Мартин Смит - Красная площадь

• Название: Красная площадь
• Автор: Мартин Смит
• Издательство: Изд-во „Новости“
• Жанр: Триллер
• Год: 1993
• ISBN: 5-7020-0821-9

На одном из черных рынков Москвы в результате взрыва сгорает в собственной машине крупный подпольный банкир Руди Розен. При осмотре его квартиры следователь московской прокуратуры Аркадий Ренько выходит на след преступной группы и разоблачает ее…

* * *

Роман завершает трилогию Мартина Круза Смита, две первые книги которой — „Парк Горького“ и „Полярная звезда“ — уже вышли в серии „Мировой бестселлер“.

Главный герой романа, следователь городской прокуратуры Аркадий Ренько, раскрывая загадочное убийство, выходит на банду высокопоставленных преступников, включающую и прокурора Москвы Родионова. Банда сбывает за границу конфискованные в свое время произведения художников русского авангарда.

Роман отличается острой детективной интригой, держит читателя в напряжении до самой последней страницы.

---

— Как вы думаете, это плохая примета, когда легче купить камни, чем еду? — спросил он.

— Если ищешь плохое, то именно его и находишь.

— В том-то все и дело. У себя на работе я только этим и занимаюсь.

Аркадий достал из холодильника огурец, простоквашу и черствый хлеб и стал есть, стоя у открытого окна и глядя поверх церкви на юг, в сторону реки. На близлежащих холмах вились старые узкие улочки, а за церковью скрывался проулок, где все еще выжигали уголь. Позади домов были дворы, в которых когда-то держали коров и коз, что было бы неплохо и теперь. Заброшенными скорее выглядели сравнительно новые районы города. Неоновые вывески на крышах заводов наполовину потухли, так что невозможно было разобрать, что они означают. Сама река была черной и неподвижной, как асфальт.

В комнате Аркадия стояли крашенный эмалью стол с букетом ромашек в банке из-под кофе и с добротной медной лампой и кресло; на стенах висело столько книжных полок, что комната казалась запруженной книгами, бастионом из книг всевозможных авторов — от Ахматовой до Зощенко. За пастернаковским переводом «Макбета» был спрятан пистолет Макарова.

В квартире были душ и туалет. Коридор вел в спальню, тоже полную книг. Аркадий огляделся: постель разобрана — он удостоил себя похвалы. На полу — кассетник с наушниками и пепельница. Под кроватью нашлись сигареты. Он понимал, что надо лечь и закрыть глаза, но машинально побрел в коридор. По-прежнему не хотелось ни спать, ни есть. Лишь бы чем-то заняться, он снова заглянул в холодильник. Там еще оставался пакет какой-то «Лесной ягоды» и бутылка водки. Потребовалось растерзать пакет, прежде чем из него в стакан комком шлепнулся густой бурый сок. Судя по вкусу, он был то ли из яблок, то ли из слив, то ли из груш. Водка с трудом растворила его.

— За Руди… — Аркадий выпил и налил еще.

Поскольку Яак еще не забрал у него приемник, он поставил его на стол и настроил на короткие волны. Из дальних уголков Земли вперемешку доносились обрывки арабской и английской речи. В промежутках между радиосигналами казалось, что гудела сама планета, как бы посылая положительные силы, о которых говорил гипнотизер. На средних волнах он услышал беседу на русском языке об азиатском гепарде: «Считается, что гепард — самая великолепная из пустынных кошек; он обитает на территории, простирающейся от южной части Туркмении до плато Устюрт. Конкретные места обитания этих прекрасных животных точно не известны, поскольку за последние тридцать лет ни одно из них не было встречено на воле». Однако Аркадию хотелось надеяться, что гепарды все еще где-то крадутся в советской пустыне, набирая скорость, гонятся за диким ослом или за джейраном, мчатся стрелой меж кустов тамариска, в прыжке взлетают к небесам.

Его снова потянуло к окну спальни. Вероника Ивановна (ее квартира находилась этажом ниже) говорит, что каждую ночь он проходит по комнатам не меньше километра. Ну что ж, он тоже утверждает свою среду обитания, только и всего.

Другой голос, женский, читал новости о последнем кризисе в Прибалтике. Он почти не слушал, раздумывая о мине в обиталище Клима. Ежедневно с военных складов похищалось оружие. Уж не собираются ли торговать им с армейских грузовиков на каждом углу? Не ждет ли Москву судьба Бейрута? Над городом висело дымное марево.

Он снова начал бродить по комнатам. В содержании передачи слышался незнакомый оттенок, но сам голос смутно напоминал что-то очень знакомое. «Правая организация „Красное знамя“ заявила о намерении провести сегодня вечером митинг на Пушкинской площади Москвы. Хотя силы специального назначения приведены в состояние боеготовности, наблюдатели считают, что правительство снова будет сидеть сложа руки, ожидая усиления беспорядков, чтобы под предлогом наведения общественного порядка смести политических противников справа и слева».

