Юрий Шестера - Бизерта

• Название: Бизерта
• Автор: Юрий Шестера
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-7512-6,978-5-4444-2091-1

10 ноября 1920 года началась эвакуация Крыма, которой завершилось отступление Русской армии генерала Врангеля. В течение трех дней на 126 судов были погружены войска, семьи офицеров, часть гражданского населения крымских портов. В конце ноября флот был реорганизован в Русскую эскадру. Ее командующим стал контр-адмирал Кедров.

1 декабря 1920 года Франция согласилась принять Русскую эскадру в порту Бизерта в Тунисе. Переход эскадры в Бизерту закончился только в феврале 1921 года. И началось долгое, мрачное и безнадежное «сидение» в изгнании, закончившееся в октябре 1924 года, после признания Францией советского правительства, когда Русская эскадра была расформирована…

---

Ольга Павловна с Ксенией радовались хорошей погоде, хотя и понимали, учитывая предупреждение Степана Петровича, что в декабре это не могло долго продолжаться. И действительно, ветер стал свежеть, когда «Константин» вошел в Наваринскую бухту. Они с замиранием сердца смотрели на линейный корабль «Генерал Алексеев», который одиноко стоял на якоре в центре бухты. Ведь на нем находился их Павлик. Но, как говорится, видит око, да зуб неймет. И они, конечно, так и не смогли встретиться, ибо уже на следующий день «Константин», наполнив свежей водой из речки свои бочки, покинул Наваринскую бухту.

Однако в их души запал рассказ одного из офицеров морского ведомства о морском сражении, произошедшем здесь почти сто лет назад с турецко-египетским флотом, которое закончилось полной победой союзников: русских, англичан и французов. И сердца двух пассажирок «Константина» наполнились гордостью за этот подвиг моряков русского флота, к которому принадлежал и горячо любимый ими Степан Петрович.

* * *

После того как пассажирский пароход покинул Наварин, погода стала портиться и началась сильная качка. Пассажиры стали страдать морской болезнью, а попросту говоря — их укачало. А советы молодых офицеров дамам — «побольше харчить», то есть кушать, — не имели практически никакого успеха.

Бурное море, густой туман, богатая фантазия и несдержанность молодости способствовали появлению видений. Среди толпившихся на верхней палубе пассажиров кто-то, видимо, из молодых новобрачных жен, разлученных на время перехода со своими мужьями, оставшимися на своих кораблях, закричал, что какой-то миноносец несется прямо на них. А кто-то, видимо, под впечатлением рассказа о морском сражении, произошедшем в Наваринской бухте, «поправил», что это, мол, турки идут на нас войной. Поднялся шум, крики, кто-то громко зарыдал…

— Молчать! Кликуши — по каютам!

Неожиданный окрик капитана мгновенно разогнал взволнованную женскую толпу. И это всегда такой вежливый капитан!

Когда Ольга Павловна с дочерью, выполняя его приказ, поспешно спустились в свою каюту, то Ксения, видимо, находящаяся под сильным впечатлением от его громкого окрика, неожиданно для нее спросила:

— А наш папа как командир корабля тоже может вот так же резко обращаться к своей команде?

— А как же, Ксюша! — ответила та, несколько удивленная вопросом дочери. — Только, конечно, тогда, когда в этом есть крайняя необходимость. Как, например, то, что произошло только что сейчас, — пояснила Ольга Павловна и, подумав, добавила: — Тем более, что в отличие от «Константина», на его миноносце нет женщин и детей, так что можно особо и не стесняться в выражениях.

Ксения задумалась над столь откровенными для нее словами матери.

— А папа когда-нибудь подобным образом выражался при тебе? — несколько смущенно спросила Ксения и пояснила: — Раз ты так уверенно говоришь об этом, то, стало быть, это могло и быть.

Ольга Павловна понимающе улыбнулась:

— Только один раз, Ксюша.

— А ты можешь рассказать, как это было? — спросила та, лукаво посмотрев на мать.

— Конечно. В этом нет никакого секрета. Еще во Владивостоке мы с папой как-то ехали на извозчике. А так как этот город расположен на сопках по берегам бухты Золотой Рог…

— Как и бухта в Константинополе? — удивленно перебила ее Ксения, пораженная этим неожиданным совпадением.

— Совершенно верно. Ее так назвали русские моряки, первыми открывшие ее, потому что она очень похожа на эту самую бухту, неоднократно посещаемую ими до этого, — пояснила та и встрепенулась: — Кстати, среди них был и твой дедушка, Петр Михайлович, служивший мичманом на фрегате «Аскольд».

— Еще один из представителей флотской династии Шуваловых! — с гордостью воскликнула Ксения.

