Сергей Суханов - До и после Победы. Книга 2. Становление.

• Название: До и после Победы. Книга 2. Становление.
• Автор: Сергей Суханов
• Жанр: Научная Фантастика

После создания Западно-Русской ССР пути назад отрезаны, остается только держать удар.

---

Как бы то ни было, Гельмут вывел самолет на взлетную полосу, прибавил газу и, едва набрав нужную скорость, резко пошел вверх. Из-за этих чертовых снайперов приходилось брать меньше боекомплекта и топлива, отчего боевые возможности и так сокращались - пока долетишь до нужного района, уже пора бы и возвращаться. Может, с аэроузлом что-то и выйдет - и ближе к фронту, и проще охранять. Все-таки в штабах сидят головастые ребята ...

Группа наконец собралась и Гельмут некоторое время наслаждался полетом. Пока откуда-то не вынырнули двое русских и последнее, что Гельмут запомнил, это мысль о том, что не так уж ему и нужно это поместье в новых землях. Он и дома неплохо обихаживал родительский огородик ...

После этого для Гельмута началась полоса везения. Во-первых, пуля прошла по касательной, сорвав кусок шлема и оставив на черепе кровавую борозду. Во-вторых, самолет, лишившись управления, донес его на разбитом очередью двигателе до невысоких, но густых посадок, куда и ткнулся носом, с деликатной мягкостью сохранив тело пилота и почти не добавив ему повреждений - пара синяков не в счет. Потом его в бессознательном состоянии вытащили из загоравшегося самолета партизаны, сделали перевязку и быстро смогли переправить из немецкого тыла в русский, где он попал к опытным хирургам, которые быстро заштопали его в общем-то пустяковую рану, но, самое главное, не дали загнуться от начинавшейся горячки, вколов поистине чудодейственное лекарство. Потом был военный суд, на котором Гельмута признали виновным только в том, что он участвовал в боевых действиях. К счастью, он не повелся на поводу у Шульца, который предлагал ему в один из вылетов расстрелять машину с красным крестом, о чем Гельмут и рассказал чистосердечно и со всей откровенностью - а чего не рассказать, если после некоторого числа побоев ему заменили следователя и тот разговаривал с ним совсем по-другому - вежливо и обходительно. Не помочь такому человеку Гельмут считал просто неприличным.

За время следствия и суда он оправился от ранения и контузии, поэтому работа в исправительно-трудовом лагере была для его молодого организма не слишком обременительной - тяжеловато, конечно, валить деревья или махать лопатой, но кормежка была неплохая, да и свободного времени оставалось достаточно для отдыха, особенно когда попавшие в лагерь раньше него предложили участвовать в политико-экономическом кружке - начальство смотрело на беседы положительно, поэтому участникам кружка предоставляли чай и печенье, и это вместе с сокращением рабочего времени на полчаса - чтобы они успевали подготовить свой еженедельный доклад и заслушать доклад одного из товарищей. Да и вообще - на его книжку даже капали какие-то рубли за работу, ну, после того, как вычислят плату за кормежку и содержание. Правда, получить на руки он мог немного - процентов десять, на лавку хватало, а остальное и тратить-то было негде. "Вот победим фашизм - тогда и потратите" - любил приговаривать начальник лагеря.

Да, теперь Гельмут понимал всю ошибочность взятого Гитлером курса - об этом неоднократно писали в газетах, что давали им читать, да и в докладах, что своих, что товарищей, неоднократно проскакивали мысли о пагубности нацизма и преимуществах мирного сосуществования разных наций. И русские-то боролись именно против фашизма, а не против немцев. Ну, то, что в их стихах и песнях проскакивали именно немцы - это ничего не значило - "особенности пропаганды, не более того" - говорили ответственные за воспитательную работу - что из русских, что из немцев. Гельмут в это верил - если бы русские боролись именно с немцами, ему бы не устроили такую в общем-то сносную жизнь - ведь он с ними воевал !!! Поэтому-то Гельмут безо всякого зазрения совести сообщил старосте их общежития, что вот тот Шмидт, который вчера так яро оспаривал доктрину о грядущей победе коммунизма, на самом деле никакой не Шмидт, а ССовец, только Гельмут не знает его имени. Но не Шмидт, и не пехотный летйенант - это точно. Вскоре лже-Шмидт куда-то пропал, а на счет Гельмута перевели премию за важные сведения. Но Гельмут отказался от нее и перевел всю сумму в фонд немецких детей - все-таки получать деньги от русских за передачу информации, попахивает предательством. А немецким детям после войны всяко придется тяжело, и этот фонд им здорово поможет. Вот стали бы русские организовывать такой фонд, если бы воевали не с фашизмом, а с немецким народом ? Да о чем тут вообще разговаривать ?!?