Стрелка указателя настройки находилась между цифрами 14 и 16 на средних волнах, и Аркадий понял, что слушает «Радио „Свобода“. Американцы содержали две пропагандистские радиостанции — „Голос Америки“ и „Радио „Свобода“. „Голос Америки“, укомплектованный американцами, был льстивым голосом рассудка. В „Свободе“ работали русские эмигранты и перебежчики. Отсюда ядовитый сарказм, более соответствующий характеру ее аудитории. К югу от Москвы полукольцом разместились мощные установки для глушения передач «Радио «Свобода“. Хотя круглосуточное глушение теперь и прекратили, Аркадию впервые удалось услышать станцию.

Диктор спокойно говорила о беспорядках в Ташкенте и Баку. Она сообщила о новых свидетельствах применения ядовитого газа в Грузии, новых случаях рака щитовидной железы как результате чернобыльской аварии, о стычках вдоль границы с Ираном, нападениях из засады в Нагорном Карабахе, об исламских митингах в Туркменистане, забастовках шахтеров в Донбассе и железнодорожников в Сибири, о засухе на Украине. Что касается остального мира, Восточная Европа, казалось, по-прежнему убирала свои спасательные шлюпки подальше от тонущего Советского Союза. И если что и могло служить утешением, так это то, что индусы, ирландцы, англичане, зулусы и буры тоже превратили свои страны в ад. Заканчивая, она сообщила, что следующая сводка новостей будет через двадцать минут.

Всякий благоразумный человек пришел бы в уныние, а Аркадий поглядел на часы. Он поднялся, взял сигареты и залпом выпил водку. Между новостями передавали об исчезновении Аральского моря. Орошение узбекских хлопковых полей иссушило впадающие в Арал реки, оставив на илистых берегах озера тысячи рыбацких лодок и миллионные косяки рыбы. Какая еще другая страна может сказать, что стерла с лица земли целое море?.. Он встал, чтобы поменять воду в банке с цветами.

Передача новостей продолжалась всего минуту. Он слушал нежные мелодии белорусских народных песен в ожидании следующей сводки. На этот раз она продолжалась десять минут. Сообщения остались прежние, но он ждал не их: ему хотелось вновь услышать ее голос. Он положил на стол часы. Обратил внимание на тюлевые занавески. Он, разумеется, знал, что на окнах висят занавески, но, если не сидеть вот так просто, можно и забыть о таких мелочах. Машинной, конечно, работы, но весьма приятные, с цветочным рисунком, сливающимся со слабым светом за окном.

«С последними известиями в эфире Ирина Асанова», — послышался ее голос.

Значит, она не замужем. Или не поменяла фамилию. А голос стал глубже и резче — не девичий. Когда он видел ее в последний раз, она шла по снежному полю, не зная точно, уйти или остаться. Чтобы дать ей возможность уйти, он остался. С тех пор Аркадий так много раз прислушивался, не раздастся ли ее голос. Сначала на допросах, когда боялся, что ее схватили. Потом в палатах психушки, где память о ней служила смыслом для исцеления. Работая в Сибири, он порой спрашивал себя, есть ли она еще на свете, была ли она вообще, или все это иллюзия, бред. Разумом он понимал, что никогда снова не увидит и не услышит ее. Но, независимо от своей воли, всегда ждал: вдруг за ближайшим углом увидит ее лицо или услышит в комнате ее голос. Голос ее звучал великолепно; значит, у нее все в порядке.

В полночь, когда программы стали повторяться, он наконец выключил приемник. Выкурил у окна последнюю сигарету. На фоне темно-серого неба золотом сиял купол церкви.

4

Низкие, как в пещере, потолки музея. Спертый воздух. Размещенные вдоль стен неосвещенные диорамы похожи на заброшенные часовенки. В глубине помещения вместо алтаря — открытые витрины с неотшлифованными мемориальными досками и пыльными знаменами.

Аркадий вспомнил, как его впервые допустили сюда двадцать лет назад, вспомнил хищный взгляд и замогильный тон престарелого экскурсовода, капитана, единственный долг которого состоял в том, чтобы донести до сознания посетителей славные традиции и святое предназначение милиции. Он попробовал включить свет над одним из стендов. Никакого эффекта.

Другой выключатель работал. Лампочки осветили перспективу московской улицы примерно 1930 года с похожими на катафалки автомобилями того времени, фигурками важно вышагивающих мужчин, снующими с сумками в руках женщинами, прячущимися за фонарными столбами мальчишками — все вроде бы нормально, за исключением притаившегося на углу манекена в пальто с поднятым до самой шляпы воротником. «Найдете здесь сыщика?» — с гордостью спрашивал капитан.

Аркадий был тогда с ребятами из своего класса. Им бы лишь позабавиться. «Нет!» — с серьезными лицами хором ответили они, ухмыляясь исподтишка.

Еще два неисправных выключателя, потом сцена, изображающая забравшегося в дом человека, крадущегося к висящему в прихожей пальто. В соседней комнате гипсовое семейство с довольным видом слушает радио. Из надписи следует, что, когда арестовали этого «преступника-профессионала», у него обнаружили тысячу пальто. Ни с чем не сравнимое богатство!