Сергей Суханов - До и после Победы. Книга 2. Становление.

• Название: До и после Победы. Книга 2. Становление.
• Автор: Сергей Суханов
• Жанр: Научная Фантастика

После создания Западно-Русской ССР пути назад отрезаны, остается только держать удар.

---

Естественно, такое возможно только при умеренных нагрузках, которые со временем приводят к адаптации. Чрезмерные же нагрузки быстро приводили к срывам - за этим уж следили более опытные товарищи и психолог. Они первое время отслеживали состояние новичка и, заметив странности, заводили с ним разговор, чтобы он выговорил свои переживания, тем самым освободившись от них, пусть и частично. Тут главное сильно не давить - мягкий обволакивающий разговор, и уже в конце - можно немного и встряхнуть человека. Тогда уж он и сам был способен взять себя в руки. Вообще, большинство новичков сначала перед выполнением заданий боялись и нервничали, но уже через некоторое время шли на то же самое уже с шуточками. Страх скорее всего оставался, но уже не мешал боевой работе. А командир и психолог следили, чтобы на новичка не наваливать сразу слишком много - ведь ситуация для него новая, ему еще неизвестны или непривычны пути ее преодоления, и если к нему применить слишком высокие требования, у него возникнет дисбаланс между этими требованиям и недостатком собственных возможностей, пусть и мнимым - дело-то субъективное, и если нет веры - нет и возможностей. Поэтому новичков вводили в дело постепенно - каждый раз требовали все больше и больше, но не намного - только чтобы человек взял следующую планку, такую, которая кажется достижимой. А для этого ему обясняли, почему она уже достижима - исходя из его текущего опыта и прежних достижений - и как он может улучшить свои действия, чтобы взять новую высоту.

ГЛАВА 7.

Собственно, именно так мы выстраивали и нашу армию - постепенно, мелкими шажками, от простого к сложному. Новичков ведь тоже не бросали сразу в пекло - сначала просто побыть под обстрелом, бомбежкой, посмотреть на них со стороны или переждать в надежном укрытии, потом - поучаствовать в отражении атаки в задних линиях. Было замечено, что уже в четвертом-пятом бою влияние внезапности, неожиданности, опасности, новизны снижается в полтора-два с половиной раза, так что достаточно перетерпеть первые два боя - и тревога упадет на треть, пять боев - в два раза, десять - уже в четыре. Главное - обкатать новобранцев в этих боях - не ставить их на опасные направления, пусть успеют привыкнуть.

Парни в общем были такими же, как и в мое время - кто-то не испытывал страха и рвался в бой, кто-то наоброт трусил, но крепился, чтобы не потерять лица. Так что все разговоры про то, что вот раньше были люди, а в мое время - трусы - ерунда. Так было всегда. Да и разговоры, что в Великую Отечественную повыбили весь генофонд - тоже странные. Про Гражданскую тоже говорили, что повыбили лучший генофонд, но кто же тогда победил фашизм во Второй Мировой ? Вот так-то. Да и потом герои не переводились. Так что всегда на смену одним придут другие. Главное - идеология и настроение общества.

Эти два момента тоже уже активно использовались в воспитании бойцов. И мы усиливали мотивацию к бою на всех трех уровнях мотивов - социальных - любовь к родине, ненависть к врагу, чувство долга; коллективных - товарищество, взаимовыручка, страх группового презрения, и индивдуальных - премии, награды, возможность повысить свой статус, испытать свои силы. Проще всего вырабатывались коллективные уровни мотивации - коллектив как никто другой мог оперативно оказать влияние и воздействие на индивида. Но уже от них боец рос и до социальных, а уже если подключались еще и индивидуальные из направленных на личностный рост, то можно было считать, что психолог, командир и коллектив поработали просто отлично. Наши мотивы, цели, настроения, воля должны были быть сильнее, чем у противника.

Социальные факторы, как наиболее доступную для массовой пропаганды сторону психологического воспитания, мы продвигали всеми способами - статьи в газетах, выступления на радио, кинофильмы, спектакли - каждая единица культмассовой продукции поднимала те или иные стороны и вопросы - составление правильного - священного и освободительного - образа войны в глазах общества, правильного, нацеленного на победу над врагом, отношения к войне - все эти вопросы раз за разом поднимались и разжевывались в многочисленных произведениях и статьях. Отмечу, что в первые недели и месяцы войны эти образы в глазах людей были достаточно негативны - и по причине наших поражений, и по причине особенностей, и это мягко сказано, поведения значительного количества прдставителей советской власти. Поэтому-то и приходилось преодолевать отсутствие энтузиазма - настрой был негативный, и мы его выправляли фразами "вот суки что делают, ну ща мы им вломим, раз не хотят по-хорошему". К армии и к нам отношение тоже было негативным, у многих она потеряла доверие, ее воспринимали как нахлебника, который не смог справиться с врагом, хотя ее так много кормили. Поэтому по-началу в отношении к нам бывали и такие настроения, что "вы тут воюете, а нас потом из-за вас убьют". С такими разговорами мы справлялись в легкую - "не, дед - убьют тебя не из-за нас, а из-за того, что они на нас напали".