Ольга Павловна согласно кивнула головой и продолжила:

— Потому-то там практически и нет ровных улиц или хотя бы с небольшими ровными участками. И вот, спускаясь под довольно крутой уклон на одной из них, кучер, видимо, замешкался, и нашу повозку понесло вниз. «Сейчас разобьемся!» — испугалась я. Кучер же, натянув вожжи, изо всех сил пытался остановить лошадь, но у него ничего не получалось. И тогда папа рывком подался вперед, вскочил на облучок рядом с кучером и, перехватив у того вожжи, направил лошадь в декоративные кусты, росшие вдоль обочины улицы. Колеса повозки запутались в кустарнике, и лошадь, храпя, наконец-то остановилась. Вот тогда-то папа и высказал кучеру все то, что о нем думал. Я же, потрясенная произошедшим, лишь видела, как прохожие, приостановившись, с интересом наблюдали за тем, как лейтенант распекал кучера самыми отборными выражениями из ненормативной флотской лексики.

— И это не оскорбило тебя? — ошеломленно спросила Ксения, заглядывая в глаза матери.

— Нет, Ксюша. Ведь еще раньше папа говорил мне о том, что при возникновении на корабле критической ситуации необходимо немедленно привести растерявшихся матросов «в чувство». И лучшим средством в этом случае будет как раз крепкое слово командира, сразу же прекращающее возникшую было панику. Да что это я, собственно говоря, объясняю тебе, когда ты только что испытала на себе решающее значение окрика капитана «Константина», — улыбнулась та.

Ксения согласно кивнула головой:

— Эффект от окрика капитана был потрясающим!

— Ведь не зря же, — продолжила Ольга Павловна, — командир является на корабле первым человеком после Бога. И это не просто красивые слова. Это, по мнению папы, сущность корабельной жизни. И не дай Бог, если командир потеряет авторитет у своей команды…

Ксения с замиранием сердца слушала мать — для нее это было откровением.

— Мало того, — продолжила та, — в соответствии с Морским уставом командир, находясь в самостоятельном плавании, обязан любыми средствами навести порядок на корабле вплоть до применения оружия.

— Но это же ведь жестоко, мама! — с широко открытыми глазами от охватившего ее ужаса произнесла дочь.

Ольга Павловна согласно кивнула головой.

— Папа считает, что лучше пожертвовать малым ради спасения корабля и его команды в критической ситуации.

Ксения же задумчиво произнесла:

— Как, оказывается, трудно быть командиром корабля… После твоих слов, мама, я еще больше стала уважать нашего папу. Но уже с другой стороны — как командира корабля, — уточнила она. — А ведь он никогда не говорил мне об этом.

— Об этом он, по-моему, должен был непременно поделиться только с Павликом как с будущим флотским офицером, — благоразумно рассудила Ольга Павловна. — А тебе, девочке, знать все тайны флотской жизни совсем не обязательно.

— Но ведь тебе-то он рассказал об этом! — с ревностными нотками в голосе воскликнула Ксения.

— Просто я была свидетелем вспышки его гнева, — примирительным тоном произнесла та, — причем гнева праведного. Ведь папа же спас нас если и не от смерти, то от того, чтобы мы с ним остались калеками на всю жизнь. И, между прочим, тогда бы могло не быть и тебя с Павликом, — улыбнулась Ольга Павловна.

— Как бы это нас не могло бы быть, когда у нас есть папа?! — снисходительно посмотрела та на мать. — Ведь папа же не только наш отец с Павликом, но и твой муж, — безапелляционно заявила она.

Ольга Павловна невольно улыбнулась святой наивности дочери и продолжила:

— А извозчик, без сомнения, заслужил разноса со стороны папы. Ведь когда наша бричка, казалось бы ни с того ни с сего понеслась под крутой уклон, то я, признаюсь, испытала жуткое чувство непреодолимого страха, я бы даже сказала — ужаса. И когда папа неожиданно вскочил со своего места рядом со мной, метнувшись к кучеру, мне показалось, что это все, что это конец… — уже дрожащим голосом произнесла Ольга Павловна.

Ксения, захваченная рассказом матери и сопереживая ее страхам, порывисто обняла мать, а затем воскликнула:

— Но ты же женщина, мама! А вот нашему папе неведомо чувство страха!

— Это не совсем так, Ксюша, — мягко возразила Ольга Павловна, в то время как Ксения с удивлением, смешанным с сомнением, посмотрела на нее. — У каждого человека присутствует инстинкт самосохранения, который просыпается в случае опасности и может даже парализовать его волю к сопротивлению. Однако он проявляется у разных людей по-разному. Это только в книгах существуют бесстрашные герои, которым во всех случаях море по колено…

— Ты уверена в этом, мама? — с сомнением спросила та.

— Конечно. Ведь нам в медицинском училище преподавали основы психологии. А вот когда человек отвечает не только за свою жизнь, но и за жизнь других людей, то ему уже не до страхов. Потому-то команды кораблей так беззаветно и преданы своим командирам. Они ведь для них как Бог, от которого целиком и полностью зависят их жизни. И это на самом деле так, поверь мне. Ведь сам папа говорил мне об этом.