Через три месяца Гельмут уже был взводным их трудовой роты, и это назначение совпало с другим приятным событием - наконец пришло письмо от родителей. Конечно, для стариков было большим потрясением снова стать родителями их погибшего было сына, но его фотография в гражданской одежде, отправленная с первым же письмом, знакомый почерк, обороты речи - все говорило о том, что их сын жив, и даже уже не воюет. Гельмут только очень просил в письме не показывать соседям радость, а всячески демонстрировать скорбь по потерянному сыну. Психолог даже подсказал несколько приемов, как это сделать, и Гельмут старательно передал их в первом же письме - если уж будут улыбаться, то сразу же надо говорить слова "Наш сын погиб за великую Германию" - пусть соседи лучше считают их свихнувшимися, чем родителями предателя, который предпочел плен смерти. В дальнейшем письма ходили нечасто, раз месяц, полтора, но он был в курсе жизни родителей и жизни в Германии, а родители были в курсе, что с ним все хорошо. Удивительно, но обратные письма приходили с марками почтовой службы Германии. Нет, эти русские определенно сумасшедшие, раз используют их почту для отправки писем. Но немцы сущие безумцы, коль снова, в который раз, решились воевать с русскими. "Снова наступили на те же самые грабли" - кажется, так говорят сами русские - Гельмут уже неплохо говорил на их языке, но еще не очень хорошо ориентировался в их идиомах. Но он справится. Жаль только, что в письмах можно писать только самое нейтральное, да и родители должны были называть его не по его собственому имени, а Гансом. Действительно, мало ли кому на глаза попадется письмо - нельзя, чтобы узнали, что он жив. Вот и шла переписка о погоде, о питании, о развлечениях, ну, иногда он писал о просьбах помочь некоторым людям, описание которых и первые слова, что они должны быди произнести, ему передавал помощник по хозяйственной части их трудового лагеря. Ну, раз просят - чего бы не помочь ? Будущий Генеральный Секретарь Коммунистической Партии Германии уже прочно связал свою судьбу с русскими - правильно говорил приемщик бревен из уже освобожденных, и потому работавший на договорной основе - пора перестать идти на поводу банкиров из Сити и Уолл-стрита - русские и немцы должны жить своим умом.

У Гельмута все будет хорошо - он был в этом уверен.

ГЛАВА 16.

А республика готовилась к новым испытаниям. В конце апреля дружно взошли озимые и мы облегчено вздохнули. Прошедший год мы не голодали, но жили впритык. К сожалению, наши основные поставщики продуктов прошлого года - советская и германская армии - больше не могли (первые) и не хотели (вторые) поставлять нам припасы и снаряжение. Первые отвалились еще летом - как только мы исчерпали склады, оставленные Красной Аримей на временно оккупированной территории. Вторые выразили свое нежелание делиться с нами удалением складов от нашей территории и усиленной охраной, так что нам оставалось, обливаясь слезами от жадности, их тупо уничтожать - все что найдем и до чего достанем.

Карточная система ограниченного питания еще сохранится до нового урожая, артели рыболовов все так же продолжат вылов рыбы в реках, в подвалах все так же будут выращиваться грибы, но уже было понятно, что дотянем. Более того - если нам не будут сильно мешать собирать урожай, следующий год мы проживем гораздо сытнее, даже несмотря на то, что наше население увеличилось до восьми миллионов - захват новых территорий, обмен немецких военнопленных на наших военнопленных и гражданских - все это дало очередную прибавку к нашему населению. Также к нам постоянно но непрерывно тек ручеек с большой земли - освобожденные, члены их семей, просто специалисты, которым не нашли применения там - у нас мы старались приспособить любых людей хоть на какую-то работу. Но и не давали садиться себе на шею - дисциплинарные роты у нас тоже существовали и порядки там были гораздо менее либеральными.

Прошлой осенью мы пошли на риск - распахали под озимые в пять раз больше площадей чем планировали, и высеяли гораздо больше зерна, чем могли себе позволить. Фактически, мы запланированно обрекали людей на голод, не в малой мере и это заставило нас активизирвоать деятельность по изыманию запасов у немцев. Но повезло - приток запасов позволял частично скомпенсировать нехватку продовольствия от увеличенных посевов. Зато в этом году должно полыхнуть. Распаханные поля мы старались замаскировать сеченой соломой и травой - чтобы немцы не могли оценить масштаб нашей работы на будущее. Конечно, часть информации о скрытых полях к ним просочилась, но никаких последствий это пока не повлекло - либо не приняли во внимание, не сумев собрать общую картину, либо, что хуже - ждут когда мы все соберем. В последнем случае тогда понятно - до какого времени нас не будут серьезно давить - тоже плюс.