Образ немцев тоже по-началу был не слишком-то и мрачным, и нам приходилось бороться с этим образом культурной европейской нации - "да они сжигают дервни и расстреливают раненных", с образом братского пролетариата - "этот пролетариат только и ждет, чтобы стать барином - им обещали наделы, а ты на них будешь горбатиться батраком - вот и будет тебе пролетарское братство. Ты пойми - они сейчас отравлены своей буржуазией - та влила им в уши, что их жизненное пространство на востоке - думаешь, почему они подержали Гитлера ? А вот - захотели землицы. Ну мы им обеспечим ... пару метров - больше-то и не надо" - "А-гагагагга". Так мы постепенно растили образ ненавистного врага, посягнувшего на нашу свободу. Правда, на это тоже находились возражения - "А у нас можно подумать больше свободы" - "Так ты же за нее не дрался - так с чего тебе немцы ее дадут ? Дерись - и будет тебе свобода". Против возражений "эта война нужна только коммунякам" делалось возражение, что "гитлеровцы воюют не против коммуняк, а против народов СССР - им нужно жизненное пространство независимо от того, есть ли здесь коммунисты, и мы тут в любом случае - лишние - им не нужно столько людей, чтобы обслуживать новых помещиков. А разговоры что они воюют против коммуняк - это их пропаганда, чтобы разделить наше общество - выделить самых нестойких и сделать из них предателей. Ты хочешь быть предателем ? Хочешь предать соседа, брата ? Чтобы твоя сестра прислуживала немцам ?". Так, постепенно, уже к зиме сформировался прочный настрой нашего общества на победу, который был подкреплен и нашими успехами.

И эти успехи базировались не только на обеспечении и тренировках, они базировались и на том, что мы прививали бойцам особый настрой - давить врага всеми силами и средствами, не считаясь ни с какими законами человечности. Врага надо убить. Точка.

Постепенно мы пришли к тому, что объектом противобороства для нас стали не сами немцы, а прежде всего их способность и воля к сопротивлению. Именно на подавление воли были направлены множество акций - массированные и короткие обстрелы, снайперский террор, когда одну часть загоняли под перекрестный огонь снайперов, и не давали выйти из-под него несколько часов, вместе с тем не позволяя другим частям фрицев прийти к ним на помощь. А потом отпускали выживших, чтобы они разносили панические настроения. Дополнительно до немцев довели, что если случится попадание в санитарный БТР или в госпиталь - уничтожаем всю часть и пленных не берем. И это работало - за все время было уничтожено под корень только три немецких полка. И еще два - из-за расстрела пленных. Причем если немец переходил в другой полк - на тот полк тоже распростарнялось проклятие - про него доводили до немцев. С летчиками разговор тоже был коротким - если хоть одна бомба упадет на жилое здание - в течение недели уничтожается вся эскадрилья - перекидывали на этот участок фронта усиление и вырезали, уничтожали их снайперами, засадами, фугасами. Даже раненных из этих частей. Сбивали в воздухе выпрыгнувших с парашютом. Правда, это удавалось не всегда - последнего летчика из последней такой эскадрильи унитожили только в 1969 году, в Сиэтле.

И боевая устойчивость немцев после этих акций начала снижаться - если вначале они были боеспособны при потерях до 70%, то к весне 42го уже и 20% потерь выводило из боя все подразделение - они просто знали, что если уж пошли такие потери, то за них принялись всерьез, и просто остаться в живых, пусть даже и в плену, будет чудом. Тем более неизвестно - вдруг кто-то из их полка накосячил, вот нас из-за него и мочат - все эти слова немцы уже отлично знали из листовок, в которых мы рассказывали - кого и за что конкретно замочили. Был период, когда мы и присочиняли истории - тогда фронт немецкого полка порой рушился после первых же выстрелов. Но продолжалось это недолго - расстрелами и отправками в штрафбаты немецкое командование снова заставило солдат бояться себя больше, чем нас. Но и то хлеб.