Михаил Лопатто - Сердце ночи

• Название: Сердце ночи
• Автор: Михаил Лопатто
• Издательство: «Мнемозина»
• Жанр: Поэзия
• Год: 2015

В 1910-е годы Михаил Лопатто (1892–1981) принадлежал к славной плеяде участников Пушкинского семинария профессора С. А. Венгерова, являлся одним из основателей бурлескного кружка «Омфалитический Олимп». Окончил историко-филологический факультет Петербургского университета в 1917 году.

В 1920 году, покинув Россию, обосновался в Италии, ведя уединенный образ жизни.

В настоящее издание вошли все три поэтических сборника М. Лопатто: «Избыток» (П г., 1916), «Круглый стол» (Пг. — Одесса, 1919), «Стихи» (Париж, 1959), а также переводы из Анри де Ренье и коллективный пародийный сборник «Омфалитический Олимп. Забытые поэты».

---

<1913>

В праздник

Угреватые прислуги
Звучно семечки лущат,
Дружно бродят на досуге
Толпы потные солдат.

Красно-желтая приманка,
Ум дурманит карусель.
Заливается шарманка.
Стал мороженщик за ель.

Сад запылен и печален
И от зноя весь поник.
В духоте гнилых купален
Замирает плеск и крик.

Ночью звезды будут ярки
В небе желтом, как янтарь,
И на черной мачте барки
Закачается фонарь.

Ночью снова затоскую,
Буду по пескам бродить.
Не уехать в даль морскую,
Не смеяться, не любить.

Пьющие солнце

Шафранный, золотисто-павлиний
Слепящих крыльев блеск и трепет.
Сквозь еле уловимый лепет
Барахтанье в теплой тине,
Щебет и писк в мускатной долине.
С холмов несет гарью и гнилью.
Огненной брызнуло пылью
Солнце, в брильянтах дробясь.
В одном обьятье
Открыть всех тел пленительную связь.
Зайчики на белом платье,
На котором несмятая складка
Дышит утюгом,
Зайчики в стакане с розовым вином,
Зайчики на ладони, пахнущей сладко.
Сердце в небесной паутине
Не томный хмель, а солнце пьет,
Слепительность перьев и девственных линий,
Извивы лука, блеск золотисто-павлиний,
Глаза миндалины, румяный рот.

<1916>

«Забывши рок, мы ставим цель, а там умрем…»

Забывши рок, мы ставим цель, а там умрем.
Пестро кружится карусель, а там умрем.
Что знаем мы: что далеко нам до морщин,
Что нежно осиян Апрель, а там умрем.
Вплетем фиалки в волоса, зажжем огни,
Мгновенен миг, отрадна трель, а там умрем.
Поставь на стол кувшинов ряд и в кубки лей,
Пусть в голову ударит хмель, а там умрем.
Не медли, мглистый воздух свеж и запад рдян,
Нас ждет душистая постель, а там умрем.

<1918>

«Не любят розовой весной…»

Не любят розовой весной,
В тепле предчувствий замирая.
Так легкомыслен воздух мая,
И отрок полон сам собой,
Недоумело так лаская.

Когда же много, много раз
Среди различно душных комнат
Ласкал ты, зоркий ученик,
И ошибаясь и учась, —
Все пальцы, сердце, губы помнят —
Ты, как искусный богомаз,
Любви приоткрываешь Лик,
Неотстранимой и грозящей.
Нецеломудренный язык
Тогда воздушных песен слаще,
И столько острых ласк рука
И выражений тело знает, —
С глухою силой нарастает
Любовь-вражда, любовь-тоска,
И дух беспечности утрачен.

Притворство сладкое смешно!
Неложной нежностью охвачен,
Ты строг, уверен и прозрачен,
А сердце крепнет, как вино.

«Куда уехать нам, в какие дали?..»

Куда уехать нам, в какие дали?
Дороги пахнут пылью и дождем.
Под солнцем жарким быть всегда вдвоем,
Завязывать ремни твоих сандалий
И спать на сене под одним плащом.

Впервые мы себя нашли, узнали,
И нежности проточный водоем
Скопляется из облака печали.
Куда уехать нам?

Все, что с бездумной лаской расточали,
И каждый срыв и хрупкий твой излом
Мы вновь преображенным обретем.
Деревьев купы, горней синь эмали
Во взоре пленном плещутся твоем.
Куда уехать нам?

