважает тундру и тайгу, золото не получает, поэтому не добр к лесному братству - так бурундук ненавидит лося, который раздавил его нору.

Семен Михайлович Тополь подтвердил слова начальника - Сергея Ивановича Абрамцева, что нельзя тигров в тайге мучить, но добавил, что с удовольствием примет от меня шкуру тигра, кости тигра и мясо тигра, а взамен подарит новую одежду с китайского рынка.

Семен Михайлович осторожный, но добрый, как соболь.

Я поставил по привычке ловушку в туалете, забыл, что в городской тайге бешеные лисицы появляются редко, особенно в мужских туалетах, похожих на снежные дома.

Я долго привыкал к людским туалетам, не понимал, почему нельзя справлять нужду на улице, под фонарями и в парках, где ветер овевает пустые ягодицы.

Сергей Иванович Абрамцев приучил меня к ватерклозету, но и в туалете я ставил ловушки, в одну из которых угодил Семен Михайлович Тополь!

Я извлек стрелы из ягодиц Семена Михайловича, из его правого плеча, из левого уха, а Семен Михайлович Тополь не смеялся, но и не ругал меня, относился к жизни спокойно после трех килограммов красной икры.

Помню, что он мне сказал, даже кровь не останавливал, говорил, что полезно, когда дурная кровь вытекает из всех дыр.

Говорил, а глаза добрые, с поволокой, как у умирающего пса:

"Маугли! Лесной человек Маугли с острыми зубами и немытыми ушами.

Правду я расскажу тебе, почему не журю за ловушку в туалете, словно ты сыром намазался.

Сватался я за дочку банкира, черноволосую, ухоженную, знатную - от Чингисхана род ведет.

Отец её не хотел, чтобы мы поженились, а он - старый угольщик, хотя и миллиардер, грыжу себе нажил, когда алмазы из кладовки в сундук перетаскивал.

Невеста моя прелестная, конкурс красоты выиграла, да и ко мне благоволила, потому что я - ученый палеонтолог; ученых барышни любят, преклоняются перед нами, но спят с неучами.

Сердце у меня прыгало, Маугли, когда прелесть моя обнажённая по своему дому бегала, а я за ней вприпрыжку, но не догонял, потому что комнат во дворце не счесть, запутано все, коридоры, дворецкие с шампанским "Вдова Клико".

Верно, что любила своего мужа Клико, если шампанское в честь него назвала - так головорезы называют оружие в честь куртизанок.

В одной из комнат подстерег меня отец моей ласточки, пригрозил, что кастрирует меня, если я от его дочери не отстану, как лист дубовый.