<1916>

РОЩА ЭПИКУРА

1. Пикник

Горлицы воркуют робко,
Розовое горло надувая.
Как пахнут ковры пестрого мая,
И шёлков яркий плен полян!
Хлопнула первая пробка.
— Сюда, ко мне! Одним предчувствием я пьян
Рука украдкой ищет нежной руки,
А губы пьют, сдувая роз лепестки.
Взоры все влажнее,
Ноздри раздуты дико.
О золотые волос завитки
На гибкой шее!
— Пойдем за земляникой!
Все настойчивей ладонь гладя и сжимая:
— Вы совсем голубая, —
С дрожью томной и робкой
Касается острых колен.
— Я не прощаю Вам измен.
— Я умираю, ранен пробкой.

<1916>

2. Неверный шаг

Турчанкой Вы, в лиловой феске,
Кафтан с нашитыми червонцами,
В ушах алмазные подвески,
Глаза, сиявшие мне солнцами,
Искусственный румянец щек
И амброй пахнущий платок,

Ваш дом с прохладными покоями,
Где тих был ставней полумрак.
Стучало сердце перебоями
И сладостно и громко так!
И шепот Ваш: нельзя, не надо.
И смысл иной в ожогах взгляда.

Вздымались нежные холмы
Бискайских буйных волн покатей.
Разжавши руки, вновь объятий
Без устали искали мы,
Любя лишь нежное и пленное
И душу всю вместив в мгновенное.

<1916>

3. Аббат

Дано густым и рдяным винам
Проникнуть легкой кровью дух.
Все ждет слияния в Едином,
И зорок взор, и чуток слух,
Когда в весеннюю обитель
Ты входишь, просветлен и строг.
Телам движенье дал Строитель
И розе сочный лепесток.
Спешит с весельем каждый атом
Вступить с родной песчинкой в связь,
И в сердце, кротостью объятом,
Как солнце, радость родилась.

<1916>

ТРЕТИЙ

«Бессонный дух с тобою входит в келью…»

Бессонный дух с тобою входит в келью,
Дымится кофе, бодрости залог.
Как встарь верны мы легкому безделью,
А сумрак синь, беззвезден и глубок,
И вторит шепот нежному веселью.

Каирских папирос густой дымок
И роз дыханье сладки новоселью.
И тенью удлинил овалы щек
Бессонный дух.

Как слился сердца каждый стук с капелью!
Волшебному вверяясь тайно зелью,
Лимонный ты кусаешь лепесток.
Чуть тронул золотистою пастелью
Чернь зябких вод и палевый восток
Бессонный дух.

<1917>

«Сонно рыбье сладострастье…»

Сонно рыбье сладострастье
В ряби пестрого ковра,
Запах пачули, запястье,
Воркованье до утра,
Рук паучьих и мохнатых
Тускло нежащая лень,
Губ ледок, бескровно сжатых,
Воздух сперт, зевки, мигрень.
А за дымчатым оконцем
Линий стрельчатая сеть,
Бродишь целый день под солнцем,
Чтобы густо загореть,
Чтоб коснеющую вечность
Дух застроил, как пустырь,
Чтобы вновь сошла беспечность
В наш лукавый монастырь.

<1916>

Предчувствие лета

Твой рот — преддверие души хмельной,
Где смешан запах амбры и малины,
Где в сладостном избытке вздохов рой
Теснится в омут пурпурный и винный,
Где бухнут почки роз и где тобой,
Как золотом, насыщен сот пчелиный.
Свивая кудри кольцами, открой
Для влажных жал миндальные долины!

Под пестрым зонтиком и кружев пеной
Зенитный бродит жар в упругом теле —
Ногтей кораллы, нежный мох террас,
И холм, изрытый голубою веной,
И ясность кроткая ручной газели —
Но глаз твоих, ведь я не видел глаз!

<1916>

«Закрыты радостные двери…»

Закрыты радостные двери,
Твой друг уснул и скован сном.
По синим сеточкам артерий
Горячим рвется кровь ключом.

Приложишь руку — сердце бьется,
Утолено, возрождено.
Оно живет, оно проснется,
И будет солнечно оно!

Все так легко и неизбежно,
Играть, печалиться, сиять.
Нет, никогда еще так нежно
Твоих волос не пахла прядь.

<1916>